Она зачала и родила прекрасную девочку, такую милую, что стоило лишь разок на нее взглянуть, чтобы ее полюбить. Королева щедро угостила всех фей, которых к ней пригласила, и, когда они собрались было уходить, сказала им:

— Не забудьте о своей славной традиции и скажите мне, что ожидает Розетту (именно так назвали маленькую принцессу).

Феи отвечали, что свою колдовскую книгу дома забыли и лучше вернутся еще раз.

— Ах, — встревожилась тогда королева, — это не сулит мне ничего хорошего: вы не хотите огорчать меня плохим предзнаменованием, но я молю вас поведать мне обо всем, не таите от меня ничего.

Они оправдывались, как могли, но королева лишь сильнее желала узнать, в чем дело. Наконец главная фея ей сказала:

— Мы боимся, сударыня, как бы Розетта не принесла большого несчастья своим братьям; ей суждено навлечь на них погибель: вот и все, что мы можем разглядеть в судьбе этой прелестной девочки. Мы очень расстроены, что не можем сказать вам ничего приятнее.

Они ушли, а лицо у королевы стало таким печальным-препечальным, что король принялся спрашивать, в чем дело. Королева ответила, что подошла слишком близко к очагу и сожгла всю кудель на своем веретене.

— Только и всего? — спросил король. Он поднялся на чердак и принес ей столько кудели, сколько она не спряла бы и за сто лет.

Королева продолжала грустить; король снова спросил, что стряслось; она ответила, что, сидя на берегу реки, уронила в нее свою зеленую атласную туфельку.

— Только и всего? — сказал король. Он сделал заказ всем сапожникам королевства и принес ей десять тысяч туфелек из зеленого атласа.

Королева по-прежнему горевала; король спросил, что на сей раз; она же придумала, будто блюда за обедом были так вкусны, что она вместе с ними проглотила обручальное кольцо с пальца. А это кольцо король давно хранил у себя и сразу смекнул, что она говорит неправду.

— Моя дорогая супруга, — сказал он, — вы обманываете меня, вот ваше кольцо, я ношу его в кисете.

Вот тебе раз! Это ее захватило врасплох (ведь, когда раскрывают обман, выходит самая неприглядная вещь на свете), и она видела, что король сердится; вот почему и пришлось ей поведать ему о том, что феи напророчили малышке Розетте, и предложить вместе поискать какого-никакого спасительного средства. Король был удручен, да так сильно, что после долгих дум сказал:

— Единственный способ спасти сыновей — это убить малышку, пока она еще в пеленках.

Но королева воскликнула, что скорее сама примет смерть, чем согласится на такую страшную жестокость, и пусть он придумает что-нибудь другое.

Только об этом и размышляли король с королевой; и вот Ее Величеству рассказали, что неподалеку в густом лесу живет старый отшельник — спит он в дупле и всем советы дает.

— Я тоже должна к нему пойти, — воскликнула королева, — раз уж феи предсказали мне беду, а спасительное средство указать забыли.

И вот с утра пораньше оседлала она маленькую белую ослицу с золотыми подковами, а две ее фрейлины сели на добрых коней. Подъехав к лесу, королева с дамами спешились и поискали дерево, в котором жил отшельник. Тот женщин не очень-то жаловал, но, увидев королеву, все же вымолвил:

— Ну, милости просим. Чего от меня желаете?

Она рассказала ему о том, что феи напророчили Розетте, и попросила совета; он же отвечал: нужно-де посадить принцессу в башню и запереть ее там на веки вечные. Королева его поблагодарила, дала ему хорошую милостыню и, вернувшись, обо всем королю поведала.

Когда король получил такие известия, он приказал быстро возвести большую башню и заключил в нее свою дочь; а чтобы она не скучала, он вместе с королевой и двумя братьями навещали ее каждый день. Старшего принца звали Большим, а младшего — Маленьким. Они нежно любили сестру, ведь никого им не приходилось видеть красивей и добрее ее, и каждый ее взгляд стоил дороже сотни пистолей. Когда ей исполнилось пятнадцать лет, Большой принц сказал королю:

— Папенька, сестрица уже совсем большая, на выданье — не пора ли нам и свадьбу сыграть?

Маленький принц заговорил о том же с королевой. Их Величества отвлекли их, ничего не ответив на этот вопрос.

Но вот король с королевой сильно заболели и умерли почти в один день. Печаль овладела людьми: двор облекся в траур, и повсюду слышался колокольный звон. Розетта была безутешна из-за потери матушки.

Когда короля с королевой похоронили, маркизы и герцоги возвели Большого принца на трон из золота и бриллиантов, облачив в одежды из красного бархата с изображениями луны и солнца и возложив на голову корону. И затем весь двор прокричал три раза:

— Да здравствует король!

Все думали лишь об увеселениях.

Король и его брат решили: «Теперь, когда мы государи, нужно освободить нашу сестру из башни, — сколько же ей там еще томиться». А путь к башне вел через сад — ее построили такой неслыханной вышины, поскольку покойные король с королевой хотели, чтобы принцесса осталась там навсегда. Розетта вышивала красивое платье, держа перед собою пяльцы; увидев братьев, она поднялась и взяла короля за руку.

— Сир, — промолвила она, — теперь вы король, а я ваша покорная слуга: освободите же меня, ибо премного тоскую я в этой башне, — и горько заплакала. Его Величество обнял ее и принялся утешать: дескать, она свободна и он сейчас отведет ее в прекрасный замок. Карманы у него были набиты драже. Он вынул горстку и протянул Розетте.

— Ну же, — сказал он ей, — покинем эту ужасную башню; король скоро выдаст тебя замуж, печалиться больше нечего.

Оказавшись в прекрасном саду, полном цветов, фруктов, фонтанов, Розетта, до сей поры ничего подобного не видавшая, была так удивлена, что не могла и слова вымолвить. Только все озиралась, прогуливалась, нет-нет, да и остановится полюбоваться, то сорвет фрукты с деревьев, то цветы с клумбы; ее маленький песик по кличке Непоседа, зеленый, как попугай, и одноухий, приплясывал от радости, кувыркаясь и тявкая на бегу: гав, гав, гав.

Этим Непоседа развеселил все общество; вдруг он помчался в лесок, принцесса за ним, — и каково же было ее восхищение, когда увидела она там большого павлина, распустившего хвост; и показался он ей таким красавцем писаным, что глаз не отвести. Король с принцем спросили, что ее так обворожило. Она показала им павлина и спросила, что это такое. Они объяснили, что это птица, мясо которой вполне пригодно в пищу.

— Что! — воскликнула принцесса. — Да как вы смеете убивать такую красивую птицу и есть ее? Так вот же вам: я выйду замуж только за короля павлинов, а став павлиньей королевой, запрещу их есть.

Тут король несказанно удивился.

— Но, сестра моя, — возразил он, — где же мы вам найдем короля павлинов?

— Где вам угодно, Сир; но я ни за кого другого не выйду.

Так уж принцесса решила, а потом братья повели ее в свой замок, приказав туда же доставить павлина и отнести в ее покои (ибо она его очень полюбила). Тут сбежались придворные дамы, никогда доселе Розетту не видавшие, и ну ее чествовать: одни — вареньем, другие — сладостями, третьи — золотыми платьями, красивыми лентами, а еще куклами и расшитыми башмачками, уж не говоря о жемчугах и бриллиантах. Она же была такой учтивой и мягкой, и целовала ручки, и склонялась в реверансе, когда ей подносили красивую вещицу, так что все дамы и кавалеры были ею весьма довольны.

Пока она вела беседы в хорошем обществе, король и принц думали-га-дали, как им отыскать короля павлинов и есть ли вообще такой на свете; им пришло в голову, что нужно написать портрет принцессы Розетты, и притом изобразить ее такой красивой — совсем как живая, только что не говорит; а ей они сказали так:

— Раз уж вы хотите выйти замуж только за короля павлинов, то поедем-ка мы поищем его по всему свету. Вы же позаботьтесь о королевстве, ожидая нашего возвращения.

Розетта поблагодарила их за заботу, заверив, что будет править хорошо, а из удовольствий оставит себе разве что полюбоваться прекрасным павлином да приплясывающим Непоседой. Они не могли сдержать слез, прощаясь с принцессой.