Валентина Дружинина, одетая в стиле «апаш». Сигарета – непременное дополнение образа

Середина 1920-х годов. Архив

Эффектная дама, возможно актриса, в образе апаша

Ташкент, 1927. Архив О. А. Хорошиловой

Наконец, о существовании имперсонаторов и частных клубов, в которых они выступали, говорят сохранившиеся снимки. На одном, находящемся в Центральном Государственном архиве Санкт-Петербурга, запечатлены участники свадебного травести-бала, устроенного 15 января 1921 года. Фотография была подшита к уголовному делу и использовалась как улика против задержанных участников костюмированной травести-вечеринки. Снимок, скорее всего, был сделан в профессиональном ателье, о чем говорит характерный фотографический «задник». Подробнее об этом вечере, а также о травести-культуре и моде Петрограда 1920-хчитайте на стр. 386–393. Забавные, шумные и очень раскрепощенные молодые люди собирались в основном на частных квартирах и в небольших клубах, куда вход посторонним был заказан, что, впрочем, не мешало милиции устраивать облавы.

Судя по недавно найденной фотографии, молодые люди разыгрывали сценки из любовной истории апаша и апашки, что еще раз подтверждает популярность этого сюжета в России двадцатых годов.

Возможно, некоторые кабаре давали открытые, публичные травести-представления. Если это и так, они прекратились в 1923–1924 годах, когда Совнарком учредил Главный комитет по контролю за репертуаром при Главлите и местных органах, который строго следил за моральным содержанием представлений, а «зрелища всякого рода вне театральных помещений» запретил. В середине двадцатых власти наконец принялись за оздоровление нравов, вооруженные ленинской цитатой: «В основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма». И начали укреплять и завершать.

«Танец апашей», исполняемый на театральной сцене

Середина 1920-х годов.

Архив О. А. Хорошиловой

Заключительная сцена «Танца апашей».

Главные образы, сутенер и проститутка, позируют в центре

Середина 1920-х годов. Архив О. А. Хорошиловой

Русские травести

Конец 1910-х годов. Архив О. А. Хорошиловой

Два молодых человека изображают сценку «Танец апашей»

Москва, начало 1920-х годов.

Архив О. А. Хорошиловой

Театр в немецком лагере военнопленных. Все женские роли исполняют мужчины. Они прекрасно одеты и аккуратно накрашены

1918 год. Архив О. А. Хорошиловой

Ханс Лехари, один из самых известных травести Германии эпохи Веймарской республики

1920-е годы.

Архив О. А. Хорошиловой

Участники инсценированной мужской свадьбы 15 января 1921 года на частной квартире по улице Симеоновской, дом 6.

Сидят слева направо: Евгений Киселев, Федор Полуянов, Лев Савицкий, Александр Мишель, Иван Греков, князь Георгий Авалов.

Стоят слева направо: Георгий Халоппанен, Григорий Васильев (?), пятый слева – Петр Абол, левее – Феликс Фелингер и Генрих Хайнц,

Автор снимка – матрос Афанасий Шаур. Атрибуция О. А. Хорошиловой. ЦГА СПб

Об этой истории я впервые прочла в книге Дана Хили[90]. Аккуратно и обильно цитируя статью академика Бехтерева, автор описал мужскую свадьбу, произошедшую в январе 1921 года в Петрограде, в квартире милиционера Александра Мишеля, на которой присутствовали военные, «частью переодетые в женское платье». Затем один московский историк описала ту же вечеринку, сообщив, что нашла некие архивы, связанные с тем событием. Однако ни точных ссылок, ни даже местоположения документов она не указала.

Заинтригованная этой необычной историей, – вечеринка, травести-шоу военморов и красноармейцев, и все это в мерзлом послевоенном Петрограде начала двадцатых, – я попыталась разыскать сочинения Бехтерева и сами документы. Первое было несложно. Академик по-военному объективно и подробно описал эту забавную историю в статье[91]: 95 человек, большинство красноармейцы, матросы и милиционеры, собрались по приглашению некоего «агента Ш.» (матроса Шаура) на частной квартире (улица Симеоновская, дом 6) с целью принять участие в костюмированном представлении с переодеванием. «Агент Ш.» сообщил об этом в угрозыск, нагрянула милиция, и все 95 человек отправились в кутузку для дознания.

Отыскать документы, не зная даже города, где они хранятся, оказалось не так просто. Впрочем, скрупулезный академик Бехтерев в статье сообщил фамилии начальника уголовного розыска и судей, расследовавших это дело. После упорных поисков в архивах Москвы, Выборга и Петербурга пухлая архивная папка была, наконец, найдена. А в ней – более сотни документов, биографии 95 арестованных и около десятка интереснейших тем: ранние советские гей-клубы и «плешки», квартирные вечеринки, балетные номера с переодеваниями, инсценированные мужские свадьбы, шпионы и даже контрреволюционный военный заговор.

Еще во время Первой мировой войны в Петрограде возникло некое общество или салон, членами которого были мужчины, питавшие интерес к музыке, поэзии и представителям собственного пола. Его основал Михаил Павлович Бычков. До революции он состоял в Департаменте общих дел Министерства народного просвещения и к 1917 году дослужился до коллежского советника. Отлично музицировал, водил короткое знакомство с артистами, устраивал у себя на квартире театральные и музыкальные понедельники, приглашая певцов, поэтов, музыкантов, в общем, творческую богему. После революции Бычков тоже не унывал, сделался большой шишкой – занимал пост начальника финансово-счетной части Петроснаба Главлесом. Живя в доме № 21 по Зоологическому переулку, в барских просторных апартаментах, он продолжал держать салон, но приглашал лишь избранных.

Завсегдатаем вечеров в Зоологическом был князь Георгий Авалов, бывший танцовщик, а в советское время – тихонький контролер 2-й государственной типографии. К Михаилу Павловичу часто наведывались актеры Сергей Милашевич и Николай Петров, а также Владимир Пономарев, именитый танцовщик, премьер Мариинского театра, бывший участник дягилевских «Сезонов». Дорогими гостями Бычкова были поэт Евгений Геркен-Баратынский и (по косвенным данным) поэт Михаил Кузмин.

На журфиксы к Бычкову приходили и милые молодые люди из «простых». Так друзья Михаила Павловича называли выходцев из низших сословий, себя же именовали «аристократами». «Простые» были в основном красноармейцами и матросами, грубоватые, но не чуждые искусству. Они называли хозяина квартиры «Мамулей» за рачительность, хлебосольство и влажную заботу о молодёжи. «Вербовали» этих молодцов по месту их службы – обычно в театрах при военных частях. Травести-представлениями славился театр при 2-м Запасном инженерном батальоне, в котором работали некоторые «аристократы». В перерывах они подходили к наиболее приглянувшимся бойцам и приглашали их на «частные вечёры», в том числе к «Мамуле»-Бычкову.