Хоть я до веселия падкий, Закрыли моё шапито. Страницей из школьной тетрадки Судьба от рожденья и до… У памяти в душном кармане Слова из больного напева. Прочтение, словно в Коране, Обратное: справа — налево. Обратно листаются годы, И вдруг понимаются как Российская сущность свободы — Распад, растворение, мрак… 1989 ПОКОЛЕНИЕ Уже не надо вразнобой таранить стену. В проломе видим мы с тобой немую сцену: Башкой пробившие дыру и зло, и слепо Бодают лбами на юру родное небо… Мечтанья обратились в дым, в морскую пену. Как пусто в этой жизни им — пробившим стену! Они на фоне синевы почти уроды Не осознавшие, увы, своей свободы. А где-то звякают ключи, проводят сверку. И ожидают палачи отмашки сверху. 1990 «Лагерей и питомников дети…» Лагерей и питомников дети, В обворованной сбродом стране Мы должны на голодной диете Пребывать и ходить по струне. Это нам, появившимся сдуру, Говорят: «Поднатужься, стерпи…», Чтоб квадратную номенклатуру В паланкине носить по степи. А за это в окрестностях рая Обещают богатую рожь… Я с котомкой стою у сарая И словами меня не проймёшь! 1990 «Больная смерть выходит на дорогу…» Больная смерть выходит на дорогу, Тяжёлый воздух лапами когтя. Мы пожили своё, и слава Богу, Но каково тебе, рождённое дитя?.. Но каково нечаянно зелёным Побегам вдоль вокзалов и дорог?.. Давай подышим воздухом казённым, Поскольку платим за него налог! Чего стесняться, мы же не в сорочке Явились в мир кирзового труда, Где очень поздно набухали почки И рано подступали холода. Где долго принимали за святыни Усатый бюст и бронзовый парад, Где молодость, как плёнку, засветили И поломали фотоаппарат. Такие времена… Но мы пока что дышим И пусть в ночи поют не соловьи, Ты слышишь: кошки пронесли по крышам Сухое электричество любви?.. 1989 «От мировой до мировой…»
От мировой до мировой, Ломая судьбы и широты, Несло героев — головой Вперёд — на бункеры и дзоты. И вот совсем немного лет Осталось до скончанья века, В котором был один сюжет: Самоубийство Человека. Его могил, его руин, Смертей от пули и от петли Ни поп, ни пастор, ни раввин В заупокойной не отпели. И если образ корабля Уместен в строчке бесполезной, То век — корабль, но без руля И без царя в башке железной. В кровавой пене пряча киль, Эсминцем уходя на Запад, Оставит он на много миль В пустом пространстве трупный запах. Но я, смотря ему вослед, Пойму, как велика утрата. И дорог страшный силуэт Стервятника в дыму заката!.. 1990 2 Из «АРМЕЙСКОЙ ТЕТРАДИ»[1] «Когда забирали меня…» Когда забирали меня И к Марсу везли на арбе, Когда я свободу менял На блёклую шкуру х/б, Когда превращали в раба, Совали в лицо автомат И делала власть из ребра Народного серых солдат, Когда моё время текло, Судьбу половиня, инача, И маму метелью секло Всю в хохоте жалкого плача, Тогда у истока разлук, Явившись на сборное место, Ударил, как репчатый лук, По зренью армейский оркестр. И бритый солдатский набор Качнулся, разбитый на роты, И Марс превратил в коридор Дорогу и съел горизонты. И я, покачнувшись, побрёл Туда, где ручищами сжата Душа и горит ореол Вкруг матерной рожи сержанта, Туда, где становится мир Тщетою солдатских усилий, Где спутник тебе — конвоир, И где проводник — не Вергилий — Проходит пространством пустым… Я многое дал бы, о Боже, Чтоб сделаться камнем простым, Лежащим на бездорожье. 1974 вернуться Хронология стихотворений предусмотрена автором. |
