— Довольно плакать, добрая женщина, — отдышавшись, сказала она пастушке, — вот ваш баран, и, по-моему, для барана, так долго пробывшего в воде, он весьма бодр.

— Не подумайте, что оказали услугу неблагодарной, — ответила пастушка, — я знаю вас, милая Белль-Белль, знаю, куда вы направляетесь и что задумали. Ваши сестры проезжали здесь, их я тоже хорошо знаю, от меня не укрылось, о чем они думали, однако они мне показались такими бесчувственными, а их манеры — столь грубыми, что я придумала, как их остановить. С вами все иначе; оперою вам, что я фея и привыкла щедро благодарить тех, кто того заслуживает. Я вижу, ваша лошадь такая тощая, что на нее страшно смотреть. Я дам вам другую.

И она дотронулась до земли своим посохом. В тот же миг Белль-Белль услышала ржание, донесшееся из-за кустов, и, приглядевшись повнимательнее, заметила коня, красивей которого не было на свете. Конь принялся резвиться в поле. Белль-Белль, очень любившая лошадей, с восхищением любовалась изумительным животным. Фея позвала прекрасного скакуна и, дотронувшись до него посохом, сказала:

— Верный Камарад, пусть у тебя будет снаряжение, с которым не сравнится упряжь лучших лошадей императора Матапы.

Тотчас на Камараде появился чепрак зеленого бархата, расшитый алмазами и рубинами, такое же седло и жемчужная уздечка, украшенная золотом, с позолоченными же удилами. Великолепие просто невообразимое.

— То, что вы видите, — молвила фея, — лишь малая часть достоинств этого коня. У него есть и другие ценные качества. Я вам о них сейчас расскажу. Прежде всего, он ест только раз в неделю. Его не нужно чистить, и ему известны прошлое, настоящее и будущее. Он давно уже мне служит и обучен всему, что может понадобиться.

Если пожелаете что-нибудь разведать или будет нужен совет, стоит только спросить его, и он ответит столь разумно, что любой властитель был бы счастлив иметь рядом с собой доверенного человека с таким умом. Посему относитесь к этому коню как к своему другу, а не как к животному. Кроме того, одежда ваша мне тоже не по нраву, сейчас я подберу то, что вам будет весьма к лицу.

И фея вновь ударила посохом оземь. Откуда ни возьмись появился большой сундук, обшитый восточным сафьяном и окованный золотом. На крышке красовался вензель Белль-Белль. В траве фея отыскала золотой же ключ, отлитый в Англии, и открыла сундук; внутри он оказался обит вышитой испанской кожей, а лежали в нем дюжина платьев, дюжина шейных платков, дюжина шпаг, дюжина плюмажей и множество других полезных вещей — каждой по двенадцать. Одежды были так обильно расшиты узорами и драгоценными камнями, что Белль-Белль едва могла их поднять.

— Выбирайте, что вам больше по душе, — сказала фея, — а остальное будет повсюду следовать за вами, нужно лишь топнуть ногой и сказать: «Сафьяновый сундук, явись ко мне полный одежды, сафьяновый сундук, явись ко мне полный белья и кружев, сафьяновый сундук, явись ко мне полный золотых монет и драгоценных камней», и он тотчас окажется рядом, где бы вы ни находились. Вдобавок вам нужно другое имя. Белль-Белль не годится для военного дела. Думается мне, вы можете называть себя рыцарь Фортунат, то есть Удачливый. И напоследок будет справедливо, чтобы вы знали мой истинный облик.

В тот же миг она сбросила старушечью кожу и оказалась столь прекрасна, что красота ее едва не ослепила Белль-Белль. На фее было платье синего бархата с горностаевой отделкой, в волосы вплетены нити жемчуга, а голову венчала роскошная корона.

Белль-Белль в благоговейном порыве пала к ногам волшебницы, чтобы выразить свое безграничное почтение и признательность. Фея подняла ее и, нежно обняв, велела надеть костюм из золотой с зеленым парчи. Та послушно переоделась, села на коня и продолжила путь, только и думая что о невероятных вещах, с нею приключившихся. Она никак не могла понять, что за нежданная удача позволила ей завоевать расположение столь могущественной феи.

— Ведь по прав де-то, — говорила она, — ей вовсе не нужна была моя помощь, чтобы вытащить своего барана. Один взмах волшебной палочки мог вернуть целое стадо, находись оно даже на другом краю света. Как я рада, что помогла ей. За пустяк я вознаграждена с такой щедростью. Она заглянула мне в душу, и ей там понравилось. Ах! Если бы отец видел меня сейчас, видел это великолепие и богатство, как бы он обрадовался! По крайней мере, я смогу поделиться с семьей дарами, полученными от волшебницы.

Размышляя так, она не заметила, как оказалась в красивом многолюдном городе. На нее пялились во все глаза, люди шли следом, окружая ее, и отовсюду слышалось:

— Никогда не видел рыцаря красивее, статнее и одетого богаче. А как грациозно он правит своим великолепным конем!

Горожане низко кланялись рыцарю, а он отвечал на приветствия с видом приветливым и учтивым. Когда захотел он подыскать себе какую-нибудь гостиницу, то сам губернатор, совершавший в то время прогулку и восхитившийся проезжавшим мимо рыцарем, послал одного из слуг, чтобы пригласить его погостить к себе в замок… Рыцарь Фортунат, как станем мы его теперь называть, ответил, что, не имея чести быть знакомым с губернатором, не может позволить себе подобную вольность, однако непременно навестит его, а сейчас молит лишь о том, чтобы ему дали одного из слуг, которому он мог бы доверить отнести нечто важное своему отцу. Губернатор тотчас прислал ему надежного человека. Фортунат взял с него слово, что тот зайдет вечером, ибо посылка еще не была готова.

Он заперся в своей комнате и, топнув ногой, произнес:

— Сафьяновый сундук, явись ко мне полный золотых монет и драгоценных камней.

Тотчас рядом возник сундук, однако у рыцаря не оказалось ключа. Где его было найти? Как жаль было разбивать искусно расписанный золотой замок! Но и к мастеру тут не обратишься, — чего доброго, возьмет да все и разболтает, а стоит ему проговориться о сокровищах рыцаря, как явятся грабители, чтобы его обокрасть, а может, и убить.

Принялся Фортунат повсюду искать золотой ключ. Однако чем дольше искал, тем больше отчаивался.

— Что за невезение! — восклицал он. — Я не смогу ни сам воспользоваться дарами феи, ни поделиться ими с отцом!

Поразмышляв, он решил, что вернее всего будет спросить совета у коня. Он спустился в конюшню и тихо сказал:

— Прошу тебя, Камарад, подскажи, где смогу я найти ключ к сафьяновому сундуку.

— В моем ухе, — ответил конь.

Фортунат заглянул в ухо коню и заметил зеленую ленту, потянул за нее и вытащил желанный ключ. Рыцарь вернулся к себе в комнату и открыл сафьяновый сундук. Там оказалось больше золота и драгоценных камней, чем вместил бы бочонок из-под вина. Фортунат доверху заполнил три шкатулки — одну для отца, а две другие для сестер — и отдал их человеку, которого к нему прислал губернатор, попросив гонца не останавливаться ни днем, ни ночью, пока тот не предстанет перед графом.

Посланник мчался как ветер. Когда он передал старику, что явился от имени его сына-рыцаря и привез весьма тяжелую шкатулку, граф подивился, что же могло находиться внутри: ведь рыцарь-то уехал почти без денег и не мог не то что купить что-либо, но и заплатить тому, кто доставил его подарок. Сперва старик прочел письмо дочери, а увидев содержимое шкатулки, чуть не задохнулся от радости: золото и драгоценные камни не позволяли усомниться в правдивости написанного. Но вот удивительно — обе сестры Белль-Белль, открыв предназначенные им шкатулки, обнаружили там лишь стекляшки да фальшивые монеты. Облагодетельствовать их фея не пожелала. Сестры меж тем решили, что Белль-Белль задумала посмеяться над ними, и преисполнились невыразимой досады. Граф же, видя, как они рассержены, отдал им большую часть того, что ему предназначалось, однако стоило им лишь дотронуться до сокровищ, как те превратились в бесполезные стекляшки да железо. Посему решили сестры, что тяготеет над ними некая неведомая злая сила, и попросили отца сберечь оставшееся для себя одного.

Прекрасный Фортунат не стал дожидаться возвращения гонца, ибо торопился исполнить указ короля. Он отправился, как и обещал, к губернатору. Весь город собрался полюбоваться на него — так приятны были всем его изящество и учтивость, что невозможно было им не восхищаться. Он никого не задевал своими речами, а толпа вокруг него все росла, и он не знал, чему приписать такое диковинное множество людей, ибо в провинции, где он жил прежде, никогда не бывало столько народу.