– Я в этом ничуть не сомневаюсь.

– Я очень высокого мнения о Хелен Эбернети, – сказал тронутый такой заботой адвокат. – И всегда был ее поклонником. Женщина выдающегося самообладания. В жизни у нее были… как бы это сказать… некоторые тайны…

– Что за тайны?

– Мне всегда так казалось.

– Отсюда и вилла на Кипре… Да, это многое объясняет.

– Я бы не хотел, чтобы вы стали думать…

– Вы не можете заставить меня не думать. А теперь – у меня есть для вас небольшое поручение. Секундочку…

Прошло несколько мгновений, и Пуаро заговорил опять:

– Должен был убедиться, что нас не подслушивают. Всё в порядке. Итак, вот что я хочу, чтобы вы для меня сделали. Вы должны приготовиться к поездке.

– К поездке? – В голосе юриста послышалась легкая тревога. – А, понимаю, понимаю… Вы хотите, чтобы я приехал в Эндерби-холл.

– Совсем нет. Здесь я все контролирую. Нет, вам не придется ехать так далеко. Это совсем недалеко от Лондона. Вам надо отправиться в Бёри-Сент-Эдмундс… ma foi[78], что за названия у этих ваших английских городов![79] – нанять там машину и проехать в Форсдайк-хаус, где расположена психиатрическая клиника. Разыщите там доктора Пенрита и выясните у него подробности о пациенте, которого недавно выписали.

– О каком пациенте? Ну, хорошо, конечно…

– Пациента зовут Грегори Бэнкс. Выясните, от какого недомогания его лечили.

– Вы хотите сказать, что Грегори Бэнкс ненормален?

– Тише! Думайте, что говорите. А теперь – я еще не завтракал, вы, я полагаю, тоже не завтракали…

– Еще нет. Я слишком торопился…

– Вот именно. Тогда предлагаю вам позавтракать и немного передохнуть. До Бёри-Сент-Эдмундс есть удобный поезд в полдень. Если у меня будут какие-то новости, то я позвоню вам до вашего отъезда.

– Берегите себя, Пуаро, – озабоченно произнес мистер Энтвисл.

– Можете не волноваться. Я совсем не хочу получить по голове мраморным упором. Можете быть уверены, что я приму все меры предосторожности. А теперь – прощайте, до встречи.

Сыщик услышал, как на другом конце провода адвокат повесил трубку, а потом раздался еще один, чуть слышный щелчок. Сыщик улыбнулся – кто-то повесил отводную трубку на телефон в холле.

Он вышел туда, но там никого не было. Эркюль на цыпочках подошел к чулану под лестницей и заглянул туда. Как раз в этот момент из сервировочной вышел Лэнскомб с подносом, на котором стояли тосты и серебряный кофейник. Старый дворецкий был несколько удивлен, когда увидел Пуаро выходящим из чулана.

– Завтрак уже накрыт в столовой, сэр, – произнес он.

Детектив стал задумчиво рассматривать старика. Тот был белым как мел и явно сильно взволнованным.

– Держитесь, – сказал сыщик, похлопав его по плечу. – Все еще будет хорошо. Вы не могли бы принести мне чашечку кофе в спальню?

– Конечно, сэр. Джанет сейчас принесет вам ее.

Лэнскомб осуждающе посмотрел в спину Пуаро, который взбирался по лестнице. Одет сыщик был в экзотический шелковый халат, украшенный узорами из квадратов и треугольников.

«Иностранцы! – с горечью подумал дворецкий. – Иностранцы в этом доме! А у миссис Лео сотрясение мозга… Не понимаю, куда мы катимся. Все изменилось после смерти мистера Ричарда».

К тому моменту, как Джанет принесла кофе, Эркюль Пуаро уже успел одеться. Служанка благосклонно приняла его сочувственные слова по поводу того шока, который она должна была испытать, обнаружив тело.

– Да, сэр. Никогда не забуду, что почувствовала, когда вошла в комнату с пылесосом и увидела лежащую миссис Лео, – рассказала Джанет. – Она лежала, и сперва мне показалось, что она мертва. Думаю, что она потеряла сознание, когда говорила по телефону, – вы только представьте, ей пришлось встать в такую рань! Никогда не подозревала, что она способна на такое.

– Да уж, такое трудно себе представить, – беззаботно заметил Пуаро. – Наверное, она поднялась самой первой?

– Не совсем так – миссис Тимоти к тому времени тоже встала. Она вообще у нас ранняя пташка – всегда ходит на прогулку до завтрака.

– Она как раз из того поколения, которое привыкло рано вставать, – кивнул сыщик. – Молодежь так рано вставать не приучена.

– Это уж точно, сэр. Все еще спали, когда я принесла им утренний чай. А ведь это было довольно поздно – пока я оправилась от шока, пока вызвала доктора, пока сама подкрепилась чашечкой чая…

Горничная вышла, и детектив задумался над ее рассказом.

Мод Эбернети уже поднялась, а молодое поколение все еще пребывало в постелях – но это, подумал Пуаро, ровным счетом ничего не значит. Любой мог услышать, как открывалась дверь комнаты Хелен, потом прокрасться за ней и подслушать – а после этого вернуться в кровать и притвориться спящим.

«Но если я прав, – размышлял сыщик, – а я, как правило, всегда бываю прав! – то не имеет смысла выяснять, кто где находился в тот момент. Прежде всего, мне необходимо найти доказательство в том месте, где, как я вычислил, оно должно находиться. А потом я произнесу свою маленькую речь, сяду и понаблюдаю, что произойдет после этого».

Как только Джанет вышла из его спальни, Пуаро залпом выпил свой кофе, надел пальто и шляпу, проворно сбежал по ступенькам лестницы и вышел из дома через боковую дверь. Быстрым шагом пройдя четверть мили до почты, он заказал междугородний разговор. И вот он опять разговаривал с мистером Энтвислом:

– Да, это опять я! Забудьте о том задании, которое я вам дал. C’etait une blague![80] Кто-то нас подслушивал. А теперь, mon vieux[81], слушайте настоящее задание. Вы, как я уже сказал, должны сесть на поезд. Но поехать не в Бёри-Сент-Эдмундс, а домой к Тимоти Эбернети.

– Но Тимоти с Мод в Эндерби-холле!

– Вот именно. В доме нет никого, кроме женщины по фамилии Джонс, которая за обещание солидного largesse[82] согласилась присмотреть за домом, пока они отсутствуют. Я хочу, чтобы вы кое-что забрали в доме.

– Мой дорогой Пуаро, но ведь я не могу опуститься до грабежа!

– Это не грабеж. Вы скажете восхитительной миссис Джонс, которая вас знает, что мистер и миссис Эбернети попросили вас взять именно этот предмет и отвезти его в Лондон. Поэтому она ничего не заподозрит.

– Что же, может быть, вы и правы, но мне это все равно не нравится. – Было видно, что адвокат сильно колеблется. – А почему вы не можете сами поехать туда и взять все, что вам надо?

– Потому что я буду незнакомцем, имеющим вид иностранца, а это значит – подозрительной личностью, которой миссис Джонс сразу же начнет чинить препятствия! А с вами она этого делать не будет.

– Не будет, это вы правильно подметили. Но что подумают Тимоти и Мод, когда узнают об этом? Я ведь знаю их уже сорок с лишним лет…

– И Ричарда Эбернети вы знали столько же! А Кору Ланскене вы знали с младенчества!

– Вы уверены, Пуаро, что это действительно необходимо? – спросил Энтвисл измученным голосом.

– Во время войны на плакатах задавали вопрос: «Вы уверены, что ваша поездка необходима?» Так вот, я говорю вам, что она необходима, и скажу даже больше – она жизненно необходима!

– И что же я должен там забрать?

Эркюль ответил, и это привело юриста в еще большее замешательство.

– Честное слово, Пуаро, я не понимаю…

– А вам это и не надо. Понимать должен я.

– И что же я должен сделать с этой чертовой штуковиной?

– Вы отвезете ее в Лондон и доставите по адресу в Элм-Парк-Гарденс. Если у вас есть карандаш, то запишите его.

Записав, мистер Энтвисл произнес все еще измученным голосом:

– Надеюсь, что вы знаете, что делаете, Пуаро.

Было видно, что адвокат сильно сомневается, однако в ответе сыщика не было и следа сомнений.