Смерть – это конец. После нее нет ничего. И ни при каких условиях оттуда не возвращаются. Или она вспоминает сцену из прошлого – стоны умирающей женщины…

Вот опять. Теперь громче. Кто-то стонет от нестерпимой боли.

Но… но ведь это все происходит в реальности. Миссис Бэнкс еще раз зажгла свет, села в кровати и прислушалась. Стоны были вполне реальными, и раздавались они из-за стены. Из комнаты за стеной.

Молодая женщина соскочила с кровати, набросила халат и подошла к двери. Выйдя на лестничную площадку, она постучала в комнату мисс Гилкрист и вошла. В комнате горел свет, а женщина сидела на кровати – и выглядела она ужасно. Лицо ее было искажено гримасой боли.

– Мисс Гилкрист, что случилось? Вам что, нехорошо? – шагнула к ней гостья.

– Да. Я не знаю, что… я… – Компаньонка попыталась выбраться из постели, но тут на нее напал приступ рвоты, и она опрокинулась на подушки. – Прошу вас, вызовите врача, – пробормотала она. – Я, наверное, съела что-то не то…

– Сейчас я дам вам бикарбонат. А утром, если вам не станет лучше, вызовем доктора.

Мисс Гилкрист покачала головой:

– Нет, сейчас. Я чувствую себя ужасно.

– А вы знаете номер? Или посмотреть в справочнике?

Мисс Гилкрист дала гостье номер, и тут у нее начался очередной приступ тошноты.

На звонок Сьюзан ответил заспанный мужской голос:

– Кто? Гилкрист? На Милс-лейн? Я знаю. Сейчас подъеду.

И действительно, через десять минут миссис Бэнкс услышала звук подъехавшей машины и открыла входную дверь. Пока они с врачом поднимались по лестнице, она объяснила ему ситуацию.

– Мне кажется, – сказала женщина, – она что-то такое съела… По-моему, чувствует она себя просто ужасно.

У доктора был вид человека, который привык держать свои нервы в узде и которого не удивить ситуациями, когда его вызывают по ночам, иногда даже по пустякам. Но как только он осмотрел стонущую женщину, его поведение резко изменилось. Он отдал Сьюзан несколько коротких распоряжений и спустился вниз, к телефону. Позже, после того как медик позвонил, он присоединился к миссис Бэнкс в гостиной.

– Я вызвал «Скорую помощь», – сказал он. – Ее срочно надо отвезти в больницу.

– Неужели все так плохо? – удивилась гостья.

– Да. Я сделал ей укол морфия, чтобы облегчить боль. Но у меня такое впечатление… – Врач внезапно замолчал. – А что она ела?

– У нас были макароны с сыром и пудинг на ужин. Потом кофе.

– Вы ели одно и то же?

– Да.

– И с вами всё в порядке? Вы не чувствуете боли или дискомфорта?

– Нет.

– Больше она ничего не ела? Консервированной рыбы? Колбасы?

– Нет. Ланч у нас был в «Королевском гербе» сразу после расследования.

– Ах да! Ну конечно. Вы ведь племянница миссис Ланскене?

– Да.

– Жуткое преступление. Надеюсь, что негодяя поймают.

– Я тоже.

Приехала «Скорая помощь», и мисс Гилкрист увезли. Доктор уехал вместе с ней, пообещав Сьюзан позвонить утром. Оставшись одна, она поднялась наверх, в спальню. И на этот раз заснула, едва коснувшись головой подушки.

На похороны пришло много людей, почти вся деревня. В трауре были только Сьюзан и мистер Энтвисл, однако остальные члены семьи прислали венки. Энтвисл спросил, что случилось с мисс Гилкрист, и миссис Бэнкс быстрым шепотом рассказала ему о произошедшем. Адвокат удивленно поднял брови:

– Странное совпадение, не правда ли?

– Сегодня утром ей уже лучше. Мне звонили из больницы.

Больше мистер Энтвисл ничего не сказал и сразу же после похорон отправился в Лондон.

Сьюзан же вернулась в коттедж. Там она нашла несколько яиц и приготовила себе омлет, после чего поднялась в комнату Коры и стала разбираться в вещах умершей.

Приезд доктора застал ее именно за этим занятием.

Медик выглядел обеспокоенным, однако на вопрос Сьюзан ответил, что мисс Гилкрист значительно лучше.

– Через пару дней ее выпишут, – сказал он. – Счастье, что вы так быстро вызвали меня. Если б не это – дело кончилось бы плохо.

– Неужели она была так плоха? – взглянула на него молодая женщина.

– Прошу вас, миссис Бэнкс, еще раз перечислите все, что мисс Гилкрист ела и пила вчера. И постарайтесь ничего не забыть.

Сьюзан задумалась, а потом назвала подробный список, однако доктор недовольно покачал головой:

– Должно быть что-то, что она ела, а вы – нет.

– Не думаю. Сдобные булочки, пирожные, джем, чай, а потом ужин… Нет, больше я ничего не помню.

Мужчина, меряя комнату шагами, потер нос.

– А вы считаете, что это связано с тем, что она съела? – спросила миссис Бэнкс. – Вы думаете, что это пищевое отравление?

Врач внимательно посмотрел на нее; казалось, он принимает какое-то решение.

– Это был мышьяк, – сообщил он наконец.

– Мышьяк? – Сьюзан была поражена. – Вы хотите сказать, что кто-то скормил ей мышьяк?

– Все выглядит именно так.

– А сама она принять его не могла? Я имею в виду специально?

– Самоубийство? Она говорит, что нет, а ей лучше знать. И потом, для того, чтобы совершить самоубийство, совсем не обязательно пользоваться мышьяком. В доме есть снотворное, любая передозировка которого приведет к смерти.

– А не мог мышьяк попасть в еду случайно?

– Вот это-то меня и интересует. Хоть это и очень маловероятно, но иногда такие вещи случаются. Но если и вы и она ели одно и то же…

Сьюзан кивнула в знак согласия.

– Все это кажется совершенно невероятным, – сказала она, и тут у нее неожиданно перехватило горло. – Послушайте, ну конечно, это же свадебный торт!

– Что вы сказали? Свадебный торт?

Миссис Бэнкс стала объяснять; врач слушал ее очень внимательно.

– Странно, – пробормотал он, когда она закончила. – И вы говорите, что она не знала, кто мог прислать его? А от него хоть что-то осталось? Или, может быть, коробка из-под него еще не выброшена?

– Не знаю. Надо посмотреть.

Вместе они занялись поисками и наконец нашли коробку с несколькими крошками торта, которая стояла на полке в кухне. Врач тщательно упаковал ее.

– Я сам займусь этим. Не припомните, где может быть упаковочная бумага? – спросил он.

Здесь им повезло меньше, и Сьюзан предположила, что бумага пошла на растопку бойлера.

– Вы еще не собираетесь уезжать, миссис Бэнкс? – уточнил медик.

И хотя он спросил это добродушным тоном, Сьюзан почувствовала дискомфорт.

– Нет, я должна просмотреть вещи моей тети, так что останусь здесь на пару дней, – ответила она.

– Отлично. Как вы понимаете, полиция захочет задать вам несколько вопросов… А вы не знаете, кто мог затаить что-то против мисс Гилкрист?

Сьюзан отрицательно покачала головой.

– Я не так уж много о ней знаю. Пожалуй, только то, что она была компаньонкой моей тети, вот и всё.

– Понятно, понятно… Она всегда была приятной, бесконфликтной женщиной – совершенно обычной. Совсем не относилась к тем, кто, как говорится, может иметь врагов или с кем в жизни могут случаться всякие таинственные истории. Свадебный торт по почте – попахивает какой-то ревнивой женщиной, но кто может ревновать мисс Гилкрист? Концы с концами не сходятся.

– Согласна.

– Ну что же, мне пора. Не могу понять, что происходит в нашем маленьком, тихом Личетт-Сент-Мэри. Сначала это жестокое убийство, а теперь попытка отравления с помощью почты… И странно, что одно следует сразу за другим.

С этими словами врач направился по тропинке к своей машине. В коттедже было душно, поэтому Сьюзан оставила входную дверь открытой, прежде чем подняться наверх и продолжить свое занятие.

Кора Ланскене никогда не отличалась ни аккуратностью, ни методичностью. В ящиках ее мебели лежали горы совершенно разных вещей. В одном ящике вполне могли оказаться туалетные принадлежности, старые носовые платки, письма и кисти для рисования. К примеру, часть писем и счетов была засунута в набитый под завязку ящик с нижним бельем, а еще один ящик был полон старых фото и альбомов с этюдами. Взгляд Сьюзан задержался на фотографиях, которые, по-видимому, были сняты много лет назад на южном берегу Франции. На них была изображена молодая, стройная Кора, прижимающаяся к высокому долговязому мужчине с торчащей щетиной, одетому в нечто напоминавшее пальто из вельвета. Миссис Бэнкс решила, что это и есть покойный Пьер Ланскене.