– Но кому надо было убивать ее?

Когда их взгляды встретились, в глазах полицейского были любопытство и подозрительность, которые заставили Сьюзан поежиться.

– А вы не знаете? – спросил он.

– Нет… конечно, не знаю.

– Похоже на то, что нам придется это выяснить.

Двое пожилых мужчин сидели в комнате, которая была обставлена по самой последней моде. В ней не имелось никаких изгибов – все было абсолютно прямолинейным. Пожалуй, единственным исключением был сам Эркюль Пуаро, который состоял из одних изгибов. Его животик приятно закруглялся, голова по форме напоминала яйцо, а усы изгибались вверх с бросающейся в глаза лихостью.

Сыщик прихлебывал свой сироп и задумчиво смотрел на мистера Гоби.

Мистер Гоби был человеком маленького роста, худым и с морщинистой кожей. Он всегда обладал такой незаметной внешностью, что очень часто его просто не было видно. На Пуаро он не смотрел, потому что Гоби вообще никогда ни на кого не смотрел.

То, что он говорил в тот момент, было адресовано левому верхнему углу покрытого хромом камина.

Мистер Гоби был известен как человек, который обладал информацией. О нем знали очень немногие – и очень немногие прибегали к его услугам, а те, кто прибегал, являлись людьми отнюдь не бедными. Они должны были иметь деньги, потому что услуги мистера Гоби обходились его клиентам весьма недешево. Его специальностью было быстрое получение информации. По мановению короткого большого пальца Гоби сотни терпеливых людей, молодых и старых, мужчин и женщин, принадлежащих ко всем слоям общества, начинали задавать вопросы, что-то выяснять – и, как правило, получали необходимый результат.

Сейчас мистер Гоби уже ушел на покой, но иногда «помогал» нескольким старым клиентам, одним из которых был Эркюль Пуаро.

– Я собрал для вас то, что мне удалось, – полушепотом сообщил Гоби камину. – Послал ребят на охоту. Они сделали все, что смогли, – хорошие ребята, почти все хорошие ребята, но не такие, как в былые времена. Сейчас таких уже не делают. Не хотят учиться – вот в чем проблема. Считают, что все уже знают после каких-нибудь жалких двух лет на работе. И работают строго по часам – меня это просто убивает.

Мистер Гоби печально покачал головой и перевел взгляд на электрическую розетку.

– А все это правительство, – пожаловался он ей. – Все это образование. У них начинают появляться идеи, и они возвращаются и делятся с нами своими мыслями. А думать они не умеют, по крайней мере большинство из них. У них все мысли книжные. А в нашем деле так не годится. Они должны приносить ответы на вопросы – вот что от них требуется, – а не высказывать свои мысли.

Мистер Гоби откинулся в кресле и подмигнул абажуру:

– Хотя правительство не стоит так уж ругать. Что бы мы делали без него? Могу сказать вам, что в наши дни вы можете прийти практически в любое место с блокнотом и карандашом в руках, прилично одетый, с правильным произношением, и начать спрашивать людей о самых интимных сторонах их личной жизни и биографии. И они расскажут вам, что, например, ели на обед двадцать третьего ноября, потому что, по вашим словам, в тот день проводилось изучение доходов среднего класса или еще какая-нибудь подобная ерунда. Надо только не забыть поставить их на более высокую ступень социальной лестницы, чтобы сыграть на их самолюбии. Задайте им любой, самый ужасный вопрос, который придет вам в голову, только сделайте это от имени правительства, – и в девяти случаях из десяти они с удовольствием вам ответят. Но даже в десятом случае, когда откажутся, они ни в коем случае не станут сомневаться в том, что вы – именно тот, за кого себя выдаете, и что эта информация нужна именно правительству, по причинам, которые невозможно себе даже представить! – Мистер Гоби все еще продолжал общаться с абажуром. – Могу сказать вам, Пуаро, что сейчас это самый лучший подход – выдать себя за правительственного сотрудника. Гораздо эффективнее всяких монашек, бойскаутов и им подобных персонажей, которые ходят по домам и собирают пожертвования – хотя в свое время мы использовали и их тоже. Верно говорю вам, правительственная слежка – это просто божий дар для всех нас, и пусть она никогда не прекращается!

Пуаро сидел молча. С годами мистер Гоби стал чересчур разговорчив, но он уже скоро должен был перейти к делу.

– Так вот, – произнес Гоби и извлек откуда-то засаленную записную книжку. Послюнив палец, он стал перелистывать ее страницы. – Мистер Джордж Кроссфилд. Начнем с него. Только факты. Как я получил их, вас интересовать не должно. У него уже давно денежные проблемы. В основном лошади и азартные игры – женщины его не очень интересуют. Иногда ездит во Францию или в Монте-Карло. Там проводит массу времени в казино. Слишком хитер, чтобы обналичивать там свои чеки, но тратит обычно гораздо больше, чем мог бы себе позволить, судя по его доходам. В эти детали я не вдавался, потому что такого задания вы мне не давали. Нарушает закон без больших угрызений совести, а будучи юристом, хорошо знает, как это можно сделать. Есть некоторые данные, что тратит деньги, переданные ему в доверительное управление. Последнее время играл безо всякого удержу и на бирже, и на скачках. Однако ни там, ни там не везло. В течение последних трех месяцев отчаянно нуждался в деньгах. Был в плохом настроении, сильно нервничал и доставал всех в офисе. Но все резко изменилось со смертью дядюшки. Теперь он просто сама любезность и добродушие! Теперь насчет запрашиваемой информации. Заявление о том, что в искомый день он находился на скачках в Херст-парке, не подтвердилось. Обычно он делает ставки у одного из двух «тотошек» на круге. Они его в тот день не видели. Вполне возможно, что он отбыл на поезде со станции Паддингтон в неизвестном направлении. Водители такси, работающие в районе Паддингтона, не смогли достоверно опознать его по фотографии. Но это ничего не значит – вид у него достаточно обычный, и он ничем не выделяется из толпы. На самой станции опрос носильщиков тоже ничего не дал. Известно точно, что в Чолси, а это ближайшая к Личетт-Сент-Мэри железнодорожная станция, он не сходил. Станция маленькая, и чужаков сразу видно. Но он мог выйти в Рединге и дальше поехать на автобусе. Автобусы набиты людьми – несколько из них останавливаются в миле от Личетт-Сент-Мэри, но есть и такие, которые идут прямо в город. На них он никогда не поехал бы, если действительно планировал преступление. Можно сказать, что Кроссфилд – темная лошадка. В Личетт-Сент-Мэри его никто не видел, но это ни о чем не говорит – есть масса способов попасть туда незаметно. Кстати, в Оксфорде он играл в самодеятельном театре, так что в тот день в коттедже мог быть совершенно не похож на обычного Джорджа Кроссфилда. Думаю, что за ним надо продолжать наблюдать. Хочу слегка попугать его на бирже.

– Можете продолжать свои наблюдения, – сказал Пуаро.

Мистер Гоби еще раз послюнил палец и перевернул новую страницу.

– Мистер Майкл Шайн. В профессиональных кругах пользуется уважением. Однако сам уважает себя еще больше, чем другие. Хочет стать звездой, и стать быстро. Любит деньги и неплохо зарабатывает. Очень активен с женщинами – они просто вешаются ему на шею. Сам он их тоже любит, но дело, как говорится, прежде всего. У него была связь с Сорелл Дэйтон, которая играла главную роль в одной с ним пьесе. Там у него была совсем маленькая роль, но на него обратили внимание – мужу мисс Дэйтон он не нравится. Его жена ничего не знает о его связи. Создается впечатление, что она вообще мало что знает. Как я понимаю, актриса она никакая, но выглядит здорово. В мужа влюблена, как кошка. Ходят слухи, что между ними были какие-то трения, но сейчас все позади. Все прекратилось со смертью Ричарда Эбернети.

Последнюю фразу мистер Гоби подчеркнул, кивнув подушке, лежавшей на диване.

– Мистер Шайн сказал, что в интересующий нас день встречался с мистером Розенхаймом и мистером Оскаром Льюисом, чтобы обсудить театральные дела. Так вот, с ними он не встречался. Послал им телеграмму с извинениями. А сделал он в тот день следующее – направился в компанию «Эмеральдо кар», которая сдает в аренду машины без водителей. Взял там напрокат машину и уехал. Все это произошло около полудня. Вернулся он в шесть часов вечера. Судя по показаниям спидометра, он проехал как раз необходимое нам расстояние. В Личетт-Сент-Мэри его никто не видел. В тот день там не появлялось никаких незнакомых машин. Но на расстоянии мили от городка есть масса мест, где машину можно оставить совершенно незаметно. В нескольких сотнях ярдов от коттеджа есть даже заброшенный карьер. Кроме того, машину без всяких проблем можно оставить и в одном из трех городков, расположенных недалеко от Личетт. Оставляем мистера Шайна?