Уоринга охватил леденящий страх.

Он не представлял себе – нет, он никак не мог себе представить, – что ему или Элси грозит смертный приговор за убийство, которого они не совершали. Несомненно, в любом случае их могли обвинить только в непреднамеренном убийстве. (Существует ли в этих странах понятие «непреднамеренное убийство»?) Но даже если их оправдают, будет проводиться дознание, о котором напишут во всех газетах. «Англичанин и англичанка обвиняются… ревнивый муж… перспективный политический деятель…» Да, это будет концом его политической карьеры. Она не выдержит подобного скандала.

– Мы не можем как-то избавиться от тела? – спросил он, поддавшись порыву. – Переместить его куда-нибудь?

Удивленный и полный укора взгляд миссис Райс заставил его покраснеть. Она язвительно ответила:

– Мой дорогой Гарольд, это не детективный роман! Попытка сделать нечто подобное была бы совершенным безумием.

– Наверное, это правда… – Он застонал: – Что же нам делать? Боже мой, что нам делать?

Миссис Райс безнадежно покачала головой. Она хмурилась, ее мозг напряженно работал.

– Разве мы ничего не можем предпринять? – настойчиво спросил Гарольд. – Что угодно, чтобы избежать этой ужасной катастрофы?

Вот и произнесено это слово – катастрофа! Ужасная, непредвиденная, разрушительная катастрофа.

Они уставились друг на друга. Миссис Райс хрипло произнесла:

– Элси, моя малышка… Я бы сделала все что угодно… Если ей придется пройти через такое, это ее убьет. – И прибавила: – И вас тоже, вашу карьеру – всё.

– Обо мне не думайте, – выдавил из себя Гарольд.

Но он сказал это не всерьез.

– И все это так несправедливо, все это неправда! – с горечью продолжила миссис Райс. – Между вами никогда ничего не было. Уж я-то хорошо это знаю.

Хватаясь за соломинку, Гарольд сказал:

– По крайней мере, вы сможете сказать об этом – что все было совершенно невинно.

– Да, если мне поверят… Но вы же знаете, какой здесь народ!

Гарольд мрачно согласился с ней. В представлении жителей континента должна существовать неоспоримая связь между ним и Элси, и все возражения миссис Райс спишут на то, что мать ради дочери пойдет на любую ложь.

– Да, мы не в Англии, нам очень не повезло, – мрачно сказал Уоринг.

– Ах! – Миссис Райс подняла голову. – Это правда… Мы не в Англии. Может быть, что-то можно еще сделать…

– Что? – Гарольд нетерпеливо посмотрел на нее.

– Сколько у вас денег? – внезапно спросила миссис Райс.

– С собой у меня немного, – ответил он и прибавил: – Я могу телеграфировать, и мне пришлют еще, конечно.

– Нам может понадобиться большая сумма, – скорбно произнесла миссис Райс. – Но, я думаю, стоить попытаться.

Гарольд почувствовал, что впереди забрезжил какой-то свет.

– Что вы задумали?

– У нас нет никакой возможности самим скрыть эту смерть, – решительно заговорила миссис Райс, – но, я думаю, есть слабый шанс замять дело официально!

– Вы действительно так думаете? – Уоринг почувствовал надежду, но ему еще не верилось в такую возможность.

– Да. Во-первых, управляющий отеля будет на нашей стороне. Он предпочтет замять это дело. По-моему, в этих далеких маленьких балканских странах можно подкупить всех и каждого, а полиция, вероятно, еще более коррумпирована, чем все остальные!

Гарольд медленно произнес:

– Знаете, я думаю, вы правы.

– К счастью, мне кажется, никто в отеле ничего не слышал…

– Кто живет в номере рядом с Элси, по другую сторону от вас?

– Две дамы из Польши. Они ничего не слышали. Они бы вышли в коридор, если б услышали что-то. Филип приехал поздно, и никто его не видел, кроме ночного портье. Знаете, Гарольд, я думаю, можно будет замять все это – и выписать свидетельство о смерти вследствие естественных причин. Нужно просто дать достаточно большую взятку нужному человеку – может быть, начальнику полиции!

Гарольд слабо улыбнулся и сказал:

– Просто комическая опера, правда? Ну, в конце концов, можно попытаться…

Миссис Райс стала воплощением энергии. Сначала вызвали управляющего. Гарольд остался в своем номере и ни во что не вмешивался. Они с миссис Райс договорились, что лучше всего рассказать о ссоре между мужем и женой. Юность Элси и ее красота вызовет больше сочувствия.

На следующее утро прибыли различные полицейские чины, и их проводили в номер миссис Райс. В середине дня они уехали. Гарольд телеграфировал насчет денег, но в остальном не принимал никакого участия в событиях – да он и не мог бы этого сделать, так как никто из этих официальных лиц не говорил по-английски.

В двенадцать часов миссис Райс пришла к нему в комнату. Она выглядела бледной и уставшей, но облегчение на ее лице говорило само за себя. Она просто сказала:

– Сработало.

– Слава богу! Вы были просто великолепны! Это кажется невероятным!

– Судя по тому, как легко все прошло, – задумчиво ответила миссис Райс, – можно подумать, что это вполне нормально. Они практически сразу же протянули руку. Правда, это так отвратительно…

Гарольд сухо произнес:

– Сейчас не время жаловаться на коррупцию в общественных организациях. Сколько?

– Тариф довольно высокий. – И она прочла список с цифрами: – Начальник полиции. Комиссар. Следователь. Врач. Управляющий отеля. Ночной портье.

Гарольд лишь заметил:

– Ночной портье получает немного, правда? Полагаю, вопрос в основном касается тех, кто носит галуны.

Миссис Рейс объяснила:

– Управляющий отеля оговорил условие, чтобы смерть произошла вовсе не в отеле. Официальная версия будет гласить, что у Филипа случился сердечный приступ в поезде. Он вышел в коридор подышать воздухом – вы знаете, что они вечно оставляют двери открытыми, – и выпал на рельсы. Каких только чудес не может сделать полиция, если постарается!

– Ну, – ответил Гарольд, – слава богу, наша полиция не такая.

И он спустился к ланчу с чувством британского превосходства над всеми остальными.

После ланча Гарольд обычно пил кофе вместе с миссис Райс и ее дочерью. Он решил не менять свое обычное поведение.

Уоринг увидел Элси в первый раз после вчерашней ночи. Она была очень бледна и явно до сих пор не оправилась от шока, но отважно пыталась вести себя как обычно, делая короткие банальные замечания о погоде и пейзаже.

Они поговорили о новом постояльце, который только что прибыл, пытаясь определить его национальность. Гарольд думал, что такие усы должны принадлежать французу, Элси сказала, что немцу, а миссис Райс считала, что он, возможно, испанец.

Кроме них, на террасе больше никого не было, за исключением двух дам из Польши, которые сидели в самом конце террасы и вышивали. Как всегда, при виде их Гарольда охватила странная дрожь дурного предчувствия. Эти неподвижные лица, эти загнутые, как клюв, носы, эти длинные, похожие на когти, пальцы…

Подошел посыльный и сказал миссис Райс, что ее хотят видеть. Та встала и пошла за ним. Гарольд и Элси увидели, как у входа в отель она встретилась с офицером полиции в мундире.

У женщины перехватило дыхание.

– Как вы думаете, что-то пошло не так?

– Нет-нет, ничего подобного, – быстро заверил ее Гарольд, хотя его самого вдруг охватил страх. – Ваша мать чудесно все устроила.

– Я знаю. Мама – замечательный борец. Она никогда не признает поражения. – Элси задрожала. – Но все это ужасно, правда?

– Ну-ну, не думайте об этом. Со всем этим покончено, все позади.

– Я не могу забыть, что это я его убила, – тихо сказала Элси.

– Не думайте так об этом, – настойчиво произнес Уоринг. – Это был несчастный случай. Вы и сами это знаете.

Ее лицо немного повеселело.

– Во всяком случае, это в прошлом, – прибавил Гарольд. – Что прошло, то прошло. Постарайтесь больше не думать об этом.

Вернулась миссис Райс. По выражению ее лица они поняли, что все хорошо.