3 Родившись между небом и землёй, Жить в облаках, не зная про порядки, И, скажем, в Ниццу прилетать зимой, Как проститутки и аристократки. Парить над парапетами моста И, уходя воронкой уже, Растаять без дубового креста В осенней дымке, в придорожной луже… 1994 «Съезжает московское лето…» Съезжает московское лето И выброшен счёт лицевой. Любви золотая карета Дорогой летит кольцевой. Мелькают столбы да берёзки, А мы остаёмся, увы, Одни на пустом перекрёстке Уже облетевшей Москвы, Где вянут цветы, догорая, И пойман последний кураж, Где мимо, моя дорогая, Волшебный прошёл экипаж… 1996 «В Сокольниках сентябрь. И я к Преображенской…» В Сокольниках сентябрь. И я к Преображенской До станции метро Шагаю через мост. А под мостом ленивая вода Течёт уклончиво, Как бы издалека Рождая эхо, И печалью женской Тревожат душу Осень и река. И видятся дома, Стоящие на склоне, И голубой дымок, Ползущий от люля, Зелёное пальто И баба на балконе На фоне простыней И прочего белья… Всё кружится в лучах Червонного заката, Уплывшего туда, Где ночь и перегной, Но женское лицо, Любимое когда-то, Опять, как наяву, Опять передо мной Проходят наши дни В квартире на девятом Высоком этаже, Где музыка и свет… Но столько лет прошло! И больше ни тебя там, И ни меня давным- Давно в помине нет. И что тебе сказать? — Что жил певцом опальным Под сенью то серпа, То нового орла, Что проживаю я В другом районе спальном, Что, вроде бы, женат, И мама умерла… А за окном прошли Немыслимые сроки. Тебе ж и тридцати Весёлых лет не дашь… И может, потому Пишу я эти строки, Чтобы убить в душе Ещё один пейзаж. 1997 НАБРОСОК
Серый московский денёк Отговорил, поблёк. С неба летит снежок — Медленный порошок Лепится по фасаду, И открывается взгляду, Сколько в округе сырого Сурика, сколько олова Оплавило фонари!.. Как на портрете Серова, Сумерки, словно Ермолова, Возникли в проёме двери. 1997 «Рассеялся, как дым сраженья» Рассеялся, как дым сраженья, Прекрасной молодости дым. Лишь в зеркале воображенья Я снова стану молодым На миг и отвернусь с тоскою, Забыв себя в полуседом Мужчине, что живёт с такою Растерянностью и стыдом… 1996 «Лишь подводя итоги в декабре…» Лишь подводя итоги в декабре, И глянув на судьбу с другого бока, На годы, что построились в каре, Поймёшь, как жизнь пуста и одинока. Где этот мальчик, в солнечном окне Следящий белый крестик самолёта, Гудящего в осенней тишине, И римскую пятёрку перелёта, Скользящую по небесам на юг?.. Где шалопай, лежащий на соломе, Который выбрал в скопище наук Науку грусти, что таится в слове?.. Где эти люди, родина и мать?.. Лишь призраки толпятся у порога, И продолжает сигарету мять Рука непроизвольно, и у Бога Бессмысленно просить за мир, увы, Людей исчезнувших из обихода Без суеты и горестной молвы В той очереди серой, как пехота, Где ты стоишь, придвинувшись уже К самой решётке, за которой бездна Ревёт, как зверь — в подземном гараже, И просьба о пощаде бесполезна… 1996 10 ЧЕРТА «Я просыпаюсь в час самоубийц…» Я просыпаюсь в час самоубийц, В свободный час, когда душа на воле И люди спят, а не играют роли, И маски спят, отлипшие от лиц. Я просыпаюсь в час, когда сирень Трагедию являет в палисаде И мечется морской волной в ограде Штакетника, и в шапке набекрень, Познавший по окуркам все сорта Заморских сигарет и злые муки, Блуждает бомж, и голубые мухи, Как искры, вылетают изо рта. Я просыпаюсь в час, когда метла Ещё не шарит по пустым бульварам, И ужас бытия ночным пожаром Тревожит жизнь, сгоревшую дотла. 1994 |
