Журнал Femina, 1928.

Архив О. А. Хорошиловой

В двадцатые годы больше исключений, чем правил. Царствовал плюрализм – в политике, общественной жизни, экономике, искусстве, моде. Царили многостилье и многоцветье. Демократы сражались с ультраправыми, чернокожие с куклуксклановцами, уродцы Новой вещественности с суперменами новой фигуративности, ориентализм с античностью, пуризм с роскошью, Шанель с Пуаре.

Актриса Глория Свенсон в роскошном вечернем платье

Фотооткрытка,1929.

Архив О. А. Хорошиловой

Бо́льшую часть двадцатых годов девушки боролись с лишним весом и чрезмерной женственностью. В моде были стройные мальчишеские фигурки, сформировать которые помогали не только спортивные игры, жестокие электрические тренажеры, но и нижнее белье корректирующего характера, представленное в двух вариантах – корсетом и комплектом из бра и пояса. Корсет (иногда называемый «корселет» и «пояс-корсет») шили из сатинового батиста, тика или трико телесного цвета со вставками из каучука. Он закрывал тело от груди до бедер, уплощал все выдающиеся части и нивелировал талию, если такая вообще имелась. Надев его, девушка превращалась в эдакий супрематический прямоугольник, на котором прямые платья с авангардными геометрическими узорами смотрелись великолепно.

Бюстодержатель

2-я половина 1920-х годов. Институт костюма в Киото: kci.or.jp

Комплект из бра и пояса многие считали удобнее, в нем не было жарко, и он не мешал движению. Бра напоминали по форме чашечки, которые рекламировали журналы моды еще в 1910-е годы. Однако целью этих «бюстодержателей» было оставаться незаметными под вечерним платьем со смелым декольте и сделать грудь максимально плоской с минимальным уроном здоровью. Пояс или, как его еще называли, корсет для бедер в целом был аналогичен нижней части корсета и тоже имел вертикальные подвязки для пристегивания чулок.

Двадцатые испытывали нежную будуарную любовь к нижнему белью и этим так напоминали предвоенную эпоху. Как и прежде, красивые резные комоды хранили массу сорочек, рубашек, чепцов – разнообразных видов и названий. Комбинации с юбочками, комбинации с кюлотами, дневные рубашечки из нансука, перкаля, нежные шмиз для вечерних платьев из батиста, атласа, креп-сатина и крепдешина телесного, нежно-розового, шафранового, всех нежно-цветочных оттенков и, конечно, традиционного белого. Они украшались кружевами, фестончиками, «венской шашечкой», прошивками и тонкими поясками а-ля маршал, подвязывавшимися под самой грудью.

Ночные рубашки тоже поражали разнообразием стилей – батистовые шмизы а-ля Мария Антуанетта, короткие прямого силуэта с бахромой в духе модного джаза, косоворотки а-ля рюсс из оранжевого броше с высоким стоячим воротником и большими пуговицами. Шелковые пеньюары предлагали в стиле кимоно, античных пеплосов и палулл, а платья для интерьеров – в китайском и османском вкусе. Ночные комплекты (парюры) включали рубашки, панталончики и платья-«роб» в едином стиле и цвете. Для путешествий рекомендовали ночные комплекты из рубашки-«шмиз», сорочки и панталон. С середины двадцатых ни одна модница не могла обойтись без дюжины шелковых пижам – в тихих притушенных интерьерах и средь базарно шумящих курортников. Некоторые, правда, осмеливались появляться в них на вечеринках.

Реклама разнообразных вариантов нижнего белья

Каталог Au Bon Marche, 1927–1928 годы.

Архив О. А. Хорошиловой

Реклама нижнего мужского белья и шерстяных фуфаек

Каталог Au Bon Marche, 1920–1921 годы.

Архив О. А. Хорошиловой

Реклама детского белья и костюмов

Каталог Au Bon Marche, 1927–1928 годы.

Архив О. А. Хорошиловой

Мужское белье было куда практичнее, но менее разнообразно. В специализированных магазинах и огромных торговых центрах приобретали дневные и ночные сорочки, кальсоны длинные и короткие из мадаполама, зефира, хлопка-«теннис», поплина и фланели, пристяжные воротнички, вестоны и халаты для дома, пижамы и фуфайки-жилеты. Там же продавали корсеты, которые мужчины охотно носили. Любимой интерьерной одеждой утонченных шелковых модников были китайские халаты с эдакими аляповатыми птицами и драконами, вышитыми на спинке, рукавах и передних полочках. В таком, к примеру, щеголяет скрипач Пауль Кёрнер, герой фильма «Не такой как все» (1919). Более традиционным домашним нарядом была сорочка с бабочкой, халат или куртка с шалевым воротником и жирными бранденбургами и мягкие кожаные туфли.

Детские бельевые комплекты напоминали те, которые дарили новорожденным в начале века, – свивальники, длинные батистовые и шелковые рубашечки, чепцы, хлопчатобумажные блузки, кюлотики и кальсоны, фуфайки из фланели и трикотажа. Нижнее белье юношей и девушек было похоже на взрослое.

Зимой предпочитали кутаться в меха, иногда просто для того, чтобы пустить искристую пыль в глаза. Модой двадцатых заправляли буржуа, новые богачи, которые, в отличие от аристократов, любили громко заявить о себе. Меха, даже теплой южнофранцузской осенью, были таким заявлением. Шумные американские магнаты обожали шубы из русского медведя, канадского волка и американского скунса. Врожденно утонченные французы и британцы предпочитали благородные нетяжелые меха куницы, песца, каракульчи.

Шубы из меха енота были очень популярны, особенно в США

1929 год.

Архив О. А. Хорошиловой

Даже теплой весной дамы не отказывали себе в удовольствии пройтись в шубках

Брюссель, середина 1920-х годов.

Архив О. А. Хорошиловой

Бельгийские модницы в зимних шубках и шляпах-«клош»

Середина 1920-х годов. Архив О. А. Хорошиловой

Миссис Роберт Стэнфилд, жена сенатора, и ее дочь Барбара делают предрождественский шопинг. Обе одеты в элегантные меховые манто.

Вашингтон 1924 год.

Архив О. А. Хорошиловой

Юная флаппер в шубке, отороченной мехом кролика

Середина 1920-х годов.

Архив О. А. Хорошиловой

Весной и летом наряжались в платья с вышивками в народном стиле и аппликациями, с кушаком или нешироким кожаным поясом с пряжкой. Носили прогулочные костюмы – блузу и юбку из саржи, джерси, поплина, креп-сатина, крепдешина. Правила хорошего тона (сложно поверить, но в двадцатые были такие правила) строго регламентировали длину женских нарядов. В начале двадцатых юбки доходили до середины икры, к 1926 году стали до колен, а иногда короче. В 1928–1929 годах подол резко опустился, волшебным образом предвосхитив траекторию движения биржевых котировок.