Опять это — «от петровских времен». Но Петр I никогда не правил нашей страной! У наших предков были свои собственные инженерные войска (в армии ВКЛ), но наши военные ничего об этом не знают. И они подменяют подлинную историю Отечества своими псевдоисторическими выдумками, точно так же, как кулинары подменяют кухню наших предков кухней предков москвичей.

Подобные манипуляции с прошлым ведут к разрушению всего национального беларуского. Это четко видно в социальной рекламе на беларуском ТВ. Так, ролик о защите лесов начинается словами (на русском языке, хотя селяне у нас до сих пор говорят по-беларуски):

«Пошла девочка Маша в лес...»

Вопрос: откуда взяться русскоязычной девочке Маше в нашем селе, если со времен СССР все знают по известной песне, что на беларуском Полесье живет Алеся, вовсе не какая-то «Маша»?

Куда делась наша Алеся из Полесья (убили и закопали?) и откуда там появилась русскоязычная Маша? Ведь Марья — национальное крестьянское имя Центральной России, у селян Беларуси его никогда не было.

А куда подевались наши имена Ян, Янка, Якуб, Алесь, Франтишек? Почему, к примеру, в общественном транспорте Беларуси висят стандартные плакаты с образцами курток ревизоров-контролеров и образцами их удостоверения, где написано: «Иван Иванович Иванов»?

Беларуское имя — Ян. Фамилия — не Иванов, а Янович. Это на тот случай, если авторы плаката хотели изобразить нечто УСРЕДНЕННОЕ для Беларуси. Но они задали нечто усредненное для Центральном России, а вовсе не для Беларуси. Почему и зачем это делается? Видимо, в силу традиционного отрицания нашей истории и беларусов как нации.

Такие же заблуждения присущи бизнес-рекламе. Там пытаются использовать «народную нотку», но вследствие невежества «имиджмейкеров» получается анекдот. Так, в рекламных роликах об открытии торгового центра «Град» в Ждановичах и в роликах о ТВ-лотерее пытались «народность» изобразить актерами, одетыми в московские наряды времен царя Ивана IV. Наши предки во времена правления этого московского деспота (1533 - 1584 гг.) ничего подобного не носили, ордынские кафтаны, шапки, сапоги с загнутыми носками были абсолютно чужды нашим предкам. Вдобавок эти псевдоисторические «герои» телевидения говорили не просто по-русски, а с чудовищным финским оканьем. Хотелось бы спросить у невежд с телевидения: откуда мог взяться финский акцент у балтов-беларусов?

Все это отражает нашу главную беду — карикатурные представления не только о нашей истории и прошлом своих предков, но и о том, что есть наше НАЦИОНАЛЬНОЕ. Подобного нет ни у кого из наших соседей — это приходится с огромным сожалением признать.

Но и каким-то «заговором» эти представления нельзя называть — скорее, таковы массовые заблуждения, произрастающие на почве столь же массового невежества.

Например, в тех же Ждановичах висят рекламные плакаты мебельной фирмы «Папа Карло», на которых нарисован бородач с рубанком. Видимо, создатели фирмы плохо знали сказку Алексея Толстого, ведь Папа Карло был шарманщиком, а плотником — его друг Джузеппе Сизый Нос, это он с рубанком не расставался. Вряд ли шарманщик Карло был способен сделать качественную мебель — не та профессия. Он, правда, выстрогал куклу из полена, которое ему дал Джузеппе. Но плотником все равно был не он.

Равно магазин в переходе на станции метро «Пушкинская» кто-то назвал «Лелик и Болик», хотя это имена персонажей польского мультфильма[1].

Подобных заблуждений вокруг нас — не перечесть.

Но, конечно, наиболее распространены карикатурные представления о «седой старине», в том числе в России.

Вот поразительный пример. В театре Ростова-на-Дону поставили балет Арама Хачатуряна «Бахчисарайский фонтан». Чтобы создать образы половцев для половецких плясок с саблями, ростовские артисты (донские казаки) кладут грим: делают себе выразительные раскосые глаза, черные волосы и прочие черты азиатов-калмыков. Так, по их представлениям, выглядели половцы. А между тем сами донские казаки и есть прямые потомки половцев. Получается, что у предков казаков были калмыцкие лица!

Думаю, современный москвич весьма бы удивился, попав на «машине времени» в средневековую Московию. При Иване Грозном народ в Москве и соседних княжествах говорил на полутюркском языке (как Афанасий Никитин в своей книге «Хождение за три моря» через страницу переходит на тюркский язык). А вокруг Москвы — сплошь мордовские села, где народ говорил на финских диалектах племен мокши, мери, муромы, мещеры и т. д... Ничего «русского» (в нынешнем понимании) москвич в средневековой Московии не нашел бы. Как и никаких «славян».

Современный беларус, попади он в Витебск той же эпохи, был бы не менее удивлен.

Во-первых,

если бы наш современник признался, что он беларус, — то жители Витебска повесили бы его на первой же осине. Дело в том, что «беларусами» тогда себя называли только московиты, с которыми они постоянно воевали, а себя тогда называли литвинами. Александр Гваньини (итальянский наемник), комендант Витебска во время войн ВКЛ с Московией, отмечал в своей книге «Хроника Европейской Сарматии» (1578 г.): 

 Жители Витебска — литвины, они воюют против московитов, другое название которых — «белорусцы». Страна московитов (белорусцев) — Московия, по-другому — Белая Русь. Ею правит царь Иоанн, который себя именует государем Белой Руси. Столица Белой Руси — Москва, города белорусцев — Коломна, Калуга, Рязань, Муром,

 Вологда и т. д...

То есть нынешнее «Золотое кольцо» России.

Во-вторых,

наш современник (ныне русифицированный, но все же «трохі разумеючы беларускую мову») вряд ли понял бы язык жителей средневекового ВКЛ. Его администрация использовала «русинский язык» Киева и Волыни, но в быту в XVI веке наши предки говорили еще на своих исконных балтских диалектах. В то время жители ВКЛ (особенно селяне) не были так славянизированы церквями Киева и Кракова, как спустя 200 лет, поэтому их язык оставался в большей мере балтским, чем славянским. Особенно это касается лексики.

Не меньше удивился бы Янка Купала, попади он из 1914 года в наш 2011. Его, конечно, порадовал бы факт существования независимого Беларуского государства. Но когда он услышал бы, что здесь все говорят по-русски, то в сердцах плюнул бы и сказал, что «такая» Беларусь ему не нужна. Напомню, что массовая русификация Беларуси произошла не в царский период и даже не при Сталине. «Пик» русификации пришелся на время правления Петра Мироновича Машерова (это 1965 - 1980 гг.), которым восхищаются денационализированные беларуские «граждане».

Когда Н. С. Хрущев раздал колхозникам паспорта и открепил их от «колхозного крепостничества» (но не вернул землю — которую им не вернули даже после развала СССР!), колхозники не стали снова крестьянами (ибо не бывает крестьянина без своей собственной земли). Они стали наёмной рабочей силой сельского происхождения. И побежали в поисках лучшей жизни в районные центры, в центры областей и Минск. А в городах эти вчерашние селяне считали «дурным тоном» говорить на «деревенском» языке (т. е. на беларуском). Машеров с этим негативным явлением никак не боролся, лишь безучастно наблюдал как происходит повальная русификация населения Беларуси.