Император приказал перевезти все драгоценности и убранство из королевского дворца в свой. Он увез с собой несметное число солдат, дев, лошадей и всего, что показалось ему полезным или пришлось по душе. Истребив почти все население королевства, он с триумфом вернулся на родину, где его радостно встретили жена-императрица и принцесса-дочь.

Тем временем потерпевший поражение король не сидел сложа руки, горюя о своих потерях. Он собрал оставшиеся войска в небольшую армию и, чтобы в короткое время пополнить ее ряды, издал указ, предписывавший всем дворянам лично явиться на службу к королю или прислать одного из своих детей, хорошо вооруженного, верхом и готового поддержать короля во всех его начинаниях.

В то время на границе жил старый дворянин восьмидесяти лет, человек мудрый и ясного ума. Некогда очень богатый, он теперь обеднел и прозябал в нищете, которую терпеливо сносил бы, не имей он трех красавиц дочерей. Все три были столь рассудительны, что никогда не роптали на невзгоды, а если и заговаривали о них с отцом, то лишь чтобы утешить его и тем умалить, а не усугубить его тяготы.

Не гонясь за роскошью, дочери жили вместе с отцом в деревенском доме. Но вот указ короля достиг слуха старика, и он, позвав их, с грустью сказал:

— Что делать нам? Король приказывает всем дворянам явиться к нему на службу, чтобы помочь в борьбе против императора, а если не явятся, будут приговорены к уплате подати. У меня нет денег, а посему меня ждет либо смерть, либо разорение.

Дочери, как и отец, опечалились, однако стали уговаривать его не падать духом, ибо верили, что смогут придумать, как выйти из беды.

На следующее утро старшая дочь увидела, что отец, удрученный, гуляет во фруктовом саду, за которым он сам же и ухаживал.

— Батюшка и господин мой, — обратилась она к нему, — прошу вас, разрешите мне пойти на службу в королевское войско. Я крепка, да и рост у меня подходящий. Надев мужскую одежду, я сойду за вашего сына. Пусть я не совершу подвигов, но хотя бы избавлю вас от тягот службы и от уплаты подати, а это в нашем положении уже немало.

Граф нежно обнял дочь и хотел было воспротивиться такому странному решению, но она с твердостью заявила, что не видит больше никакого выхода, и ему пришлось согласиться.

Теперь оставалось лишь найти одежду, подходящую для роли, которую ей предстояло сыграть. Отец дал старшей дочери оружие и лучшую лошадь из четырех, что пахали землю. Расставание было трогательным и грустным. И вот после нескольких дней пути случилось ей проезжать мимо поля за живой изгородью. Там увидела она старую пастушку, из последних сил пытавшуюся вытащить одного из своих баранов изо рва, куда тот угодил.

— Что случилось, добрая пастушка? — спросила девушка.

— Ох, — вздохнула старушка, — никак не вытяну своего барана, он уж почти утонул, а я так слаба, что ничего не могу поделать.

— Мне жаль вас, — ответила дочь дворянина и поскакала прочь, не предложив помощи.

— Прощай, переодетая красавица.

Не было предела изумлению нашей героини.

— Как? — воскликнула она. — Неужели меня так легко узнать? Стоило этой старой пастушке меня увидеть, как она тут же признала во мне переодетую девушку. Куда же я поеду? Если меня любой сможет разоблачить, то уж король и подавно, — и каковы же будут тогда мой позор и его гнев? Он подумает, что мой отец трус, который страшится отправиться на войну.

Поразмыслив, она решила вернуться назад.

Граф с дочерьми только о ней и толковали, считая дни с ее отъезда, как вдруг она вернулась и рассказала о своем приключении. Отец сказал ей, что предвидел такой исход, и если бы она его послушала, то никуда бы не поехала, ведь невозможно не узнать переодетую девушку. И снова семья не знала, как быть. Но тут средняя дочь решила поговорить с отцом.

— Моя сестра, — сказала она, — и на лошади-то никогда не ездила. Что ж удивляться, что ее разоблачили. Но если вы разрешите поехать мне, осмелюсь пообещать, что на сей раз об этом не пожалеете.

Хотя старик и не хотел соглашаться, да ничего у него не вышло — пришлось отпустить среднюю дочь. Она оделась иначе, взяла другое оружие и другую лошадь; уже в полном снаряжении обняла отца и сестер и отправилась в путь, полная решимости служить в войске короля. Однако, проезжая мимо того же поля, что и старшая сестра, она заметала ту же пастушку, все так же вытаскивавшую барана изо рва.

— Ох я горемычная! — восклицала та. — Полстада я так потеряла. Если б мне кто помог, я б спасла это бедное животное. Но все проходят мимо.

— Да ну?! Плохо же вы, верно, заботитесь о своих баранах, вот они и бросаются в воду.

И, не предложив более никакого утешения, средняя дочь дворянина пришпорила лошадь.

Старушка что было мочи прокричала ей вслед:

— Прощай, переодетая красавица!

Слова эта немало удручили нашу наездницу.

— Что за злой рок! — воскликнула она. — Меня разоблачили так же легко, как и сестру. Я оказалась не удачливее ее. Смешно будет даже и появляться в войске, раз во мне так легко узнать девушку.

И она тотчас вернулась домой, от души огорченная своим невезением.

Отец сердечно встретил ее и похвалил за осторожность. Однако печаль нахлынула с новой силой, ведь деньги, что пошли на ткань для двух нарядов и на другие мелочи, оказались потраченными впустую. Старик втайне горевал, стараясь не показывать свою душевную боль дочерям.

Наконец младшая обратилась к отцу с мольбами позволить и ей попытать счастья.

— Быть может, — молвила она, — слишком самонадеянно думать, что мне удастся то, в чем им не повезло, однако ж попытка не пытка. Ростом я выше сестер, каждый день езжу на охоту, а это весьма полезно в военном деле; к тому же неослабное желание облегчить ваши страдания вселяет в меня невероятное мужество.

Граф любил младшую дочь больше двух других. Она так заботилась о нем, что была ему единственным утешением: и книги ему вслух читала, чтобы отвлечь его немножко, и ухаживала за ним, когда ему нездоровилось, и отдавала всю дичь, какую удавалось подстрелить, посему старик принялся уговаривать ее отказаться от такого решения гораздо настойчивее.

— Неужто ты хочешь меня покинуть, моя милая? — говорил он младшей дочери. — Расстаться с тобой для меня смерти подобно. Если судьбе будет угодно послать тебе удачу и ты вернешься, увенчанная лаврами, я уже не смогу порадоваться вместе с тобой, ибо прежде преклонный возраст и разлука сведут меня в могилу.

— Нет, отец мой, — отвечала ему Белль-Белль (так он назвал младшую дочь), — я вернусь скоро, война обязательно закончится, и только бы мне найти какой-нибудь иной способ исполнить указ короля, а уж я воспользуюсь им. Осмелюсь также сказать, что наша разлука, с которой вам так тяжело смириться, мучает меня еще сильнее, чем вас.

В конце концов отец поддался уговорам. Белль сшила себе простой мужской наряд, ибо те, что были у сестер, стоили слишком дорого и средства старого графа не позволяли большего. Ей пришлось взять весьма норовистую лошадь, потому как двух других ее сестры почти покалечили. Это, однако, не лишило ее присутствия духа. Она обняла отца, с почтением приняла его благословение и, со слезами на глазах распрощавшись с ним и сестрами, отправилась в путь.

Проезжая мимо того же самого поля, она увидела на прежнем месте пастушку, которая все никак не могла вытащить своего барана, или то был уже другой баран, вновь угодивший в самую середину глубокого рва.

— Что поделываете, пастушка? — спросила Белль-Белль, осадив лошадь.

— Да ничего не делаю, господин, — ответила пастушка, — сразу, как рассвело, стала я возиться с этим бараном, и все понапрасну… Я так устала, что еле дышу. Ни дня без того, чтоб со мной не приключилась новая беда, и никто мне не поможет.

— Мне очень жаль вас, — молвила Белль-Белль, — и в знак моего сочувствия я вам помогу.

Она тотчас спрыгнула с лошади, которая стала столь послушной, что ее не нужно было даже привязывать, чтобы не убежала. Белль-Белль тем временем легко перепрыгнула через изгородь, оцарапавшись, однако, о жесткие прутья, и кинулась в ров. Она старалась изо всех сил, пока не вытащила барана.