Журнал Femina, 1927.
Архив О. А. Хорошиловой
После пяти окопных лет всем как-то сразу захотелось путешествовать, глазеть на фасады мира, устав от его трепаной мундирной подкладки, дразнить мускулы, испытывать жилы, проверять свои чувства на прочность, ведь кругом было столько красоты, что легко сойти с ума.
Дальние расстояния не пугали, карты покупали самые точные. Составляли маршруты вместе с услужливыми туроператорами. И ехали, ничего не боясь, почти не ощущая границы между штатами и землями, легко перемахивая через горы, озера, моря. И даже Атлантика не казалась преградой – ее пересекали на цеппелиновых дирижаблях и великолепных черно-белых лайнерах, напоминавших расфранченных министров Его Величества.
Путешественники двадцатых могли дать фору кабинетным ученым. Они знали, когда ждать муссонов в Индокитае, как звучат древние ледники Гриндельвальда, умели забраться в заснувший вулкан Аризоны и отлично выкупаться в тропическом водопаде. Они помнили все до одной баркаролы сицилийских матросов, могли живо описать цветение сакуры в изумрудно-мшистом Киото и сочно пересказывали уморительный торг с беззубым шоколадным бербером, продавцом сомнительных перстней фараона.
Двадцатые были веком не только сверхскоростей, но и сверхчеловеков. Спорт стал необходимостью. Тело опускали в сероводородные кадки и подставляли испепеляющему солнцу, трясли на электрических тренажерах и взбивали на боксерских рингах, растягивали в гимнастических залах, подбрасывали на батутах, скручивали, выгибали, мучили массажами. Супергерой Великой войны был одет в стальные латы. Супермен двадцатых имел стальную мускулатуру. И лучше держал удар. Словно бы его готовили не к матчам и дансингам, а к новой военной сверхагрессии…
Прогулки и путешествия
Врачи советовали больше гулять на свежем воздухе, за городом и подальше – на спокойных европейских курортах. Их наставления публиковали светские журналы вперемежку с рекламой оздоровительных комплексов в Тукете, Довиле, Биаррице, Женеве, Бад-Гастайне и сопровождали подробными рисунками нарядов для неспешных, но долгих променадов.
Летом – легкие светлые платья, простые и с волнами драпировок, блузы и юбки, светлые кашемировые с затейливой вышивкой жакеты с отложным воротником и удобными карманами, шляпы-сомбреро или шляпы-«клош». К этому комплекту художники добавляли обычно три-четыре варианта косыночек с марокканским узором, перчатки, мягкие туфли и ботиночки, скопированные с мужских «Оксфордов».
Весенне-летние ансамблидля средиземноморских курортов
Журнал Femina, 1927.
Архив О. А. Хорошиловой
Для осени рекомендовали удобные и простые вещи из шерсти – удлиненные жакеты, юбки, кардиганы с меховой горжеткой, манто, каучуковые макинтоши и габардиновые «непромокайки» от Burberry, перчатки и массивные трости, моду на которые еще в начале двадцатых ввели маркиза Казати и герцогиня Сфорца. Зимой на курорты отправлялись в драповых манто на меху, каракульчовых шубках или широких пальто из шотландского пледа.
Плащи-непромокайки
Каталог Au Bon Marche, 1920–1921 годы. Архив О. А. Хорошиловой
Актриса немого кино русская эмигрантка Наталья Кованько в демисезонном наряде для путешествий
Калифорния, 1926.
Архив О. А. Хорошиловой
Hermès и Louis Vouitton предлагали разнообразные аксессуары – от маленьких сумочек-конвертов до саквояжей. Они же были главными поставщиками кофров и чемоданов для дальних вояжей.
Американские дети на капоте семейного авто
1927 год. Архив О. А. Хорошиловой
Любительницы больших скоростей перед «фордом»
Середина 1920-х годов. Архив О. А. Хорошиловой
Даже самые дорогие автомобили часто ломались
2-я половина 1920-х годов. Библиотека Конгресса (Вашингтон),
номер: LC-DIG-ggbain-33505
Автомобили
В американских и европейских семейных альбомах, почти во всех, есть такие снимки – разомлевшие от солнца, достатка и счастья дамы и господа сидят на подножке дородного олдтаймера, дети на крыльцах, собака в окне. Автомобиль был предметом одушевленным, практически членом семьи, его без устали мыли, полировали, лелеяли, бесконечно ремонтировали – он часто капризничал и ломался. И с ним, возле него, в нем любили фотографироваться.
Реклама модели «Скиф-торпедо» компании Анри Лабурдета
Середина 1920-х годов. Архив О. А. Хорошиловой
Реклама марки «Опель»
1926 год. Архив О. А. Хорошиловой
Реклама марки «Рено»
1926 год. Архив О. А. Хорошиловой
Писатель и светская львица Анна Мария Шварценбах за рулем авто
Конец 1920-х годов. flickr.com
В модных журналах часто публиковали рисунки дам, ездящих и чинящих автомобили. Мужчины, однако, считали их карикатурами
Журнал Femina, 1925. Архив О. А. Хорошиловой
Позирование на подножке авто – пожалуй, самый удобный вид его эксплуатации. Машина сложно поддавалась дрессировке, часто не слушалась руля, разбивала вдребезги дороги, саквояжи и нервы шоферов. В 1927 году правительство Соединенных Штатов внедрило новую программу реконструкции трасс. Их укрепили и расширили. Теперь ездить стало не так опасно, количество аварий уменьшилось. Но неудобства оставались.
Реклама марки «Виллис-Найт»
1928 год. flickr.com
Вуали и шляпкидля автомобильных прогулок
Журнал La Mode Illustree, 1923. Архив О. А. Хорошиловой
Женщины обожали авто. Наверное, больше мужчин. Ведь оно было символом двойного освобождения – от условностей географических и половых. Крепко давя носочком туфельки на газ, а каблучком – на присмиревшего мужа, дама лихо вела свою жизнь по отлично асфальтированному идеально ровному шоссе своей мечты навстречу золотому рассвету новой эры, и в его забрезживших лучах отлично читалось: «Покупайте Renault Sport – быстрее аэроплана!»
