— Сэр, сделайте, пожалуйста, несколько шагов вперед, — попросил Родик.

И тут все увидели чудо: там, куда попадали капли воды с мокрого тела и рюкзака Эдварда, вспыхивали разноцветные звездочки! А далеко позади, на старых следах, звездочки постепенно угасали. Они горели только на белом полу.

— Как будто осколочки сына Солнца, — прошептала Валиса.

А в рюкзаке Эдварда приборчик заверещал быстрее.

— Давайте пойдем дальше, нечего любоваться — обычная фосфоресценция под действием соленой морской воды. Белое — это же плесень, какие-то микроскопические водоросли или грибки, — успокоил всех образованный офицер.

Только Валиса почувствовала тревогу и фальшь в словах Эдварда. Она вспомнила, как Азахау рассказывал что-то про белую плесень. А в рюкзаке Эдварда лежал радиометр, дозиметр….

Колонна продолжила путь, а Родик, слегка задержавшись, незаметно и аккуратно собрал в пластиковый пакетик кучку сухой плесени.

На выходе из пещеры, поднимаясь по каменным ступеням древней лестницы, Эдвард приказал всем очистить обувь от плесени: «Нам не следует нарушать экологию заповедного острова. Неизвестно, как плесень изменит живой мир наверху, при солнечном свете». Родик хотел было уже оставить пакетик с собранным «белым песком» в пещере, но этому помешала неожиданная просьба капитана:

— Подержи мой рюкзак. Едва ли я сумею протиснуться в колодец сквозь узкую расщелину. Даже в плотно облегающем костюме аквалангиста.

В темноте пещеры никто не заметил, как Родик, слушая редкое пощелкивание прибора, поднес пакетик с собранной им плесенью к рюкзаку Эдварда. После этого пакетик вернулся в сумку.

Эдварду удалось змеей пролезть в колодец под аплодисменты зрителей. Появление командира из колодца произвело на караульного такое впечатление, что тот убежал в лес.

— Заразился самоанским синдромом, — изрёк Родик.

Уже на подходе к берегу, где осталась верхняя одежда Валисы и форма Эдварда, процессия поняла, что там что-то неладно. Полеа не оказалось на том месте, где они оставили его перед спуском под воду. Одежду никто не взял, но вместе с Полеа исчез пистолет капитана и запасной баллон с газом.

— Похоже, кто-то нырял отсюда, после нас. У кого на этом необитаемом острове мог оказаться акваланг?

— Акваланг был у Жени. Неужели она скрытно от нас… — начал было Родик.

— Какой Жени? — перебил его Эдвард.

— Женя — девушка, наша старшая сестра, русская. Она прибыла на Нуулуа вместе с нами и неожиданно пропала, когда ушла на берег за фотокамерой.

— Рыжеволосая? — в изменившемся голосе Эдварда и на его побледневшем лице отразилось искреннее волнение, в котором смешались ожидания как хорошей новости, так и плохой.

Даже Павлик, не зная английского языка, понял капитана:

— Йес, рэд, — выпалил он с ужасным произношением. Это было смешно, но никто даже не улыбнулся.

— Где же она, где? Вы знаете?

Ответить никто не мог, кроме Родика — ведь Мауи как только помог ребятам скрыться в колодце, крикнул «Иду спасать Женю!»:

— Возможно, Женя в хижине сержанта и клоуна на восточном берегу, у крутых скал.

— Какого сержанта? Какого «клоуна»? Какое они имеют отношение к Жене? — продолжал нервно спрашивать Эдвард. — Расскажите мне всё, что знаете.

Родик коротко, но не упуская важных деталей, рассказал об уходе Жени на берег «за фотокамерой», о вчерашних злоключениях его и Павлика, о трупе в лесу, о клоуне на катере, о его фразе, сказанной Павлику: «вместе с той девушкой мы и найдем Сына Солнца». Эдвард задумался. Валиса, обнимая Павлика, плакала, расстроенная рассказом, в котором её внук чудом остался жив.

— Значит, у нас трое пропавших: Полеа, ваш Мауи и Женя.

— Возможно, только двое, — уточнила Валиса, и издала громкий свист особым способом, которому Павлик никак не мог научиться. — А теперь смотрите в сторону леса. Не пройдет и пяти минут, как вы увидите Полеа, заплаканного и с опущенной головой.

— Как всегда! — возмутился Павлик, естественно, по-русски. — Эти его дурацкие бега в лес! Я его когда-нибудь поджарю на костре, как он собирался сделать это с моим Родиком!

Валиса и Родик улыбнулись, Эдвард ничего не понял.

Прошло две с половиной минуты (Родик засек время по часам), и из чащи леса медленно вышел Полеа, но не с опущенной, а с гордо поднятой головой: перед собой он вел полуголого белого человека в набедренной повязке с большим ножом за поясом. Тот нес нечто подобное блюду, из которого доносился приятный аромат жареной рыбы.

— Полеа, бегом сюда! — скомандовал Эдвард. — Почему ты оставил пост? Где мой пистолет? И что это за человек?

— Я знаю его! — закричал Родик. — Это тот самоанец, который меня преследовал в лесу!

— Он же сообщник клоуна! Хватайте его! — закричал Павлик.

— Сначала покушайте его угощение, которое он приготовил для своих новых хозяев — сказал важно Полеа. — А потом, если хотите, Полеа его самого поджарит (так говорят о себе самоанцы, когда волнуются или хотят выглядеть лучше).

Лжесамоанец побледнел.

— Не бойся, — успокоил своего бывшего преследователя Родик. — Полеа любит шутить.

— Странные шутки у него… То меня спас от смерти, а теперь жарить хочет. Когда же он шутил?

— Ну, Полеа-шутник, рассказывай. — приказал Эдвард. — А мы тем временем поужинаем пищей повара, которого нам прислал клоун. Видимо, не такой уж он злой.

Полеа начал рассказ:

— Когда вы с Валисой нырнули, ко мне подбежал человек, не тот, что вчера, в армейской форме, а вот этот. Я подумал, что это жрец. Жрецы иногда мажут себя мелом. Я стал просить у него прощения по-самоански и напоминать о разрешении фоно быть Полеа на острове Табу. А он жестами приказал отдать ему пистолет. Я спросил, зачем жрецу пистолет. Он ничего не ответил, а стал смотреть на море, и я тоже, и тут я увидел пловца с аквалангом, который плыл туда же, куда и вы. Я вспомнил, что вы, капитан, велели никому не разрешать нырять на этом берегу. Я стал кричать пловцу, а он не реагировал, продолжал плыть, я прицелился…

— Это была Женя! — закричал Павлик. — Только у нее был акваланг… — И глаза его стали мокрыми.

Полеа упал на колени и запричитал по-самоански. Эдвард побелел и смотрел на Полеа, стиснув зубы.

— Успокойся, Павлик. И ты, бравый капитан, — вмешалась Валиса. — Полеа не стрелял в ныряльщика! Он стрелял в воздух, для предупреждения.

Полеа кивнул. В разговор вмешался Родик:

— Понятно: этот «самоанец» — сообщник того ныряльщика. Он отвлекал внимание Полеа и заодно пытался присвоить беретту.

— Я ударил самоанца по руке, и выбил наган, — неожиданно по-русски произнес белый «самоанец». — Я против убийств.

Родик перевел это для Эдварда на английский. Капитан успокоился, приняв вполне правдоподобные объяснения.

— Но где же всё-таки мой пистолет, Полеа? И куда исчезли баллоны?

Полеа молча, в наступившей темноте, спустился с обрыва к урезу воды, поползал на коленях по камням и вскоре вылез наверх с «береттой» капитана в руках.

Эдвард взял пистолет, понюхал. Ствол издавал запах недавнего выстрела.

— Да, действительно стрелял….

Полеа продолжил рассказ:

— Он ударил Полеа по руке. Пистолет упал вниз. Полеа за ним, ведь капитан поручил хранить его. Жрец тоже спустился вниз. Мы дрались за пистолет, и белый жрец упал в воду и стал тонуть. Тут Полеа понял, что это не жрец — самоанцы все умеют плавать. Полеа думал: вытаскивать его или нет. И когда он опустился на дно, то вытащил и откачал его. Он пришел в себя и по-английски заявил, что он — повар клоуна. «Ах, ты повар!» — сказал Полеа. — «Тогда иди, и пожарь нам рыбу. Я уже наловил её».

— Куда же исчез баллон со сжатым воздухом? — спросил Эдвард.

Тут Полеа вскочил и бросился в лес.

— Ну, вот, я же говорил — от этой привычки убегать в лес его избавит только стрела тонганца или….

Тут Павлик осекся: Полеа уже бежал назад с баллоном в руке.