— Тот, что с маленьким наганом, он гнался за Женей, — сообщил Мауи.
— Где же она теперь?
— Пока не знаю. Возможно, её взяли в плен.
— Зачем? — удивился Павлик.
— Разве не ясно? Они считают, что получат от неё сведения о Сыне Солнца.
Эти слова, понятно, произнес Родик.
— Они будут её пытать! Надо спасать нашу Женю! — Это, конечно, Павлик.
— Она, наверное, в хижине. Может быть, это клоун и храпел там вчера ночью? А чей тогда был катер?
— В катере был клоун, — ответил Павлик.
— Клоун?! Вот как он устроился! Да, такому катеру только черный флаг подходил бы… Зря я смеялся над тобой, Павлик.
— Но утопили всё-таки пиратский катер самоанцы, отомстили за твою коленку.
Родик вдруг помрачнел:
— А акробатка… Она тоже была в катере?
— Я не видел её, Родик, — ответил Павлик.
Мауи взглянул на Родика, но ничего не сказал. Прежде чем прыгнуть в воду для спасения друга, он с высоты своего наблюдательного поста на дереве отчетливо видел на дне ускользающей в море лодки девочку в голубом платьице. Молодой самоанец тонко чувствовал настроение своих друзей. И на этот раз ему казалось, что лучше умолчать про девочку:
— Мы спасем Женю, но прежде вам двоим надо спрятаться от бандитов — вон они нас ищут. Я провожу вас к колодцу. Там ничего страшного, там безопасно, я проверял.
— А ну-ка, дай мне свою пушку, — вдруг потребовал Павлик у Родика. — Я сейчас перестреляю всю эту сволочь!
— Не торопись нажимать на гашетку — самоанцы ешё не уплыли. — Мауи понял желание Павлика. — Услышав выстрел, они всех нас зажарят.
— А потом съедят, — не подумав, брякнул Родик.
— Мои люди — не людоеды! — обидчиво заявил Мауи. — Этот, сержант, тоже стрелять не будет. Понимает — слух у самоанцев хороший.
Родик перевел слова Мауи Павлику и спросил в свою очередь:
— Так ты его знаешь?! Он — американец?
— Одет в форму сержанта морского флота США. Но вчера он гнался за Женей.
— Ну?
— Я не сумел остановить его, из-за раны. Много крови…
Мауи указал на перевязанную банановым листом и стянутую тугими полосками тапы плечо правой руки.
— Я задушу его! — горячился Павлик. — Убью, за то, что ранил тебя!
Родик перевёл эмоциональную речь Павлика. Мауи воспринял угрозы всерьёз:
— Если ты его убьешь, то трудно будет найти Женю — он, возможно, держит её в плену. Я буду следить за ним и обязательно найду Женю.
Тут ребята заметили, что рыскающие взоры бандитов сосредоточились на одной точке: к ним, шипя, подползала желто-черная лента длиной с гостиную в дорогом доме — питон. Троица сгрудилась и навела стволы на змею.
— Самое время улепетывать, — заявил Мауи. — План такой: по раздельности бежим к колодцу с камнем. Там можно укрыться и отстрелять бандитов, если они рискнут сунуть туда голову. А может быть, и Женя ждет нас там.
— Меня же сразу поймают! — удивился Родик такому предложению. — И я не смогу стрелять…
— Дослушайте меня. Каждый выбирает себе преследователя. Ты, Родик, ты с пушкой, бери того, белого «самоанца»: он не осмелится подойти к тебе близко. Павлик бегает быстро и сумеет опередить толстяка. А я — по деревьям. Догони, сержант!
Первым отважился Павлик. Рванув в левую сторону, где стоял толстый, сразу скрылся за могучими стволами смоковниц. Толстый бросился вслед, но тут же застрял в кустах — бегать в джунглях ну очень неуютно!
Мауи, встав из-за куста, подбежал к ближайшему высокому дереву и через пятнадцать-двадцать секунд был уже наверху. Сержант с револьвером начал преследовать его снизу. Так, от дерева к дереву, они приближались к колодцу. Вдруг Мауи потерял сержанта из виду. Приняв это за хитрость преследователя, он начал выдавать свое месторасположение звуками. Сержант не объявлялся. «Значит, у бандита есть другое, более важное дело. Что ж, пойду на помощь друзьям».
Подождав немного и слегка успокоив бешеное биение сердца, Родик, не спеша, вылез из куста и пошел примерно в сторону просеки с колодцем. Направившийся было к нему бегом «самоанец» остановился при виде наведенного на него ствола страшной «беретты». Дальнейщее поведение «самоанца» было необъяснимо. Он не осмеливался приблизиться к Родику, и в то же время упорно следовал за ним, не делая попыток скрыться. Так и двигались эта странная процессия: впереди, шагах в тридцати, хромал преследуемый Родик, регулярно оглядываясь назад, чтобы показать смертельно опасный ствол своему преследователю.
Подойдя к камню, Родик услышал негромкий голос Мауи, как будто тот находился у самого уха. А на самом деле, висел высоко, на лиане: Как ему это удавалось — Родик никогда не мог понять.
— У колодца часовой. Прикажи своему идти вперед. Сам не торопись.
Не мог же Родик приказывать что-то взрослому человеку, да ещё угрожая пистолетом! Он просто резко свернул в сторону, в кустарник, и обескураженный бандит, продолжая идти в том же направлении, тут же оказался на виду у часового. До того уже дошли слухи о дезертирстве одного из своих сослуживцев. Поэтому, заметив у просеки взрослого человека, окликнул его по имени. «Самоанец» молча бросился обратно в чащу. Часовой последовал за ним, сняв автомат с предохранителя.
Выждав с минуту, Родик подбежал к колодцу. Мауи тут же сбросил лиану вниз, в темную бездонную глубину. Родику стало страшно.
— Не тяни время, спускайся! — торопил Мауи. — Только крепко держись — я буду травить канат. Скоро и Павлик подоспеет.
«Видимо, Женя туда уже спустилась», — так Родик воспринял реплику Мауи, и ему полегчало. Спустившись вниз, Родик оказался в сырой узкой темнице, один. С нетерпением ожидал он появления Павлика. «Что будет, если часовой вернется раньше?»
А что же Павлик? Толстяк, отчаявшись догнать длинноногого подростка, решил «подрубить» его. Когда мальчик оказался на сравнительно свободном от зарослей месте, преследователь остановился, взвел затвор, принял удобную позу для прицельной стрельбы по ногам жертвы, поднял пистолет и… Рука его не смогла нажать курок: предплечье вдруг оказалось парализованным, намертво прижатым к груди, дыхание остановилось. Что-то тяжелое повисло на нем. Слегка опустив голову, он увидел свою смерть: тело его сжимал питон в своих многотонных тисках. Перед глазами появилась плоская змеиная голова. Её немигающий взгляд ничего не выражал, но всё объяснял. Павлик, обернувшись на крик преследователя, увидел, как голова толстяка и его рука вместе с пистолетом исчезают в пасти змеи. Вдруг раздался резкий звук выстрела, и вокруг того места, где только что питон спас своего нового хозяина и надеялся сытно пообедать, остались лишь разбросанные куски тел пресмыкающегося и представителя Homo sapiens. Через несколько часов желтые бешеные муравьи очистят траву на этом месте, оставив нетронутым лишь небольшой металлический предмет, похожий на армейский пистолет «беретта»…
Сквозь колючки, чертыхаясь по-английски, на полянку выбирался часовой. Изнурительная и безрезультатная погоня за дезертиром сквозь бесконечные ряды «колючей проволоки» (а как ешё назвать полинезийский терновник с колючками длиной до 20 сантиметров и острыми, как дамасский клинок?) сделала его больше похожим на бомжа, чем на воина страны, мнящей себя хозяином мира. Часовой был в отчаянии — около часа назад в сторону западного берега прошла группа, возглавляемая капитаном Лонгом для выполнения особо секретного задания. Их высадили с вертолета на юго-восточном пляже. А по острову гуляет дезертировавший два дня назад солдат! К счастью, почему-то без оружия. И почти голый. Достанется же ему от начальства!
В отчаянии был и Мауи: Павлик возвращался почти одновременно с часовым. Его задержало захоронение убитого питона. Не мог он просто так оставить на съедение муравьям своего спасителя. В могилку пришлось уложить и останки головы толстого бандита. «Остальное — на пир муравьям».
Уставший и расстроенный часовой бездумно совал листья банана в безгубый рот морской черепахи, которая почему-то не торопилась уползать в свой привычный мир пляжных червей и рачков, И не обратил внимания на высокого подростка с сумкой через плечо, перебежавшего из леса за камень. И только шуршание сползающей по краю колодца лианы вернуло уставшего солдата к своим обязанностям — охранять вход в колодец с радиационной опасностью. Он заглянул внутрь: кроме черноты бездонного колодца и поднимающейся вверх из колодца лианы ничего не заметил. «Обезьяны шалят», — решил солдат. Не все знали, что на этом крохотном заповедном островке не только обезьян, но и никаких других зверей не водится. Только птицы, насекомые и пресмыкающиеся.
