На банковском терминале в Сингапуре Женя проверила сумму кредита на своей карточке и тут же попросила оператора повторить операцию. «Вы точно не ошиблись?» — спросила Женя после проверки. «Нет, мадмуазель, на карточке ровно…» — и он написал число на бумажке, придвинув её к Жене так, чтобы скрыть написанное от посторонних глаз. Скрывать было есть чего — на бумажке значилось ровно пять нулей с тройкой во главе!

«Бесспорно, это сделал он, злодей. У дяди, научного сотрудника в Крайсчерче, нет такой фантастической суммы. Но зачем? Решил откупиться от своей подлости? Точно! А номер карточки подсмотрел, шпион!»

Став неожиданно богатой, Женя уже ни капли не сомневалась в реальности осуществления своего плана. Хорошо поужинав и выспавшись в шикарном отеле Сингапура с ненавязчивым сервисом и отличным кондиционером, Женя уже следующим утром летела в Лиссабон.

А наши несчастные мальчики, Павлик и Родик, грустно сидели в кресле Боинга-707 и от нечего делать взирали на движущееся по экрану монитора маленькое изображение их же самолета, медленно перемещающееся по карте Европы сначала по родной русской земле, затем по Польше, Чехии, Германии и далее вдоль Альпийских гор к берегам Женевского озера. Их везли (точнее говоря, доставляли самолетом) к папе и маме Павлика в Женеву. Перспектива увидеть знаменитый Большой Адронный Коллайдер не вдохновляла даже Родика, хотя рассказов от него об этом «чуде науки» Павлик услышал немало, сквозь туман в голове от монотонного гула моторов, сквозь завесу печальных мыслей о несчастной бабушке.

Этот полет в Женеву организовал Клоун, Он прибыл в деревню с командой циркачей и девочкой-акробаткой на другой же день после того, как американцы арестовали бедную бабушку, назвав её шпионкой. Почему-то бабушка велела Павлику опасаться «безногого клоуна». А он оказался совсем не страшным. Даже добрым. Циркачи дали представление на лугу для всех обитателей маленькой деревни. В нем участвовал, как главный герой, сам Клоун, а попросту говоря, дядя-инвалид на коляске. «Наверное, Родику приятно видеть такого человека, уважаемого целой командой здоровых двуногих и двуруких ребят?» — подумал тогда про себя Павлик, и им овладели одновременно два противоположных чувства: жалость к Родику и гордость за друга, который тоже будет когда-нибудь знаменитым человеком, несмотря на физический недостаток. Чего же опасалась бабушка Валиса? Дядя клоун сказал, что он — друг папы Павлика, и папа не может приехать в Россию: он вместе с другими учеными вот-вот откроет главную тайну Вселенной. И попросил привезти Павлика в Женеву. А заодно и Родика — ведь его папа оставил сына на попечение Валисы, которую арестовали подлые американцы. Одно смущало Павлика — накануне вечером бабушка заявила, что добрую часть пути от города до деревни, вечером перед арестом, проехала на трехколесном велосипеде. А клоун заявился в деревню тоже на большом трехколесном мотоцикле. Совпадение? Он пытался направить Родика на решение этой загадки, но тот был занят другим — не отрывая глаз, он смотрел на прелестную девочку-акробатку. В голубом, как небо, трико, желтой юбочке, опоясывающей своими лепестками муравьиную талию, c большим розовым бантом на курчавой черной головке девочка летала как бабочка между ловкими и надежными руками ребят-силачей, в воздушном полете то раскинув руки как ласточка, то бешено вращаясь, как закрученный разноцветный волчок.

Сейчас клоун сидел в переднем салоне самолета и не выходил к ребятам. Девочка-акробатка была с ним, но два раза за четырехчасовой полет она подходила навестить Павлика и Родика и угощала их мороженым. При этом Родик уступал ей место, а девочка отказывалась и только несколько минут молча и почему-то грустно глядела на ребят. Больше на Родика. И уходила.

Маленький самолетик на мониторе приближался к Женевскому озеру….

Когда впервые оказываешься на берегу океана, датчик эмоций начинает зашкаливать. Вроде бы что такого — ну океан, ну и что… А вот что: необычайно свежий ветер, невероятная мощь волн, играющих свою симфонию где-то там далеко внизу, чувство какой-то необузданной свободы… Это даже близко не идёт ни в какое сравнение ни с озёрами, ни с заливами, ни с морями. Это тяжело передать словами, это надо прочувствовать.

Прекрасен город Лиссабон! И не только ради главной цели — знакомству с библиотекой морских путешествий — оказалась здесь Женя Шапошникова. С тех пор, как девочка Женя, ученица 5-го класса прочитала книжку «В поисках южного материка», одним из главных её желаний стало посетить атлантическое побережье Пиренейского полуострова и, прежде всего, город Лиссабон, откуда отправлялись в далекие опасные странствования по Великому Океану Земли великие путешественники 16-18-го веков. Девочка, а потом и девушка Женя часто представляла себя стоящей на скалистом, высоком и ветряном берегу Атлантики, всматривающейся в манящую океанскую даль, и рядом с собой — морского капитана каравеллы в камзоле и при шпаге. Капитан пришел на берег, чтобы последний раз взглянуть на море с твердых и надежных камней континента, чтобы проститься надолго с родной землей, проститься здесь, в виду необозримого, могучего и беспощадного океана. Как бы соединяя своей молчаливой молитвой эти две стихии, как бы примеряя и примиряя их друг с другом. Что бы ни ждало его и команду там, за далекими горизонтами, он всегда будет искать и находить надежду и опору в этой прощальной и одновременно победной молитве….

Оказавшись в городе своей мечты, Женя узнала, что он расположен не на берегу океана, а в широком устье реки Тежу, впадающей в океан в десяти километрах от города. Не уделив внимания божественной красоте белого города, Женя взяла такси, и через полчаса она уже вот так стояла на мысу, выдающимся в неспокойный океан, стояла с захватывающим чувством радости человека, мечта которого наконец сбылась. Она ощущала могучий призыв идти туда, за горизонт, за горизонт обычной жизни, идти на поиски таинственного сына солнца, чтобы это ни было. Образ изменника и злодея ушел на задний план, его вытеснил стоящий рядом с ней средневековый капитан. Женя обратилась мысленно к этому капитану-призраку:

— Когда вы отплываете, капитан?

— Вы меня спрашиваете? — ответил капитан тоже по-русски.

Женя вздрогнула и оглянулась — позади неё в нескольких шагах стоял незнакомый мужчина в морской форме. И улыбался. Оказывается, Женя произнесла фразу вслух. Женя от неожиданности попятилась назад.

— Осторожно! Скала высокая, а вода глубокая, — человек в форме схватил девушку за руку и оттащил от опасного места.

— Откуда вы взялись? — удивилась Женя.

— Это я Вас должен спросить — с каким это капитаном Вы разговаривали? Мне кажется, я не назначал здесь свидания девушке, тем более незнакомой.

Женя смутилась и ничего не сказала.

— Мечты, фантазии… Понимаю. Мечтал и я. Раньше. Теперь работаю.

— Интересно, кем? Неужели капитаном?

— Так точно! Капитан третьего ранга Михаил Веселов. Вожу транспортное судно «Сын солнца» от Лиссабона до Перу и обратно.

При слове «сын солнца» у Жени похолодели руки, также, как недавно в кафе «Свидание» с Эдвардом Лонгом. Она подозрительно посмотрела на нового знакомого.

— Вам кажется странным, что русский капитан водит иностранное судно? — так понял реакцию девушки капитан Веселов. — Это вполне в норме в современном мире. Вследствие глобализации весь торговый флот стал как бы интернациональным. Судно может принадлежать одному хозяину, скажем, итальянцу, как наше, приписано к порту другой страны, какой-нибудь Буркина-Фассо (хотя эта страна и выхода-то к морю не имеет), команда нанята из русских моряков, или украинцев, или вообще вавилонский сброд, а обслуживает торговые фирмы разных стран. Вот так, девушка!