— Так ребята там одни остались!? Этого ещё не хватало!

Как догадался Родик, именно Тенгиз организовал посылку моторного бота с дистанционным управлением без рулевого с подводной лодки «Академик Менделеев» «для эвакуации мальчиков с острова Табу».

— Искупай свою вину, — напутствовал Тенгиз капитана подлодки. — Одного проворонил — двух сохрани!

— Это правда бомба! — донесся сверху высокий девичий голос.

— Вот и Женя явилась! С ней-то ты согласен плыть?

— Нет, Павлик, зачем Жене по-английски с нами разговаривать? Думаю, это Мауи.

И Мауи, спрыгнув с дерева, обнял Павлика:

— Да, это Мауи, Павлик (по-русски, дальше Мауи говорит по-английски). Не знаю, где Женя, а бомба эта — атомная. Мауи слышал, как наши самоанцы разговаривали между собой. Им велели немедленно уходить с острова. Родик, Мауи останется с тобой. Он будет до конца защищать Сына Солнца. С тобой вместе. А Павлик должен уплыть.

— Нет, я тоже с вами! Только бабушку жалко — она будет долго плакать…

— И уйдет в лес — с улыбкой произнес Родик.

Мауи прижал свою худую ладонь к плечу Родика:

— А Мауи видел девочку в голубом — её увез клоун, когда на его катер напали. И ты ещё встретишься с ней!

Родик молча обнял самоанца. А Павлик с удивлением глядел на руку Мауи, на которой отсутствовали два пальца:

— Что это у него? Спроси, Родик.

Мауи спрятал беспалую руку за спину:

— Отец-Солнце наказал Мауи за то, что он унес частичку его.

— А зачем ты взял мой пакетик, Мауи? Где он теперь?

— Мауи взял совсем немного. Остальное — там, у Него. А твой пакетик, Родик, Мауи подменил, чтобы Сын Солнца не достался американцам.

— А где ты всё это время был? Там, у Него?

Мауи ничего не ответил. Затем указал на небо:

— Смотрите, ветер поднялся… И парашют сдувает в сторону моря!

— Бомба упадет в воду?

— Кажется, так… Но недалеко от берега.

— Отлично! Это не меняет плана. Мы будем жить, Павлик, дольше, чем те, кто послал бомбу. Значит, так…

Сначала всё шло по плану Родика. Павлик с Мауи быстро сели на катер и лавируя между рифами, старались быть как можно ближе к ожидаемому месту падения бомбы. Она плюхнулась в воду в нескольких метрах от лодки. Родик зажмурил глаза в этот момент. «Лишь бы не утонула», причитал он.

Бомба вошла в воду, но вскоре всплыла — она была снабжена поплавком на подобие спасательного круга. «Вот негодяи! И это предусмотрели», комментировал сам себе Родик. «Но это как раз нам и надо!»

Из-за большой парусности купол парашюта, даже распластанный по воде, тащил бомбу по ветру, тащил вдоль берега. Мауи никак не удавалось найти тот кармашек, в котором по мнению Родика, должен лежать пульт управления часовым механизмом: либо мешал ветер, либо кармашка не было. Тогда отважный самоанец бросился в воду, ножом перерезал туго натянутые стропы и нырнул под бомбу.

— Нет никакого кармашка, Родик! И снизу тоже! Что делать?

Родик молчал. Может быть, впервые в жизни мальчик понял, что такое ответственность. Эта адская машина может сработать в любую минуту. Павлик поверил ему, он остался, он рискует в любой момент сгореть в атомном аду. И даже сообразительный Мауи просит совета. И мальчик Родик стал думать, быстро и четко, как никогда в жизни. Жизнь. Да, за две жизни он в ответе. Не считая своей. И решение пришло. Пришло, когда Родик увидел, как быстро уносит ветер белый купол парашюта к югу. В голове прозвучали стихи Лермонтова: «Белеет парус одинокий… Ветер свищет…». А бомбу унесет мотор… Да, увезет туда, откуда послали. Мальчик стал взрослым.

— Ребята, привяжите бомбу к лодке, направьте руль в сторону Американского Самоа! А сами плывите ко мне! Вы же быстро умеете плавать, не то что я…

Павлик настроил систему самоуправления лодки курсом на юг и прыгнул в воду. Он плыл к берегу очень быстро, возможно, установив мировой рекорд в вольном стиле. Так быстро, что даже не видел, плывет ли рядом Мауи. А Родик что-то кричал ему с берега, жестикулировал, показывая на морской простор. И только встав на ноги на мелком месте, услышал:

— Мауи там! В лодке остался! Вместе с бомбой!

Павлик увидел вдали, на океанском просторе, темную удаляющуюся точку — лодку, увозящую его полинезийского друга в мрачную неизвестность.

— Почему он не уплыл?! Родик, зачем он это?

— Наверное, руль не слушался команд управления, лодка начала ходить кругами, и он…

— Зачем он так сделал!? — повторял Павлик. Уткнувшись носом в плечо своего маленького слабого друга, он зарыдал.

Родик, не отрываясь, смотрел на удаляющуюся лодку с прицепленной бомбой, смотрел, надеясь разглядеть в воде черную голову Мауи. Лодка давно перестала появляться на гребнях самых высоких волн, а Мауи так и не приплыл. Но вот прогремел взрыв, где-то очень далеко. Павлик вздрогнул:

— Он найдет способ, наш Мауи. Правда, Родик?

Родик вдруг встрепенулся:

— Павлик, надо бежать на высокое место! При взрыве с моря пойдет крутая волна цунами!

— Чтобы бежать быстро, ты должен сесть мне на закорки, дорогой!

А командир Боинга-250 был крайне удивлен, когда сброшенная им бомба взорвалась не на Нуулуа, а чуть ли не у самых берегов американского острова Тутуила. Автор не знает, что после этого сделали с невиновным капитан-лейтенантом. Возможно, понизили до лейтенанта? Ребят же не покидал вопрос: успел ли Мауи оставить лодку до взрыва бомбы?

С цунами Родик, конечно, перегнул. Надводный взрыв не дает большой волны. Тем не менее, вода захлестнула низменные участки острова. Из растущих там деревьев многие были повалены, испуганные летучие собаки носились с жалобным криком над неожиданно исчезнувшим лесом. Когда ребята спустились вниз к ущелью, вода ещё облизывала ключ-камень.

— Что же будет с уснувшим Сыном Солнца? — волновался Павлик. Родик успокаивал друга: «Сын Солнца дружит с водой».

Павлик встал на колени и прижался ухом к камню. Солнце, закрытое на время облаком взрыва, разорвало черное покрывало и разнесло лохматые куски по небу. Яркие лучи, причудливо преломляясь, заблестели цветами радуги на капельках воды, медленно сползающих с круглых боков мокрого камня. Павлик будто слышал булькающие звуки текущей воды, схлопывающихся воздушных пузырей, что-то ещё, доступное только его воображению. Родик в ожидании стоял рядом.

Наконец, Павлик что-то прошептал.

— Что ты сказал?

— Он живой… Я слышу, как Он дышит! — радостно произнес счастливый искатель тайны.

— Надо проверить твой вывод. Попробуем-ка распечатать камень.

— Не надо, Родик, этого делать! Сын Солнца сам знает, когда с ним можно общаться. Отец-Солнце наказал бедного Мауи за то, что он унес его частичку. И нам нельзя туда спускаться без Мауи!

— Вот они! Здесь! Я же обещал вам, что ребята будут живы!

Это кричал Тенгиз. Он первым выбежал на полянку, а следом за ним все, кто ночью не смыкал глаз, а днем молил бога о спасении ребят: бабушка Валиса, Полеа, Семен Фролов с модницей-женой, мамой Павлика, прилетевшей из Женевы в старом поношенном платье, к удивлению мужа. Был здесь друг и помощник Тенгиза Александр. И Женя!

— Женечка, дорогая!

— А мы нашли твой платочек!

Женя, Валиса, мама Павлика — каждая старалась покрепче обнять мальчиков.

— Женя, как же ты очутилась на Уполу?

— Потом расскажу. Лучше объясните, нашелся ли Мауи? Где он сейчас? Уж не залез ли в пещеру?

— Он уплыл, на моторке…

— Зачем?! Я же прислал за вами моторный бот? — удивился Тенгиз.

Родик рассказал, почему бомба взорвалась далеко от острова.

— Вот, значит, кто спас остров табу! А они считают это результатом их молитв. — Тенгиз кивнул в сторону группы вождей и жрецов, также прибывших с Уполу. И обратился к ним:

— Смотрите, вожди самоанского народа — перед вами герои, спасшие Сына Солнца!