Когда же она решила вернуться в комнату с бассейном, то сначала даже подумала, что ошиблась дверью. Ее ждали столы с едой, элитными винами и экзотическими фруктами, танцовщицы, служанка и массажистка с эфирными маслами и солями на подносике.

Охота, спа-салон — Като прежде не доводилось бывать ни там, ни там. И если еще утром она собиралась поскорее вернуться домой, но теперь, расслабляясь от прикосновений массажистки, решила никуда не торопиться и как следует насладиться всеми этими прелестями жизни. Она до сих пор не понимала, что это было за место, и как она сюда попала, но ей так понравилось, что захотелось остаться здесь навсегда, даже если все это существовало только в ее сне или воображении.

С тех пор, как к Гарду ворвались громилы, не оценившие его ювелирного мастерства, минул почти месяц. Он уже подумывал вернуться в свою брошенную мастерскую, предварительно заглянув на чай с сушками к соседке-Аннушке — а то не ровен час, еще вскроет его пакет, эта честная, но страдающая забывчивостью старушонка.

Впрочем, забрать кое-какой сверток не мешало бы и на другом конце Н-ска — близ городской свалки у Гарда было припрятано кое-что весьма и весьма ему необходимое и недешевое; вот только сей крестовый поход за собственным добром был неожиданно прерван мельканием косых лучей фонарей и появлением неких третьих лиц.

А в это время Шеранд нежился в постели шикарного особнячка в самом центре Н-ска. Вечером приезжала Канта. Блеф удался, она поверила, что он богат! А настоящий хозяин домины всего-то укатил на месячишко на Мальдивы.

А наш Шерри обязался вовремя кормить хозяйского выставочного кота — мэн-куна и убирать за ним какашки с лотка.

Если бы не поскребывание когтей о дорогой паркет в седьмом часу утра, возвестившее о том, что стоит спуститься в гостиную и убрать кошачьи проделки, пока вонь не распространилась по всему дому — право, если бы не сей факт, Шерри и дальше бы лежал в чужой кровати с задернутыми шторами, цепляясь за остатки эйфории.

Звонок в дверь.

Пока он спускался со второго этажа, звонок раздался еще, и еще раз. Требовательно, настойчиво! Совсем не так, как звонит разносчик прессы или подстригатель газонов.

Шеранд, одной рукой натягивая майку и ею же вытирая журнальный столик от белых разводов, а другой рукой — поспешно соскребывая следы кошачьей деятельности попавшимся под руку Playboy’ем — бегом достиг, наконец, входной двери.

В принципе, мог так не стараться. Это был всего лишь наш гетто-ювелир.

— Мать моя… женщина, — Шеранд впустил мокрого, грязного Гарда с посиневшей от гематомы кистью в дом. — Как ты меня нашел?

— Да, неплохо живут твои знакомые, — совершенно игнорируя заданный ему вопрос, Гард неторопливо окинул взглядом пафосную гостиную с камином, плюхнулся на черный кожаный диван и тут же закурил. Шеранд выпучил глаза, глядя, как сыпется пепел на дорогую кожу обивки, однако Гард поймал его взгляд и вовремя стряхнул ширящийся пепельный хвост сигареты в цветочную вазу. — Жаль, что у меня таких знакомых нет. Захватил бы ты из кухни льда.

— Ты мне даже «доброе утро» не сказал, — надулся Шеранд, направляясь к морозильной камере.

— Для кого доброе, для кого не очень, — хмыкнул Гард, прикладывая ледяной компресс к лодыжке и пястью, и попыхивая дешевой сигаретой на висевший рядом гобелен. — А то знаешь ли, кое-кому пришлось вчера перед сном заняться бегом. Эти перцы, что живут в таком районе, как этот — ведь бегают в свое удовольствие, правда, Шерри?

— Сбавь тон! Я, между прочим, здесь частично из-за плана по спасению твоей шкуры! — Шеранда почему-то разозлил утренний визит Гарда.

Гард поморщился и смял сигарету, всем своим видом выражая презрительное недоверие. Шеранд залился краской, но поджал губы и сдержался.

— На чем я остановился? На вечерней пробежке. Жаль, что дождик припустил, когда я наматывал километры по лесопосадке, как видишь, любимым кедам пришел конец. Да и я сам чуть не околел, знаешь ли, пришлось заночевать прямо в склепе! Ну ты знаешь это готическое кладбище в пригороде, что я тебе рассказываю…

Шеранд молчал. Гард взялся за новую сигарету, сделал пару затяжек, снова нервно смял ее в вовремя подставленной Шерандом пепельнице.

— Оставь истории о своих бомжовских ночлежках для других. Тебя избили?

Гард не выдержал и усмехнулся. Как же забавно Шерри нервничает и белеет от страха, когда косится на его посиневшую кисть!

— Нет, мой сладкий, нет, не бойся! Я бы мог рассказать тебе восхитительную историю о том, как я в одиночку сражался с армией ситхов, но нет — всего лишь неудачное приземление на крышу общественного «эм и жо» в одном из пригородов Н-ска, куда занесла меня судьба, когда с утреца выполз я из склепа на свет божий. Кстати, если бы ты тогда видел, как я балансировал по могильным оградкам после дождя, вообще бы принял меня за приму-балерину со своими дружками, с которыми, помнишь, ты еще до смерти папочки ширялся на том кладбище…

Шеранд хотел ответить что-то резкое, дабы прервать полные сарказма экзерсисы Гарда, но тот опередил его, поднялся, мгновенно меняясь в лице и раздраженно сбрасывая ледяной компресс на журнальный столик.

— Где ты был, цыпленок, два года назад? «Гарди, зайдешь ко мне на минутку? Я же знаю, тебе деньги нужны, а тут дело пяти минут».

Горько усмехнувшись после выданной им пародии на тонкий голос друга, Гард вторично злобно грохнул мешок со льдом о журнальный стол из дорогого дерева и направился к выходу.

— Разводы белые вытри со столов, дите малое, — выцедил он напоследок. — Что это у тебя здесь котами воняет?

— Сколько ты хочешь? — Перебил его Шерри, чувствуя, что еще немного — и Гард выведет его из себя настолько, что он ударит его сзади по затылку, скажем, табуреткой.

— Что сколько? — Не понял ювелир.

— Сколько тебе нужно денег? На первое время я спрошу для тебя у знакомых, и разбежимся.

Гард посмотрел на бывшего друга, как на кучку экскрементов, и заторопился на улицу.

— На полуфабрикаты я себе, поверь, заработаю. А по поводу платы за твой мерзопакостный проступок — мы уже все обговорили на кухне. На твоей настоящей кухне, обгоревшей и в милейший голубой цветочек. Помнишь ее? Будь добр в перерывах между стонами своей новой подружки спросить ее, кому и для чего она искала чертов шерл. И куда, ты говоришь, пропала ее сестра, — сказал и растворился в потоке людей за воротами.

Шеранд, быстро оглядевшись по сторонам, поспешил зайти в особняк. Его мелко трясло, перед глазами все еще стоял вид отбитой и посиневшей гардовской кисти, и он, содрогаясь всем телом, поспешил в джакузи греться.

— Алло, лапуся, привет! — И хоть его неприятно морозило после всего, что он так неосторожно намешал в клубе прошлой ночью — он пересилил себя и набрал номер Канты Камбрези. — Давай, я скоро приеду.

Перебегая дорогу в неположенном месте несколько часов спустя, Гард практически столкнулся не с кем-нибудь, а с пропавшей сестрицей Канты — с самой Като Камбрези.

Разумеется, он не узнал ее, откуда ему было знать, как она выглядит? Лишь огибая угловой дом улочки, он взглянул ей, удаляющейся, в след. Чертовски странно одетая девушка, — подумалось ему. Даже в кругу всевозможных хипстеров, киберготов и тру-блэк-металистов — даже среди них она смотрелась бы странно. Почему — вот этого Гард сказать точно не мог.

Созерцая урбанистические пейзажи, мимо которых шествовала, и абсолютно не замечая прохожих, Като, в свою очередь, думала об этом городе, уже два года как ставшим ее домом.

Большой город Н-ск жил своей жизнью, и под его стальным небом цвета покрышек нескончаемыми вереницами все неслись куда-то машины, люди — одетые, думающие по одному принципу. Высоченные небоскребы также доверху были набиты ими, еще более унифицированными; белый верх, черный низ.

Близилось к полудню, и эти люди все спешили куда-то по своим делам, не обращая внимания ни на дождь, вдруг полившийся со стального неба мелкими каплями, ни на Като, в странной одежде степенно и неторопливо следующую домой.