6. «Наличие явно выраженного и постоянного по времени сепаратизма (национально-освободительного движения) — стремления аборигенов к сецессии, обретению суверенитета для самостоятельного решения своей судьбы (независимости или воссоединению с более географически -, этнически -, религиозно - и/или культурно-адекватной страной)».

Полное соответствие. За 122 года царской оккупации наши прадеды трижды, при каждом новом поколении, поднимали национально-освободительные антироссийские восстания: в 1794, 1831, 1863 годах. Участвовали они и в войне Франции против России в 1812 году — за обещание Наполеона вернуть нашу государственность.

Налицо и другие важные признаки колонии. Царизм собирал с жителей бывшего ВКЛ (Беларуси) налоги в монете, а не в ассигнациях — что вследствие разницы курсов в несколько раз превышало налоги на территории собственно России. В рекруты (то есть в пушечное мясо для войн России на Кавказе) у нас забирали в разы больше молодежи, чем в Центральной России.

А как быть с переименованием? Литву и литвинов царские чиновники заменили на «Белоруссию» и «белоруссов», а потом Муравьев-вешатель, после восстания 1863 года, и это запретил. Именно он ввел термин Северо-Западный Край. Если мы не были колонией России — то зачем российские власти запрещали само наше название? Разве так поступают с союзником или с автономией? Разве это не КОЛОНИАЛЬНОЕ НАСИЛИЕ?

Этнически обезличенный «Северо-Западный Край Российской империи» — типично колониальное название. Из того же ряда, что и «Новая Англия», «Новая Голландия», «Новая Каледония»...

И если московские историки не желают признать Беларусь бывшей колонией царской империи — чтобы «не внести раздор в отношения между братскими восточнославянскими народами» — то почему в России сделали своим главным государственным праздником изгнание литвинов (беларусов) из Кремля в 1612 году? В российских учебниках сказано, что Речь Посполитая (а это — конфедеративное государство поляков и беларусов) «хотела нас сделать своей колонией», но «от участи колонии нас спасли Минин и Пожарский».

Как видим, московские историки не считают зазорным обвинять поляков и беларусов в намерении сделать Московию своей колонией — и не боятся тем самым «внести раздор в отношения между братскими восточнославянскими народами». Это и есть двойной стандарт: одним можно, а другим нельзя...

К

ак мог убедиться читатель, история Беларуси похожа на айсберг — ее основная часть сокрыта во мраке истории, малоизвестна, а подчас прочно забыта. Почему?

Одна из причин заключается в том, что нам в СССР было привито извращенное отношение ко всему национальному. Под словом «патриотизм» мы понимали (многие продолжают понимать до сих пор) только «советское». Мы видели себя патриотами СССР, понимая под этим участие в Великой Отечественной войне, служение советским вождям и пресловутое «строительство коммунизма». А вот свое беларуское считали «националистическим».

Такие представления искажают понимание истории Отечества. Все, что в ней было национального и самостоятельного, отвергается как некий «вызывающий стыд сепаратизм». И, напротив, все то, что выражало колониальную подчиненность Москве, выставляется как «единственно правильная модель поведения в прошлом». Тем самым отсекается практически вся подлинная история предков и создается ложное впечатление, что никакой своей истории до СССР у нас и не было.

Читательница Зоя Никодимовна Верзун из города Несвиж Минской области видит эту ситуацию так:

«Всегда с интересом читаю вашу газету, и особенно мне нравятся статьи на исторические темы. В них авторы часто задаются вопросом: «Почему же беларусы продолжают жить в мире мифов и заблуждений о нашей истории?» Я тоже думала об этом и пришла к выводу, что эта проблема состоит из многих факторов. Я хочу затронуть лишь один момент, но, думаю, если эту тему развивать и дальше, то сложится полная картина того, почему беларусы не хотят, а порой даже боятся знать и говорить правду.

Так уж исторически сложилось, что в толерантной Беларуси любой национальный, религиозный или расовый конфликт затухал сразу, так и не разгоревшись, так как не имел поддержки у большинства местного населения. Но вот проблема национализма у нас всплывает и по сей день, и часто в связке с событиями начала 90-х, когда Беларусь обрела независимость. Некоторые даже считают, что в то время нашей страной управляли националисты. Почему же у людей сложилось такое мнение?

... Хотелось бы поговорить о понимании обществом национализма как такового. Я думаю, что у нас многие путаются — что же является национализмом, а что патриотизмом. Патриотизм — преданность и любовь к своему Отечеству, к своему народу. Национализм — идеология и связанная с ней политика, основанные на идее национальной исключительности и национального превосходства, на подавлении других наций.

А теперь давайте вспомним недавнее прошлое и вернемся во времена СССР. Старшее поколение хорошо помнит, как каждому советскому человеку, начиная с пеленок и на протяжении всей его жизни, внушали, что русский язык — это великий и могучий язык, что русские писатели — самые талантливые, что русские полководцы — самые гениальные, что Москва — самый большой и красивый город в мире, а русский народ — великий народ, старший брат и освободитель порабощенных народов, который приобщает их к русской культуре и ценностям и помогает им строить светлое будущее.

То есть, все остальные народы считались какими-то ущербными и должны были учиться уму-разуму у великого русского народа. А ведь это и есть чистой воды национализм.

Но в СССР так не считали. Строители коммунизма начали жонглировать понятиями «национализм» и «патриотизм», придавая им то значение, какое было нужно имперской политике СССР. К примеру, если русский заставлял таджика или киргиза учить русский язык, историю и литературу, то это было проявление патриотизма. А вот если таджик заставлял русского учить таджикский язык, историю и литературу — это уже называли проявлением национализма. Не важно, какой ты был национальности — украинец или молдаванин, литовец или грузин — всегда разрешалось и даже поощрялось прославлять и восхвалять только Россию, се политических, военных и культурных деятелей. Писать о славе русского оружия и о борьбе русского народа против многочисленных иноземных захватчиков. Это должен был делать каждый советский патриот.

Но, например, если украинец начинал прославлять вместо России Украину, украинский язык, культуру и историю, то его тут же обвиняли в национализме. И хорошо, если дело ограничивалось только одними обвинениями. НКВД, а затем КГБ во главе с КПСС решали, что в твоих речах патриотическое, а что националистическое.

Даже теперь, когда республики бывшего СССР получили независимость и уже 20 лет являются суверенными государствами, из уст некоторых российских политиков с советским менталитетом можно услышать в адрес руководства бывших советских республик обвинения в национализме. Они иронизируют по поводу любого политического решения, которое принимается в этих странах и противоречит интересам России. Для них эти страны представляются малолетними детишками, временно вышедшими из-под контроля жесткой руки матери. Они не уважают ни суверенитет этих государств, ни их территориальную целостность, ни выбор их народов.

Российские юмористы постоянно отпускают оскорбительные шутки в адрес политических деятелей этих государств. Они зубоскалят над особенностями украинского языка и насмехаются над культурными традициями и чертами характера других народов. То есть зерна национализма, брошенные еще правителями Российской империи, а затем активно культивируемые большевиками, продолжают давать всходы. Но вот российские политические и общественные деятели этого в упор не замечают, хотя по улицам Москвы и Санкт-Петербурга проходят марши националистов, а в городах проводятся погромы и убийства инородцев.