В общем, я вспомнил об этом только когда уже лежал поверх нее, точнее тогда, когда мы повалились на землю. Прыжок получился длинный, поэтому я долетел до нее, схватил ее за плечи и упал поверх нее. Снизу раздался хруст, вскрик и сдавленное дыхание. Я поспешил слезть с нее, но она неправильно воспользовалась свободой и снова попыталась встать, поэтому я снова навалился на нее.

Она что-то хрипела и брыкалась. Я ничего не понимал из ее слов. Несколько раз она попала мне руками по лицу. Я даже не заметил, как она оказалась лицом ко мне.

Она кричала и била меня руками и ногами. Я пытался успокоить ее, говоря всякую ерунду, что именно я уже не помню, но помню, что она никак не реагировала.

У нее была истерика. Она совсем уже потеряла голос и хрипела непонятно что. Так как слова не действовали, я решил успокоить ее старым армейским способом — пощечиной. Правда из-за того, что она все время брыкалась и ерзала, оплеуха получилась еще та.

Удар. Она замолкла и затихла. Совсем. Первой мыслью было, что я ее убил. Но потом я пощупал ее пульс. Фух, пронесло. Я поднялся. Все тело болело. Да уж. Она меня славно отметелила. Я взял ее на руки и понес в деревню. А она тяжелая. Правда, часть веса — рюкзак, со снаряжением. В общем, нести ее было нелегко.

Изучение остальных данных дало мне мало информации. Я узнал, что в той лаборатории, где были Шпик с Ковбоем, находится еще один ключ. Они его не нашли, значит он до сих пор там. Значит первым делом туда.

Еще мне удалось узнать, что еще один ключ находится в лаборатории, в Темной долине.

Уже третий, если считать ключ Ящера.

Кстати о нем.

Я достал КПК и отправил сообщение Ящеру. Он ответил быстро.

Я ему вкратце рассказал про то, что узнал. Не про все, конечно. В общем, он все понял и обещал прочесать бункер. Я его поблагодарил и отключился.

Так. Значит одна карта почти у нас в руках. Это хорошо, даже очень. Как разберусь с Радисткой и ее отцом, сразу займусь поиском карт. Отступать поздно. Только вперед.

Радистка открыла глаза.

— С добрым утром, — поприветствовал я ее.

— Привет, Призрак. Где я?

— Ты на Кордоне.

— Чей это дом?

— Это дом моих друзей. Их сейчас нету — в рейде, поэтому я решил остановиться здесь.

— Голова болит.

— Только голова?

— Да, — она попыталась встать, но тут же повалилась назад. — Ой! Нет. Не только. У меня все тело болит.

— Не удивительно. После того что было.

— А что было?

— А ты уже ничего не помнишь?

— Ты что, переспал со мной.

Я поперхнулся завтраком.

— Ты что, тронулась? — сказал я откашлявшись. — У нас ничего не было. Я вообще на полу спал.

— А что тогда?

— Ты пыталась убежать из деревни, а я тебя поймал.

— Конкретнее.

— Ты помнишь про отца?

Кэт задумалась. Потом у нее потекли слезы. Она отвернулась к стене. Вспомнила. Я подошел к ней и присел рядом.

— Кэт, мы ничем не могли помочь.

— Если бы не ты, я бы успела, — ее голос вдруг стал озлобленным.

— Если бы не я, ты бы не дошла.

— Дошла бы!

— Одна — нет, а в "Скелете" ты бы не нашла порядочного проводника.

Она промолчала, тихо плача.

— Ладно, Кэт, — я приобнял ее за плечи, но она скинула мою руку. — Что было, того не изменить. Не стоит из-за этого ломать себе жизнь.

Она не ответила. Я посмотрел на нее. Молодая, красивая девушка, с длинными черными волосами. Кстати, тогда, в баре, я заблуждался, насчет цвета ее волос.

Она лежала и мелко тряслась в тихом плаче. Я смотрел на нее, и мне стало ее жалко. Она проделала такой путь. Перешла через грань закона, когда проникла в Зону, потом почти дошла до центра Зоны, в поисках отца, а когда нашла его, было уже поздно. Причем опоздала она из-за меня. Хотя нет. Она опоздала из-за Ковбоя, а из-за меня она осталась в живых и смогла дойти сюда.

— Что мне теперь делать? — спросила она дрожащим голосом.

— Мой тебе совет — вали из Зоны.

— У меня нет денег на обратный путь.

Опа! Это не есть хорошо.

— Я могу оплатить твой уход, — сказал я поразмыслив.

— А что я буду делать там?

Блин, почему я должен за нее думать?!

— Ну не знаю. Найди работу, заведи собаку, или семью…

— Не хочу.

— А чего ты хочешь?

— Не знаю.

Не знает она. А я что, должен знать?

— Тогда сама придумывай, я не знаю, чем ты еще можешь заниматься.

— Я уже придумала.

— Ну. Что ты там придумала?

— Я остаюсь.

— Где?

Она повернулась ко мне.

— В Караганде. Блин, Призрак, почему ты такой тупой?!

Ну, нифига себе?! Вот это предъява. Я не нашелся, что сказать. Чего-чего, а вот такого поворота событий я не ожидал.

— В Зоне я останусь.

— И что ты тут будешь делать?

— Призрак, я раньше думала, что ты умный. Чем занимаются в Зоне?

— По-разному. Кто-то собирает артефакты, кто-то зарабатывает на убийстве других людей, еще мародерство, фанатизм, торговля… Мне продолжать?

— Ладно, прости. Ты не такой тупой.

Спасибо. Извинилась, называется.

— Не такой тупой как кто?

— Как зомби, — сказала она и залилась своим привычным звонким смехом. Ну ладно, пусть она меня и унизила, зато у нее настроение поднялось. Может мне удастся уйти от темы вчерашнего марафона.

— А я думал — как ты?

Она замолчала и надулась.

— Ладно, не обижайся. Так чем ты будешь заниматься?

— Соберу команду и пойду к Монолиту.

Я аж подавился.

— Походу я тебя сильно ударил. У тебя конкретно крышу снесло.

— А что?

— А то! Ты вообще уверена, что он существует?

— Да. Я верю в это.

— И что ты попросишь? Чтобы он воскресил твоего отца?

— Да.

— Так обломайся. Он, если и существует, то не воскрешает людей. Богатство — да. Здоровье — да. А вот воскресить мертвого — нет.

— Но ведь зомби тут есть. Их он воскресил!

— Во-первых, зомби — не ожившие мертвецы, а люди, потерявшие рассудок. Во-вторых, их воскрешает не Монолит. Все ясно?

— Иди ты! — на ее глаза снова набежали слезы. — Это была моя последняя надежда, а ты все испортил. Ненавижу!

— Тебе не место в Зоне!

— Кто это сказал?!

— Я это сказал!

— А ты с чего взял?!

— Ты видела в Зоне женщин?

— Да!

— Когда в зеркало смотрела?

— Нет!

— А когда? Назови хоть одну.

Она задумалась. Думала долго. Несколько минут. Все это время я сверлил ее взглядом. Наконец она сказала.

— Ты придурок, — и снова отвернулась.

Я удивляюсь женщинам. Думала несколько минут, а в итоге назвала меня придурком и отвернулась. Зашибись!

Я молчал. Если она ждет извинений, то обойдется. Я останусь при своем мнении. Ей здесь не место!

Она снова повернулась ко мне.

— Почему ты так хочешь от меня избавиться?

— Потому что я не хочу, чтобы ты умерла. Тем более в Зоне. Здесь и так умерло уже огромное количество людей.

— Так ты думаешь о статистике или обо мне?

— И то и то.

— Зануда!

— Спасибо!

— Пожалуйста! — она снова отвернулась.

— Ну, посуди сама ты еще молодая и красивая. Тебе еще жить и жить. Кстати, ты так и не сказала, сколько тебе лет.

— Ты тоже.

— Но я предположил твой возраст, а ты нет.

— Ладно. Я думаю тебе 50.

— А если честно?

Она всмотрелась в мое лицо.

— Если бы не глаза, то я бы дала тебе 20. А из-за глаз, — она поразмыслила. — Лет 35.

— Почти угадала.

— А сколько тебе?

— 33. А тебе?

— Ты молодо выглядишь.

— Не увиливай.

— Ладно. Мне 20.

— Я почти угадал.

— Ты угадал не почти.

— В смысле?

— Тогда, в "Скелете", мне еще было 19.

— А почему тогда ты сказала, что я почти угадал?

— Потому что, если бы я сказала, что ты угадал, то ты бы так и не сказал, сколько тебе.