Очень важным символом полной самостоятельности Полоцкого государства стала постройка князем Всеславом Софийского собора, построенного практически одновременно с Софией Новго

родской (Новгородский храм был заложен в 1045 году, а Полоцкий — в 1050). Разрешение на постройку Софии давал патриарх Константинопольский, духовный владыка всех христиан восточного обряда (т. е. православных). Святая София являлась главным храмом страны. Значит, Византия признавала Полоцк столицей самостоятельного суверенною государства. А вот Москва так никогда и не получила аналогичного разрешения. Этот факт более чем красноречив!

Князь Всеслав, прозванный Чародеем, за 57 лет своего княжения расширил границы Полоцкой державы до 100 тыс. кв. км. (!), причем это расширение шло в основном за счет балтских и балто-финских земель, где проживали родичи кривичей. Всеслав присоединил к Полоцку земли ятвягов (нынешняя Западная Беларусь), а также живших вдоль берегов Балтики ливов, земгалов, куршей, латгалов и селов. То есть он создал этнически БАЛТСКОЕ государство — прообраз будущей Литвы. В этом смысле князя Всеслава Брачиславича можно называть первым ЛИТОВСКИМ князем.

Что касается земель нынешней Республики Летува (без Виленщины), то там обитали племена жамойтов (по генам наполовину финны), из-за своего дикого состояния «не пригодные» для вовлечения в орбиту государственности. У них не было городов — они жили в лесах, продукты питания добывали преимущественно охотой и рыболовством, не вступали в битвы с пришельцами, прятались от них

в лесных дебрях и болотах, нападая исподтишка. Ни с кем не имели ни договоров, ни торговли, а христианских миссионеров убивали, не знали грамоты, носили звериные шкуры, орудиями охоты и войны им служили дубины, каменные топоры, копья с каменными наконечниками. Одним словом, жамойты в то время еще оставались в каменном веке, потому и не попали в Полоцкое государство Всеслава. И, разумеется, к понятию «Литва» эти дикари не имели в ту эпоху никакого отношения.

Тесные торговые и политические связи Полоцк поддерживал не с Киевской Русью (с которой почти постоянно воевал), а с Балтийским регионом. Полоцк имел свой флот. Напомню, что прадед Всеслава, норвежский конунг Рогволод, приплыл на кораблях:

Князь Всеслав активно помогал «языческим восстаниям» в Полабской Руси ободритов (1066 г.) и в Швеции (1067 г.). Это очень важный факт, показывающий Полоцкое государство как самостоятельный субъект международной политики в Северной Европе. При этом открытым остается вопрос, были ли эти восстания «языческими» или же «еретическими»?

Дело в том, что в странах Балтийского региона до утверждения католицизма — «римского» варианта христианства, были распространены арианство и богомильство, считавшиеся в Риме «еретическими учениями». Например, был ли язычником Миндовг — король Погезании (области в Пруссии) и создатель ВКЛ? Ипатьевская летопись (начало XV века) и «Хроника Быховца» (начало XVI века) сообщают, что Миндовг якобы поклонялся неким языческим богам, даже уже после своего крещения в римско-католическую веру в 1253 году:

«Крещение же его было обманным. Чтил богов своих потаенно.

Первого Нанадая, и Телявеля, и Диверикса».

На самом деле эти «языческие боги» — всего лишь строки из христианской молитвы на ятвяжско-прусском языке, где Нанадай — «numons dajs». Телявель — «tawo walle», Диверикс — «Deiwe riks». Вместе получается фраза «Numons dajs tawo walle. Deiwe riks» — «Пусть будет воля Твоя, Господи Боже!». То есть фраза из молитвы «Отче наш» на языке предков беларусов, дославянском западнобалтском языке (фактически — древнебеларуском)[9].

Несомненно Всеслав помогал вовсе не «восстаниям язычников». Он защищал независимое от Рима христианство прибалтийских стран, существовавшее на трех местных языках: славянском — в Полабской Руси, готском — в Швеции и западнобалтском — у лужичан, в Мазовии, Пруссии и Литве (Беларуси)

[10].

Это «балтийское христианство» существовало в Полоцке как минимум со времен Рогволода, а Всеслав, как позже Миндовг, следовал вере своих дедов. Вот почему он поддержал религиозные восстания единоверцев — ободритов и шведов. То есть и в религиозном плане государство Всеслава было связано не с югом — Киевской Русью, где распространилось греческое вероисповедание, а с Северо-Западом.

Не тут ли кроется ответ на загадку — почему Всеслава называли «Чародеем»? Миндовга считали «язычником» из-за того, что он на ятвяжском языке, непонятном киевлянам и галичанам, произносил молитву «Отче наш» («Numons dajs tawo walle. Deiwe riks») перед тем, как сесть на коня или в лодку, перед входом на мост и в город, перед питьем и едой, перед сном. Вероятно, Всеслав тоже делал нечто подобное. Возможно, что киевляне, давшие ему прозвище «Чародей», слышали от него такие же повторения молитвы «Отче наш» (на местном кривичском или на готском языке) — и сочли это «магическими заклинаниями». Отсюда и прозвище «Чародей»...

Но вернемся от гипотез к фактам.

Беларуский историк Геннадий Семенчук, доцент кафедры археологии и этнологии Гродненского университета им. Янки Купалы, писал в очерке «Всеслав Брачиславич, князь Полоцкий» (альманах «Деды». № 6. с. 195):

«После смерти в 1054 году киевского князя Ярослава Владимировича ведущей политической силой на Руси стал союз трех его старших сыновей — Изяслава, Святослава и Всеволода. По завету отца, первый получил Киев, что формально делало его главной персоной в этом союзе. Святославу достался Чернигов, а Всеволоду — Переяславль. Два младших сына получили от Ярослава во владение Владимир-Волынский (Игорь) и Смоленск (Вячеслав).

Как видим, Полоцк не был частью «империи» Ярослава Владимировича. В 1044 году, после смерти Брачислава Изяславича, Полоцкое княжество не было поглощено владениями Ярослава, а перешло и наследство сыну Всеславу. Поэтому Полоцк не упоминается в завещании Ярослава и не входит в число территорий, которыми владели, либо на которые претендовали Ярославичи».

Уже один только этот факт полностью перечеркивает «претензии» московских князей Василия III и Ивана IV (через 500 лет!) на Полоцкие земли как якобы «от наследства киевских князей». Но, как мы убедились, еще в 1021 году киевские князья признали Полоцкие земли отдельными и самостоятельными. Так с какой же стати на них стали претендовать московские князья через полтысячи лет?

Абсурдность таких претензий доказывает и тот факт, что с 1181 по 1190 год Полоцкое государство было феодальной республикой с вечевым строем, а в 1190 году полочане выбрали своим князем Мингайло — ятвяжского князя, который затем передал трон своему сыну Гинвиллу. Тот имел, помимо ятвяжского языческого имени, еще и христианское — Юрий; умер он в 1199 году в Орше.

А в Московии в 1613 году Земский собор избрал своем царем 16-летнего боярина Михаила Романова. Основоположником рода Романовых был Андрей Кобыла, боярин московских князей в середине XIV века. Он не имел никакого отношения к Рюриковичам. Потомков Андрея Кобылы именовали сначала Кошкиными (от прозвища его пятого сына Федора), потом Захарьиными.

Таким образом, династические линии киевских и московских князей-рюриковичей разошлись с династической линией князей полоцких очень давно. Но этот исторический факт никогда не смущал восточного соседа. Алексей Михайлович, сын первого царя из династии Романовых, снова заявил о якобы законных претензиях Москвы на Полоцкие земли и начал в 1654 году кровавую 13-летнюю войну.