Като в нерешительности потопталась на месте, не зная, стоит ли заходить в эту жутковатую комнату или нужно немедленно уносить отсюда ноги. Любопытство тянуло ее внутрь, и, отбросив страх и сомнения, девушка сделала шаг в пещеру.
И тотчас же случилось невообразимое: собачья шкура взлетела в воздух, и, снова коснувшись пола, превратилась в огромную живую собаку. Собака не питала дружелюбных намерений к незваной гостье, она медленно приближалась к Като. Псина скалила зубы, глаза ее горели злобой, но она все же медлила, не решаясь наброситься. Краем глаза Като заметила, что чучело совы над кроватью тоже встрепенулось, расправило крылья и, громко ухнув, заскользило по направлению к ней. Словно почуяв поддержку с воздуха, пес сжался, готовясь к нападению.
В мгновение ока Като вытащила клинок и вытянула руку с ним вперед, преграждая путь зверям. Пес остался там, где стоял, по-прежнему скалясь, а филин, сделав круг, приземлился на письменном столе рядом с черепом-подсвечником.
— Я уже ухожу, — тихо сказала Като, глядя псу в глаза и отступая назад. — Я ничего здесь не трогала, и я уже ухожу, — повторила она дрожащим голосом.
Но стоило ей сделать шаг назад, и пес тоже двинулся за ней, оставляя на полу капельки слюны.
— Знаешь, тебе лучше не делать этого, — сказала ему Като, наблюдая, как пес готовится к прыжку. — Ты же не хочешь навсегда остаться шкурой…
Едва она договорила это, как пес, рыкнув, бросился на нее. Като быстро отступила в сторону — желтоватые зубы клацнули всего в паре сантиметров от ее уха. Приземлившись на все четыре лапы, пес предостерегающе зарычал, готовясь к новой атаке. Отступать было некуда — за ней зияла уходящая вглубь черная дыра ангстлоха. Пока псина выбирала момент для нападения, Като рывком сняла с себя жакет. Конечно, до конца ей проделать это не удалось — собака набросилась на нее именно в этот момент. Рывок в сторону спас ее шею от укуса, но зато псина вцепилась в предплечье, закусив рукав жакета. Като, растерялась лишь на долю секунды, а затем вонзила каблук собаке в пальцы задней лапы. И хотя особой любви к собакам она никогда не питала, визг псины заставил ее содрогнуться. Та чуть разжала челюсть, упустив предплечье Като и запутавшись в жакете, который девушке, наконец, удалось сбросить с себя; второй рукав на секунду завис над пропастью, и собака инстинктивно кинулась за ним. Когда животное развернулось к обидчице, Като ткнула ему в морду бутыль со свечами. Близко, слишком близко бывшая шкура очутилась к краю пропасти. Като оставалось лишь столкнуть в нее псину, цеплявшуюся тупыми когтями за край каменной платформы.
Филин на столе недовольно поежился и, цокнув когтями, пересел на дальний его конец.
— Ты хочешь за своим дружком? — Обратилась к нему Като, самоуверенно размахивая перед собой клинком, который, надо отметить, не так давно совершенно магически вернул себе прежнюю форму — то есть стал таким, каким он был до столкновения с испепеляющей все живое шкурой рино.
Филин продолжал сидеть в той же позе, только перья у него на шее взъерошились.
— Нет? Тогда сиди тихо и не мешай, пока я все здесь не осмотрю…
Като вернулась в комнату и направилась к книжным полкам, как вдруг услышала металлический щелчок у себя за спиной. Она резко обернулась, готовая встретиться лицом к лицу с каким-нибудь стражником, но вместо этого ее взору предстала массивная кованая ограда, лишившая теперь ее возможности выйти из комнаты.
— Да что же это такое?.. — Она тихо выругалась, убедившись, что ограда сделана на совесть, и согнуть ее не удастся. — Что это за сюрпризы все время на мою голову?
Като отвернулась от ограды и, пытаясь взять себя в руки, двинулась к столу. Филин испуганно сжался, когда она поставила рядом с ним на стол бутыль со свечами, и, повинуясь какому-то капризу, вытащила клинком одну из свечей и сунула ее в отверстие в рогатом черепе.
И тотчас же пыльный фолиант на столе, завернутый в черный бархат, сам собой открылся на одной из страниц. Като, зная теперь, что вещи в этой комнате могут отреагировать самым неожиданным образом на любое ее действие, не касаясь стола, склонилась над книгой. Она не очень-то поняла, на каком языке это было написано, а вот то, что было накалякано на скомканной закладке, торчавшей из книги, показалась ей смутно знакомым, будто она где-то это уже слышала.
«На заснеженных горах,
Как в перине — в облаках,
Я смогу найти цветок,
Что пленяет красотой.
Терпкой сливы цвета он,
Белым пухом окружен,
Краше солнца середина,
Пьянит запах, словно вина».
Като, остановившись, достала из внутреннего кармана платья цветок сон-травы, что подарил ей Матей. Он высох и съежился, но сохранил цвет и белые пушинки на лепестках. Сомнений быть не могло — Матей использовал сон-траву не только как лекарство. Выйдя из нахлынувших на нее раздумий, она принялась читать дальше.
«Но цветка не трогай, путник,
А не то закончишь будни
Тотчас, на горе оной,
А затем в земле сырой».
«Хм, так жизнеутверждающе», — подумала Като, читая третье четверостишие. — «Хорошо хоть, этот колдун-Матей предупредил, что цветочек ядовит, аки гюрза».
«Если ты колдун искусный,
Сделай зелье; хоть невкусно,
Исцеляет сто болезней,
Но пред смертью бесполезно,
Если ты не знаешь слова.
Поднять на ноги готово
Повторенье вслух названий
Четырех абисских созданий».
— Ну вот, с чего начали, к тому и вернулись, — разочарованно протянула Като, захлопывая книгу. У закладки низ был оторван, и у нее сложилось впечатление, что окончания стиха она не узнает никогда. — Эти неразрешимые загадки уже начинают мне надоедать. И упоминания об Абиссе и Мраке тоже…
Она двинулась к книжным полкам, надеясь найти что-либо, что укажет на продолжение стиха.
К концу часа, проведенного ею у полок, перед ней высилась гора книг. Она пролистала их несчетное множество, но все, что попалось ей на глаза, это как не встретиться лицом к лицу с «адскими чудищами из Мрака» во время работы с заклинаниями. И больше ничего. На полке осталось всего три книги. Одна из них очень тонкая, наверняка там нет ничего ни про какой Мрак. Так и есть. Что она вообще здесь делает? «Ароматические травы и специи, растущие на побережье Кэтлейского моря». Кулинарные рецепты оставим для другого раза. Вторая книга не многим лучше: «Костоправные заговоры. Вывихи, ушибы, переломы». И в оглавлении ни про какую сон-траву, ни про Мрак — ничего. Осталась третья, последняя книга. Като сконцентрировалась, пытаясь силой мысли заставить появиться на ее страницах хоть что-то, способное пролить для нее свет на происходящее.
Но только девушка сняла книгу с полки, она раскрылась, из нее вылетел целый вихрь страниц, выпавших из разорванного переплета. Одно это, а также потертые страницы, говорило о том, что книгой часто пользовались, несмотря на то, что мелкий убористый почерк, которым она была написана, было трудно читать.
Като собрала все страницы, выпавшие из книги, и направилась к ложу. В подземелье было определенно холодно, и она пожалела, что не взяла теплую кофту и что-нибудь горячительное. Страницы были не пронумерованы, и ей предстояло провести, возможно, не один час в чтении только что найденному ею «Предисловию» Книги.
Глава 27. Предисловие
Я, Раус Грэйд, записал все, что знал или слышал о Шерле и том, что с ним связано, в надежде, что те, кто будут искать его, никогда его не получат.
