— Ну допустим вариант — она не хочет заниматься этим со мной. Но с вами-то что ей мешает забавляться? Ясное дело, ручного кота-каракала, да еще и самца, она не просто так за собой таскает — наверняка тот специально выдрессирован. Черт возьми, Адонис, что здесь мешает ей прекрасно проводить время, что?

С этими словами Матей шпагой освободил горничную Адонис от ее прозрачных одежд.

Миловидное, по-детски округлое личико, наводящее мысли о сладком персике или жердели, да шелковистые волосы цвета карамели — вот и все, что было женского в Адонис. Ибо длинная шея переходила в весьма широкие плечи, угловато-торчащие, и далее — длинные руки с трицепсами чуть более выраженными, чем обычно это бывает у женщин. Ни капли не феминная грудь и худощавый, обмускуленный торс также выдавали в Адонисе юношу.

Матей вытащил откуда-то длинную волокнистую веревку, которой Адонис дал связать себя без каких-либо эмоций, даже когда герцог пропускал шнурок сначала меж холеных рук и ступней юноши, и затем — сквозь кольцо, украшавшие уздечку.

И тут вдруг взгляд владыки замка упал на корчившуюся у камина пленницу, зажатую в гигантской «хамонере».

— Отвяжите чернь! И спустите ее назад, в черную дыру, пока я вас самих не выдоил, черт возьми, вы даже это блюдо способны превратить в уголья!

Он терпеливо ждал, пока его указание выполнят; горничная- Адонис в это время языком и губами полировал его шпагу.

— И вообще, — раздраженно продолжил герцог начатую мысль. — Выставила меня каким-то жестоким тираном. «В чем же гранатовость вечеринки?».

В этот момент он довольно хмыкнул, удивившись, как удачно у него получилось передразнить нашу мнимую графиню. — Дай хоть попробую ее вкус.

И с этими словами, притянув к себе горничную за шнурок, продетый в уздечку — впился в его небольшие, но пухлые губы, одновременно поливая плечи и грудь Адонис расплавленным воском поданной ему на подносе свечи.

Гранатовые игрища длились еще некоторое время, герцог дважды или трижды останавливался, чтобы сделать глоток кофе, придерживая при этом горничную за эти прекрасные карамельные волосы. Когда же забавляться с Адонис ему наскучило, герцог одним взмахом ножа разделил надвое спелый авокадо, и окропив его собственным соком, позволил длинноволосому юноше съесть сей плод страсти со своих рук.

Следующим утром Като побоялась спускаться в Тронный зал на завтрак. После всего случившегося ей было бы неловко сидеть с хозяином замка за одним столом. Хиль-де-Винтеровская прислуга, видимо, решила, что ей нездоровится — и потому завтрак ей подали в Золотую спальню. На чайном подносе было и письмо от герцога, в котором он уведомил ее, что вынужден отлучиться из замка по каким-то своим делам. Прекрасно. Даже не придется выдумывать оправдания за свое отсутствие.

Покончив со знаменитым сыром в золе, подаваемым в Хиль-де-Винтере после трапезы, Като не придумала лучше способа провести время, как отправиться прямиком в… библиотеку.

Не то, что бы она считала себя заядлым книжным червем, вовсе нет. Просто в отсутствие хозяина замка она не знала, чем заняться. И ей требовалась спокойная обстановка, чтобы поразмыслить о вчерашнем.

Ключница — дородная женщина со смешным пушком волос над губой — без лишних разговоров протянула ей ключ от библиотеки, как только Като спросила ее об этом, и рассказала, как туда пройти. Дверь в библиотеку скрипнула, когда она потянула за ручку, и тяжело повернулась на несмазанных петлях. Видно, Матей нечасто заходил почитать.

Внутри все насквозь пропахло книжной пылью. Прислуга явно не утруждала себя уборкой в этой комнате.

Библиотека была большой, всего лишь на пару ярдов меньше тронного зала. Но почему-то в ней было всего два окна, да и те были занавешены тяжелыми бархатными шторами. «Наверное, это чтобы книги не портились от солнечного света», — подумалось Като. Одно из этих окон ей пришлось открыть — дабы обеспечить приток свежего воздуха в этот книжный склеп. В зал ворвался солнечный свет и теплый, морской ветерок — ведь окна выходили не в закрытый дворик, а прямиком на базарную площадь. Очень удобно наблюдать отсюда за всей этой суетой, в перерывах между погружениями в строки мудрых книг. Так Като и решила поступить. Пробежала глазами названия на черешках фолиантов, теснившихся на бесконечных полках подальше от окон и дневного света. Почти все книги были довольно старыми, в добротных, недешевых переплетах, но когда Като взяла первую из книг, в воздух взвилось облачко пыли — ее не открывали, по меньшей мере, сотню лет.

Като побродила еще немного взад-вперед по комнате, изучая содержимое книжного шкафа, но ни одно из названий ее так и не заинтересовало. Девушка прошла в дальний конец комнаты и опустилась в необъятное кресло, придвинутое к самому окну, тому самому, в которое она только что впустила шумы и запахи базарной площади и темноводного моря Кэтлей. Едва коснувшись кресла, она тут же вскочила, почувствовав, что села на что-то. Пошарив по креслу рукой, она обнаружила маленький сверток пергамента, засунутый в обивку у подлокотника кресла. Като улыбнулась, развернув его — это была набросанная карандашом карта Хиль-де-Винтера. Да уж, о такой находке она и не мечтала, когда собиралась провести день в библиотеке. Чьей-то рукой на карту были нанесены все башни, стены и дворец, в котором каждая комната была подписана мелким почерком. Вот кухня с каморкой, тронный зал… спальня Матея, не такая уж и большая, но каких-то причудливых очертаний… бильярдная, как раз та, где они играли в пул. А вот и заветное крыло, в которое ее не пустила ключница. Сейчас мы и узнаем, что скрывается в северном крыле. Хм… оружейная кузница. Это, наверное, тот самый коридор, где она обнаружила орудия пыток. Дальше… дальше почему-то без названий… Дикий сад. Что еще за Дикий сад?

Почему Матей, когда показывал ей замок, не отвел ее в этот Дикий сад? Там, наверное, красиво. Дикие травы по пояс, полевые цветы, может, большие деревья, дубы или сосны. Как хорошо бы знойным летним днем полежать там под тенью какого-нибудь разлапистого дерева и насладиться мохито. Нет, лучше эритринскими ледяными дынями. И тут же Като вспомнились слова ключницы: «Туда нельзя, северное крыло закрыто». И кому понадобилось закрывать такое прекрасное место?

Като дернулась, услышав звук открываемой двери, и еле успела засунуть карту Хиль-де-Винтера в карман. На пороге показалась ключница со свертком, из которого торчали какие-то веревки. «Легка на помине», — подумала Като, недовольно глядя на причину, отвлекшую ее от изучения карты.

— Вы уже выбрали что-нибудь, графиня? — Спросила ключница как бы невзначай. Но Като заметила, что глаза ее обшаривали пространство вокруг кресла.

— Что? — Не поняла Като, занятая своими мыслями.

— Я имела в виду, выбрали ли вы уже книгу для чтения?

— М-м, — протянула Като, разглядывая книжные полки и делая вид, что ее до крайности интересуют все эти древние рукописи.

— Мне придется закрыть библиотеку, потому что здесь нельзя долго находиться. Книжная пыль вредна для здоровья, — на одном дыхании проговорила ключница и вместо точки в разговоре заискивающе улыбнулась. Прошлепала по направлению к открытому Като окну и с вызовом захлопнула его. Като посмотрела ей прямо в глаза. Да уж, у этой женщины на уме явно не книжная пыль.

— Я возьму почитать вот эту книгу, — сказала Като и сняла с полки первую попавшуюся.

Итак, к своему неудовольствию, она поспешила покинуть библиотеку, и ключница двинулась за ней, как конвой. Так они и шли целую анфиладу — Като впереди с книгой подмышкой и картой в кармане и ключница, дышащая ей в затылок. Как только они преодолели анфиладу и вышли на лестничную площадку, Като сделала вид, что хочет поправить одежду и пропустила ключницу вперед. Та, стиснув зубы, направилась в сторону кухни, неуклюже размахивая свертком. А Като заспешила к себе в комнату. Она бы и рада была прежде стащить что-нибудь вкусное с кухни, но ей до ужаса не хотелось встречаться с ключницей, судя по всему, из вредности вытурившей ее из библиотеки. Добравшись до Золотой спальни, Като хлопнула дверью и, развернув карту, на ходу принялась ее изучать. Дикий сад… Дикий сад — звенело у нее в ушах.