Прибыв в здание аэропорта за час до рейса на Самоа, Эдвард не нашел Женю. У стойки его заверили, что такая девушка не регистрировалась на самоанский рейс. «Значит, раздумала. Жаль. Не получилось встречи на Эльбе. Что ж, расследование будет целиком американским». Даже опытному разведчику Эдварду Лонгу не пришла в голову мысль о коварном плане адмирала, устроившего замену билета русской девушки Жени.

Знакомые отца Павлика нагрянули быстро и неожиданно, в отсутствие бабушки и Полеа. Туземец отправился в город на подготовку отъезда с Валисой в Полинезию, а та ушла в соседнюю деревню купить козу. Она постоянно говорила, что «Павлику нужно пить козье молоко. Пока еще эти знакомые прибудут». Но Родик был другого мнения: «Твоя бабушка просто соскучилась по дойке коз — они там в Полинезии только и делают, что доят коз». Кто был прав — неизвестно, но Павлик-то точно знал — ни доить козу, ни пить молоко он не будет. Как будто в воду глядел.

Цветной сарафан бабушки Валисы скрылся за деревьями, а через четверть часа на пыльной дороге, откуда 42 дня назад приехал Павлик с бабушкой, появился черный большой автомобиль. Он выглядел как танк, и, мягко говоря, симпатий не вызывал. «Танк» подъехал прямо к калитке дома Павлика. Водитель, тщедушный парень в кепке, высунулся из окна кабины:

— Парни, а где тут бабушка с внуком живут?

— Здесь… — вырвалось у Павлика.

— Где здесь? Точнее!

— Да…

Родик прервал друга:

— В соседней деревне, там, — показал он рукой на дальний лес.

Парень подозрительно оглядел кривоногого мальчишку и нагнулся, ища что-то в «бардачке». Из-за его спины появился огромный бритый череп второго седока, с равнодушным взглядом типичного «чоповца».

— Эй, постой, мне кажется, ты и есть Павлик, сын Семена Захаровича? — закричал вдруг парень-водитель. В руках он держал фотографию и, выйдя из кабины, сунул её Павлику в руки.

— Да, это я с дедушкой и папой, когда он последний раз к нам приезжал! — обрадовался Павлик. — А мама рядом с бабушкой сидит на скамейке!

Родик заглянул сбоку на фото:

— А кто снимал вас?

— Ты, хромота, не мешайся тут! Мы от Семена приехали, за Павликом. Иди, гуляй!

Верзила нехотя вылез из кабины и встал у переднего колеса. Родик отошел в сторону своего сада, но за калитку не спрятался.

— Значит, так, Павлик. Иди, поцелуй свою бабулю, бери вещички — и в машину. Вечером уже полетишь в Европу.

— А бабушки нет. Она козу покупает.

Парень и верзила засмеялись.

— Козу все равно в самолет не возьмут. Поедешь без козы. Садись. Стой! Семен просил для него какие-то бумаги твоего дедушки, на память. Не забудь!

Павлик ушел в дом и вскоре вернулся с небольшим рюкзачком за спиной и синим портфелем в руке. Он выглядел озабоченным и растерянным. Подойдя к «танку», попросил шофера:

— Можно недолго подождать, пока бабушка вернется? А то она будет переживать, что не простилась со мной.

— Времени нет! Мы и так должны гнать. Хорошо, что машина у нас зверь! Я бык, ты — корова. Раз-два — и готово!

— Ты не бык, — заметил Родик. — Ты — буллимака.

— Кто?!

— Буллимака, животное такое, в Полинезии. Не бык, не корова.

Парень вытаращил глаза.

— Времени нет, я бы тебе показал були…как это?

— Маку! — и Родик спрятался за прочную калитку сада.

Павлика посадили сзади, с толстым портфелем в руках. Когда лендровер, набирая скорость, проезжал мимо стоящего у калитки Родика, тот крикнул Павлику:

— Не грусти, Танатина! Все будет о-кей!

Родик стоял около неё, и глядел снизу-вверх (он ещё не догнал Валису по росту, как Павлик), глядел печально и растерянно. Бабушка никак не могла придти в себя от неожиданного отъезда внука. Коза, которую она привела на веревке, воспользовалась состоянием новой хозяйки и спокойно обгрызала сочную кору молодой яблоньки. Бабушка взошла на веранду и взяла со стола мобильник:

— Надо немедленно сообщить Семену!

— Не пытайтесь, баба Валиса — связи нет, уже второй день. И компьютерная сеть повисла. Наверное, где-нибудь ураган прошел…

— Я им покажу ураган! На Самоа и не такое видали….

Родик взглянул на бабушку и понял, что сейчас случится что-то необычное. Ничего не говоря, бабушка вывела из деревянного полуразвалившегося сарая старый мотоцикл и, к удивлению Родика, завела его с пол-оборота.

— Баба Валиса, там, наверное, бензина нет! — крикнул вслед ревущему раритету Родик, но тот вместе с эмоциональной самоанкой уже скрылся в густом дыму выхлопных газов и дорожной пыли.

Родик остался один…. Раньше, до приезда Павлика, он привык оставаться в одиночестве. Теперь же ему было страшно. «Хорошо, что я не рассказал ей про портфель!»

— Эй, парни, вы не видели джип с номером 137?

Валиса на своем стареньком ИЖ, в спецовке и цветной деревенской юбке въехала в кучку закованных в кожу и цепи байкеров. Они, как принято, ближе к вечеру тусовались на центральной площади города и, лениво позевывая, как львы в саванне, ожидали темноты, чтобы ожить и бросить стосемидесятидецибельный рёв своих моторов на штурм мирных, желающих спокойно поспать домов.

— Мадам, не предполагаете ли вы поменять лендровер на свою музейную развалюху? — пропищал бородатый и усатый мальчишка, едва различимый среди сверкающей никелем и хромом громады его мотоцикла. Бабушка, не раздумывая, бросила свой мотоцикл и схватила начинающего байкера за бородку:

— Краба его же клешней и убивают, понял?

— Ты, это, мать, чего? Не трогай! Я — не краб!

— Краб не причем, а ты… — Но тут борода отделилась от подбородка неудачно пошутившего мотоциклиста и осталась в руках у Валисы. Обескураженный байкер снял шлем, и длинные белокурые девичьи волосы серебром рассыпались по черной коже куртки. Байкеры весело заржали:

— Не повезло Настеньке — от папы сбежала, от мамы сбежала, а от ловчихи крабов не удалось уйти!

Удивленная бабушка оглядела эту странную толпу юношей, девушек и, возможно, ещё и стариков со старушками, и продолжила:

— Наверное, вы могли видеть этот джип, черный с темными стеклами?

— Зачем тебе джип, чувиха? У тебя отпадный байк! Ты только прикинь, дед, — обратился веселый байкер к своему соседу. — Загорелая самочка, вся, небось, в шоколаде, и вдруг села на наш советский драндулет! Да ещё в рабоче-крестьянском прикиде!

— Клёво! Но в джипе она бы лучше смотрелась: «Чего изволите-с, мадам?»

— В нем моего внука увезли, зубоскалы.

— У неё уже внук! Во дает барышня! Да ты мне в дочки годишься! — включился в ряды насмешников «дед»-байкер неопределенного возраста, обросший волосами с головы до седла.

— Я тебе покажу «дочку»! — не выдержала бабушка и вцепилась в седую длинную бороду «деда». Борода на этот раз оказалась настоящей, и байкеру пришлось бы не сладко, если бы не вой полицейской сирены. В ряды сверкающих двухколесных машин врезался, чудом избегая столкновения с ними, необычный мотоцикл, напоминающий трехколесный детский велосипед, увеличенный раза в три или четыре. Похоже, что колеса этого чудища были от «камаза», а сам хозяин восседал так высоко и так величественно, как будто ехал на индийском слоне. Он был в костюме клоуна. Довершала этот необыкновенный ансамбль маленькая девочка-гимнастка, исполняющая цирковые номера на небольшом деревянном помосте, укрепленном позади сидения водителя-клоуна и оснащенном перекладиной. Разрывающий нервы скрип тормозов гигантской странной машины так испугал бабушку, что экзекуция «деда» была прервана.

— Шум без драки, как лай собаки! Какая и кого тут укусила? — Негромкий голос приехавшего клоуна был отчетливо слышен в тишине, наступившей после остановки мотора.

— Да тут сумасшедшая цыганка за бороды всех таскает, даже Настенку не пропустила, — объяснил весельчак. Кое-кто хихикнул, кто-то поддержал объяснение.