— В отличие от той жизни, о которой ты только что говорила, мы не позволили загнать себя в гетто и уничтожать, как овец на бойне. В этой Зоне нет власти. Власть здесь — мы сами. Здесь нет городов в привычном тебе смысле слова — есть поселения людей, которые называют себя сталкерами, и считают, как и на твоей родине, себя единственными достойными Жизни и её благ. Мы же показываем им, что они не правы. — Бек вдруг улыбнулся. — А единственный город, который тут когда-то был, ныне заброшен и недоступен даже нам.

— Почему?

— Зона не хочет пускать туда никого. Слишком много людей, — оскалился Бек, — ходило туда, что-то забирало, и ничего взамен не несло. И Она обиделась. Кажется, обиделась на всех…

Колли тут же подумала, что неплохо было бы ей смотаться в этот запретный город — когда она тут более-менее обживётся. Ей-то, не мутанту уже — но монстру — должно быть, удастся проникнуть за незримые границы. Эта Другая Зона ещё успеет хорошо узнать её, Колли. И решить — принимать к себе новое существо, или нет. А уж она, Колли, постарается, чтобы её приняли!

— Нас от Её гнева охраняет Отец, — продолжал свой рассказ Бек. — Его власть велика. Он спасает наших братьев и сестёр от неверного шага, от взгляда Подчиняющих, от огненного шторма выбросов. Сталкеры знают про это и очень хотят увидеть Отца, заполучить Его себе и отлучить от Него нас… Они и в самом деле иногда встречаются с Ним. Правда, не совсем так, как бы им этого хотелось.

На этот раз прыснул Маус. Видимо, на его взгляд встречи людей с неведомым Отцом проходили крайне забавно!

— Если захочешь, Он сохранит и тебя, — закончил Бек, и воцарилось молчание.

Колли погрузилась в размышления, переваривая услышанное, но поток мыслей вдруг прервал неожиданный вопрос вождя тёмных::

— Что ты делала в твоем мире, Колли? Что ты умеешь?

Колли, застигнутая врасплох, вздрогнула и вскинула на Бека взгляд, в котором читалась целая гамма чувств — от растерянности и стыда — до гнева и ненависти. Потом взгляд стал умоляющим. Мутантка опустила голову и покраснела так, что даже плечам стало жарко.

…она бы легко могла соврать, но душа её противилась лжи, да и пути, которыми правда может достигнуть нужных ей ушей, поистине неисповедимы. Что с того, что это другая Зона?

— Ты сказал, что вы не любите, когда вам лгут… — наконец, проговорила она, не глядя на Бека. — Я тоже этого не люблю. В Хармонте я работала в ночном клубе. Танцовщицей, стриптизёршей и… — мгновенная судорога скривила её губы, но Колли справилась с эмоциями. — И шлюхой.

Сказав это, она упрямо вздёрнула подбородок и уставилась на противоположную стену («Ой, какая интересная трещина!..») с наигранно-беспечной улыбкой. Сколько раз ей вот так приходилось прибегать к спасительной помощи ложного веселья и гордой надменности, за которыми она скрывала свои унижение, стыд и боль…

— Как видишь, совсем бесполезные специальности для Зоны, — она хмыкнула и развела руками. — Ну, разве что для какого-нибудь сталкерского кабака… В вашей Зоне есть кабаки для сталкеров?

Она говорила нарочито быстро, весело, пряча за этой бравадой привычное тоскливое ожидание насмешек, оскорблений, приставаний… или наоборот — брезгливой отстранённости и презрения…

Но… Промолчал грубоватый и скорый на слово Маус, только голову наклонил в другую сторону. Не двинулся с места всё ещё сидящий с ней бок-о-бок «обожженный» Лазарь. Бек сделал шаг и присел рядом. Под башмаками скрипнули мелкие камушки.

— Мир за Кольцом любит ломать тех, кто не подходит ему, как очередной кирпичик для стены. Твоя Зона слишком похожа на него. Ничего. Здесь всё иначе. Здесь всем отличным и непохожим найдется место. Мы ведь все тут — отличные и непохожие. Не бойся. Ты среди своих. — вожак тёмных улыбнулся одними губами, сухие пальцы скользнули по руке Колли, — И это хорошо, что ты смелая. Это много здесь значит.

Колли привычно дёрнулась, отстраняясь, и в замешательстве посмотрела на его пальцы, касавшиеся её кожи. Она помнила, чем такое прикосновение могло закончиться для неосторожного. Смертью.

И тут до неё дошёл смысл его слов. Над ней не смеются — даже этот языкастый Маус. Её не собираются унижать. Ей предлагают убежище среди таких, как она…

Колли почувствовала в горле комок. После перехода она была ещё слаба и не набрала достаточно сил. И почему-то энергетический канал связи с этой Другой Зоной не спешил открываться. Поэтому чувствовала она себя сейчас неважно. А меж тем, достаточно ей было лишь коснуться одного из этих сильных мужчин — и живительная энергия полилась бы в неё мощным потоком…

Она отстранилась от руки Бека. От всё ещё находившегося рядом Лазаря. Сползла с продавленной тахты, на которой лежала, и отступила от группы тёмных.

— Нет, — проговорила она, качая головой. — Ты просто не знаешь… Вы не знаете… Я не такая, как вы… — слова давались труднее, чем в аналогичной ситуации целую вечность назад, когда ей пришлось точно так же признаваться приютившим её наёмникам. — Я… нет, пожалуйста, не прикасайтесь ко мне…

Колли уже дрожала всем телом. Подумали ли тёмные, что она не признаёт их своими и избегает их прикосновений потому что брезгует, или нет — но лица их снова закаменели.

— Я… я УЖЕ не мутант! Я… У себя там я была… полтергейстом… В Зоне. Там было много энергии, и я могла с помощью неё даже убивать… простым касанием… А в городе не было энергии Зоны, и я пила её у людей… как вампир… Я — не мутант, вы понимаете? Я — монстр! Монстр! Таких, как я, у нас даже мутанты убивают!.. И…

Что «и» — она не договорила. Плотина прорвалась, Колли осела на пол, скорчилась и спрятала лицо в ладонях. Ей теперь было всё равно, что с ней сделают. Сил становилось всё меньше и меньше. В висках уже бухали молоточки, отзываясь целыми вспышками искр под закрытыми веками и нервной дрожью по всему телу. Слабость постепенно разливалась по телу.

Бек неторопливо снял очки и так же неторопливо стал их протирать извлечённым из кармана клочком бархатистой шкурки крысоволка. В глазах предводителя тёмных сталкеров зажегся странный огонек.

— Силы Зоны хватит на всех… — ни к кому не обращаясь, проговорил он, — Здесь жизнь льется рекой, даром…

Резко развернувшись, он встал. Надел очки.

— Луни! — впервые голос вожака прозвучал громко.

Маус внезапно завозился на месте. Из-за его плеча выглянуло бледное белоглазое женское лицо, обрамленное светлыми косицами.

— Ты звал?

— Да. Принеси Сосуд.

— Зачем, Бек? Время ещё не пришло, Отец не голоден… — всё лицо вошедшей стало единой маской недоумения.

— Я прошу тебя — принеси Сосуд. Сейчас же.

— Но…

— Принеси.

Лицо исчезло.

— Брат, что ты собрался делать? — непонимающе пробасил Маус.

— То, что должно.

Как ни была вымотана Колли, но, услышав эти слова, она содрогнулась. Похоже, её надежды на приют у этих «тёмных братьев» не оправдаются. Узнав о ней правду, они, видимо, решили всё же не рисковать, давая убежище опасному монстру, а сочли лучшим вариантом принести этого монстра в жертву своему неведомому Отцу!

В общем-то, о том же поговаривали и те, кто нёс её сюда…

Она выпрямилась и стиснула на груди руки. Впилась отчаянно-умоляющим взглядом в тёмные стёкла, скрывающие глаза Бека.

— Только, пожалуйста… сразу… — пробормотала она. — Не мучьте…

«И вовсе я не смелая…» — мелькнула горькая мысль.

Коленям было больно от неровностей бетонного пола, но Колли этого не замечала.

…возможно, Барс пошлёт людей искать её, но откуда знать её друзьям наёмникам, выкравшим её из ненавистного ей города, что она погибла вовсе не в Хармонтской Зоне?..

— Я не понимаю…

— Позже, Маус. Дай мне сосредоточиться. Выйдите все.

Страдальчески шаря глазами где-то по потолку, Маус тяжелым шагом вывалился из комнаты, подгоняя троих, принёсших Колли к тёмным. Луни, бледная как привидение, проскользнула мимо, неся в руках что-то завёрнутое в кусок толстой материи. Она опустилась рядом с вожаком на колено и воздела руки, передавая принесённый предмет в сухие Бековы пальцы.