Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Когда наши рыбаки нашли дедушку в океане, мне было только пять лет. В десять лет белый чужестранец стал засматриваться на меня. В четырнадцать лет выбрал меня своей женой. Я помогала мужу искать пещеру Сына Солнца. Он помнил, что пещера начинается на небольшой глубине, всего 4–5 метров, на береговом крутом откосе острова, но на каком из островов — он не мог знать. Помнил только, что до огненного круга плыть под водой нужно долго. Мы ныряли по двадцать-тридцать раз в день, на берегах всех больших и малых островов нашей страны (бабушка избегала слова «Самоа», будто кто-то мог слышать здесь, в глухой деревне, ночью. «Слышит каждая ящерица и кузнечик» — отвечала она пословицей на возражения ребят). Заплывать глубоко в пещеры не хватало воздуха. И только после того, как большая лодка с десятью гребцами и мужем сплавала на соседние чужие острова с большими лавками и привезли странный аппарат («Акваланг! Для дыхания под водой!» — это, конечно, опять всезнайка Родик выпятился). Да, акваланг помог — дедушка нашел то, что искал. Только оно…»

Бабушка прервала речь:

— Тихо… В кустах кто-то есть…

Ребята прислушались.

— Нет, тихо всё… Это ветер… — утверждал Павлик.

Бабушка продолжила, поглядывая на кусты:

— На чем я кончила?

— Только оно… — подсказал Родик.

— Оно было не таким…

В этот момент за кустами барбариса послышался уже не шорох листьев, а настоящий шум, похожий на шум борьбы, с ясно различимыми придыханиями и приглушенными выкриками. Вдруг раздался выстрел, затем звук шагов убегающего человека или животного, и из кустов, скрипя зубами (как без этого продраться сквозь кусты барбариса!) вылез темный силуэт человека. Большого, с дубиной в руке. Вся «полинезийская» компания собралась бежать в дом, но, заметив, что человек одной рукой зажимал плечо другой руки, по которой текла кровь, остановилась.

— Помогите зажать рану, — попросил незнакомец русским, языком, с гортанным акцентом.

Когда он вошел в яркий круг света костра, то надуманные декорации полинезийской деревни вдруг превратились в реальность: почти обнаженный человек имел коричневый цвет кожи, крупный нос с раздутыми ноздрями и татуировку на руках, груди и бедрах. Настоящий полинезиец!

Ребята удивленно уставились на бабушку — не она ли устроила этот спектакль? Павлик даже сделал пару хлопков в ладоши, воздавая должное фантазии милой и умной бабушке. Но та была удивлена не меньше ребят и испугана.

— Ты русский? — осторожно спросила она незнакомца. Тот ответил бабушке на каком-то незнакомом языке и попытался улыбнуться, но рана, вероятно, причиняла ему боль.

— Он — самоанец! Настоящий! — радостно перевела бабушка ребятам.

— Не бойтесь, они убежали, — опять по-русски произнес раненый. — Ребята, принесите в дом всё, что найдете там, за кустами.

За кустами, побродив с фонарем, ребята нашли кусок провода, такого, каким соединяют гаджеты, с одним разъемом; другой был оторван. Ещё подняли с земли шапочку с длинным козырьком, синюю, безо всяких знаков и надписей.

— И это всё? — удивился незнакомец. Бабушка обрабатывала ему скользящую огнестрельную рану, а тот рассказывал ей что-то по-самоански. Когда вошли ребята, он перешел на русский:

— Вы что, думаете, что я так и хожу по деревне голый? Дикарь с дубинкой с острова Робинзона? Пятница? Зайдите подальше в лес, левее участка. Там моя одежда. Не бойся, тетя Валиса, — эти шпионы убежали.

— Известна ли мальчикам история с Сыном Солнца, тотемом нашей аинги? — спросил у Валисы новый знакомый, пока ребята искали в лесу его одежду.

— Они знают, Полеа. Они внимательно ознакомились с дневником Азахау, который я не сумела хорошо скрыть. Эти парни — настоящие Шерлоки Холмсы!

— Значит, у Азахау был дневник!? И он записал там всё, что связано с Сыном Солнца? Теперь мне понятно, что эти двое, которые подслушивали ваш разговор у костра, охотятся за дневником!

Тем временем ребята вернулись, и после того, как Полеа переоделся, вернее, просто надел принесенную рубашку в полоску и джинсы (кеды, сырые от росы, оставили сушить у печки), он начал рассказ:

— В молодости я учился в Москве, в университете Патриса Лумумбы (был когда-то такой для молодых друзей Советского Союза из Африки, Азии и Океании). Потом вернулся на родину, на свой остров Уполу.

— Я знаю! Это второй по величине остров Западного Самоа! — Родик бывает невыносим со своим постоянным желанием проявить эрудицию!

— Сына Солнца, покинувшего нас много жизней назад, твоя бабушка, Павлик, с твоим дедушкой, нашли на одном из островов. Перед вашим отъездом в Новую Зеландию фоно аинги предупредило Азахау, что упоминание о месте жизни и сна Сына Солнца есть табу.

— В дневнике муж ни разу не нарушил это табу, — поспешила бабушка заверить Полеа, — Он нигде не записал, что огненный круг — это сын Солнца, в его тетради ни разу не упомянут остров, где Он живет…

— Я знаю! — тут же выкрикнул Родик, но Полеа так сурово взглянул на всезнайку, что Родик, опустив голову, пробормотал:

— В тетради нарисован абрис маленького острова, похожий на летящую птицу… Такой островочек есть около Уполу. Я подумал, что…

— Думы никто не узнает, а слова можно записать на диктофон. Это и делали те двое, за кустами, которых я испугал своим диким видом и огрел дубинкой. Жаль, пистолет не успел вырвать. Ладно. Главное вот что: меня послал сюда вождь, чтобы найти Азахау.

Полеа умолк ненадолго, и даже одетый, он вновь стал похож на туземца, поклонника своих богов:

— Сын Солнца опять покинул нас… Два года назад. Он или уснул, или переселился в другое место. Вождь думает, что Азахау мог бы вновь вернуть нам наш тотем. Боги назначили Азахау своим тулафале. Я собирался просить его об этом, но…

— Как же ты добрался до России? — прервал неловкое молчание Павлик.

— Я использовал приглашение на международный симпозиум по проблемам ядерного синтеза, «Жизнь без урана», который сейчас идет в вашем наукограде.

— Он умер, Полеа… Мой муж умер…

— Я глубоко сочувствую тебе, Валиса. Я сильно огорчился, когда узнал это по приезду в город. И был в отчаянии — потеряв Азахау, я мог бы и тебя не найти, Валиса, чтобы выразить нашу боль от этой потери. Хорошо, что я увидел вас на кладбище в сороковой день.

— А как же Вы оказались на кладбище именно в сороковой день? — с каким-то подозрением выступил Родик.

— Это же элементарно, Холмс! Я долго жил в России, и знаю обычай православных посещать могилу умершего на сороковой день.

Родик получил по заслугам от «туземца» — всё знаешь не только ты, ботаник!

* * *

— Валиса, тебе надо посетить Самоа. И как можно скорее: кто-то охотится за Сыном Солнца…

— Полеа, как же я смогу вызвать Сына Солнца?! Я же не бог…

— Ты, видно, забыла, что покинула Уполу в ранге вождя? Это теперь твой долг.

— Не знаю, чем я смогу помочь деревне…

— Не бойся — боги помогут вождю.

— А с кем оставить Павлика? Он даже по меркам Самоа ещё не в возрасте воина…

— Это — не вопрос. Павлик серьезный парень.

Разговор этот между Полеа и бабушкой состоялся ночью, когда ребята спали. Утром, за блинчиками, Валиса, как бы между прочим, произнесла:

— Я должна на время отлучиться…

— На Самоа? — брякнул Родик, уминая обильно смоченный сметаной блинчик.

— Ты… это… мальчик, шпионишь, что ли?

— Я просто так, пошутил. А разве это правда?

— Полеа передал решение фоно… Я должна ехать на Самоа вместе с Полеа.

«Ну, и Родик-уродик! — подумал Павлик, — Не только эрудит, но и этот, как его? Экстравагант… нет…эстрасенс!». А вслух закричал:

— Ура! Едем на Самоа! Едем все вместе!

— Ты что это задумал? Кто это тебя отпустит? Мы позовем твою маму, а лучше, если она вернётся хотя бы на время домой вместе с папой.

— Да, ну, бабушка! Это же так клёво — в Полинезию, на мою историческую родину!

А Родик запел:

«Как нам жити, куда плыти?
На Самоа, на Таити!»
19
{"b":"565253","o":1}