Иллюстрация, объясняющая, как танцевать блэк-боттом

Журнал Vogue (Paris), 1927. Национальная библиотека Франции

Уже в 1923 году обозреватели моды четко разделяли платья на вечерние и вечерне-танцевальные. Первые шили длинными, с драпировками и царственными тренами и всей сопутствующей елочной мишурой, вторые, легкие и полуприлегающие, обыкновенно не имели рукавов, отличались смелым декольте, ловко закамуфлированным тюлем телесного цвета, и держались на бретельках и честном слове девушек не обнажаться окончательно. Низ платьев редко опускался ниже колен и чаще их не достигал. Для большего удобства (чарльстон и блэк-боттом требовали максимального раскрепощения) юбки шили с плиссировками, которые позволяли женщинам молодецки закидывать ноги и даже давать ими отпор слишком прилипчивым джентльменам.

Модницам хотелось быть видными даже в дымной смутной сутолоке ночных клубов. И они заблистали бисером, стразами, фальшивыми жемчужинами, металлизированными тканями, ярко и остро отзывавшимися на свет прожекторов. И если девушки гибко и легко исполняли сложнейшие трюки негритянского танца, они становились королевами вечеринки, ГойнингенТюне и Ребиндер снимали их для светской хроники. А потом «джазовые крошки» выискивали свои личики в фотоотчетах модных журналов и визжали от восторга узнавания. Так делают и сейчас. Все-таки мы очень похожи на людей двадцатых.

Резкие и резвые танцы, выпады, прыжки, верчение бедрами удавались женщинам в платьях с длинной бахромой, шелковой или бисерной. Получалось эффектно – туфельки барабанят ломаный ритм, руки летят в одну сторону, бахрома в другую, сверкают коленки, бусы, глаза, и всё быстро хаотично вертится. Некоторые афроманки, насмотревшись книг о негритянской культуре и ревю о Гарлеме, являлись в дансинги одетыми в платья со страусовыми перьями. И если они правильно трясли бедрами, так, как это делала Джозефина Бейкер, то преображались в жриц вуду и такими производили приятное впечатление на белое, но изрядно раскрасневшееся общество, возбужденное напитками и этими «непристойными» танцами.

Юная тусовщица Элис Моррис в танцевальном вечернем платье

Нью-Йорк, 1925. Архив О. А. Хорошиловой

Джазовое платье, расшитое стеклярусом и пайетками

1927 год. Национальная галерея Виктории

Платье, вышитое стеклярусом и бисером

1927 год. Частная коллекция. Фотография с сайта: materialcultures.com

Джазовое платье из коллекции Бетти Колкер

2-я половина 1920-х годов.

Музей искусства в Цинциннати (США)

Реклама крема для депиляции Dr. Mylius

Журнал Die Dame, 1926. Архив О. А. Хорошиловой

Укоротившиеся юбки и джазовые танцы требовали максимально ухоженных ног, которые с таким удовольствием разглядывали мужчины в клубах. Производители предложили женщинам быстрый способ избавления от волос – электрические эпиляторы. Один из них рекламирует Бетти Андерсон (справа) на косметическом шоу в Нью-Йорке

1926 год. Архив О. А. Хорошиловой

Модница в танцевальном платье

Середина 1920-х годов. Архив О. А. Хорошиловой

Джаз и стиль «негро» повлияли на текстиль. В моду вошли пестрые ромбы, овалы, треугольники, спирали, то есть вся та исконная геометрия, которой славились национальные африканские ткани. Синкопированный ритм переводили в ломаные авангардные линии художники Рауль Дюфи и Соня Делоне. А джазовый свинг пытались изображать дизайнеры рекламы. Лучший пример – свингующий на страницах журналов Дом моды Люсьена Лелонга. Популярность Африки вывела на подиум диких зверей и дикие шкуры. Многие, к примеру Джози Бейкер и маркиза Казати, обзавелись пантерами, оцелотами и прыгучими обезьянками. Самыми модными стали шубы из шкур тигров, львов, зебр и леопардов, которые предлагала среди прочих меховая компания Н. D. Porter & Cie. Звезды Бродвея и Голливуда предпочитали автомобильные пальто из кожи рептилий от Alpina.

Шкуры диких, в том числе африканских, животных предлагала компания Н. G. Porter

Реклама из журнала Vogue (Paris), 1927.

Национальная библиотека Франции

Реклама Дома моды Люсьена Лелонга в свингующем стиле

Журнал Vogue (Paris), 1926. Национальная библиотека Франции

Реклама компании Alpina, поставлявшей кожу рептилий

1926 год. Архив О. А. Хорошиловой

Джазовые туфли 1920-е годы.

Коллекция Музея Виктории и Альберта: vam.ac.uk

Появились джазовые туфли – на приземистом каблуке и с обязательными перепонками, благодаря которым они не спадали с ног во время танцев. Все стремились обзавестись украшениями в африканском стиле – громоздкими звонкими браслетами (моду на которые начала Нэнси Кунард), тяжелыми круглыми или треугольными серьгами, которые предлагала компания Cartier.

Певица и танцовщица Шугар Марсель в манто из шкуры леопарда

Нью-Йорк, конец 1920-х годов. Архив О. А. Хорошиловой

Мир устал сидеть в окопах. Пять лет одно и то же. Стылая скользкая жижа под ногами, дождь, визжащие комья крыс, кислый запах прелых шинелей, бесконечные ломаные коридоры серых траншей из кошмаров Отто Дикса.

Джон Хеннесси на Уимблдонском турнире 1925 год.

Архив О. А. Хорошиловой

Черствый дерн, мертвые поля, ядовитый туман, исцарапанный стальной проволокой, и постоянные, ежедневные, ежеминутные обстрелы, надсадный вой шрапнелей, разрывы, вопли, стон, брань, ужас. Целых пять лет. Без перемен. На Западном фронте. Весной 1919 года началось, как пишут историки, возвращение к мирному сосуществованию. Это означало восторженную суматоху, хмельное головокружение, безудержное вселенское веселье в искрах, цветах и конфетти, которые щедро разбрасывала новая, мирная жизнь, увлекавшая победителей в еще более радостное, беззаботное будущее, в серебро и роскошь двадцатых.

Весенне-летние ансамбли для средиземноморских курортов