Я немного расслабилась, и папа снова похлопал меня по плечу. Клаудия с Лоррейн взяли меня за руки, сжали ладони. Приятно осознавать, что они меня не ненавидят.

Интересно то, что первым, кто нарушил тишину, оказался человек.

— Почему ты думаешь, что ты катализатор? — спросил Райдер.

— Понятия не имею, — на самом деле, хороший вопрос, стоивший рассмотрения. Проклятье! Снова напрягаться, чтобы думать. Видимо, для психотической приманки для пришельцев не будет никакого покоя.

— Что ты хочешь сказать тем, что она катализатор? — спросила Беверли.

— Из того, что я увидел в ее разуме, Мефистофель имплантировал некоторые воспоминания в память Китти. Память о том, как создать больше сверхсуществ. Но я не знаю, почему.

— Йейтс — старик. Джеймс, ты говорил это несколько раз, — я делала все возможное, чтобы оставаться спокойной и не позволять себе начать волноваться по настоящему. — Йейтс скоро умрет. Мефистофель хочет поменять тело на другое прежде, чем это произойдет.

— И Йейтс хочет завершить свою террористическую задумку прежде, чем уйдет. Поэтому он повысил ставки, начав охоту за твоей мамой, — добавил Райдер, глядя в мою сторону. — Именно поэтому их планы пересекаются — двух зайцев одним выстрелом до того, как Йейтсу придет срок.

Два трехочковых броска, одним за одним. Люди побеждают. Я видела, как некоторые центаврийцы кивают, соглашаясь с этой теорией.

— У него рак, — сказала мама. — У Йейтса он образовался больше двадцати лет назад, и он не ожидал, что проживет столько долго, но болезнь ослабела.

— Потому что его нашел паразит и превратил в неуязвимого индивида. Паразит не может его вылечить, но, должно быть, смог существенно замедлить развитие болезни.

— Здорово, что мы это знаем, — сказал Кристофер. — Но что хорошего это дает нам?

Он говорил так, что каждое слово тащили из него клещами.

— А приманка в наших руках, — процедил Мартини сквозь сжатые челюсти с каменным лицом, точно таким, какое у него было, когда он рассказывал мне о религиозной ссылке.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — прошипел Кристофер, окинув злым взглядом не только Джеффа, но и мою маму.

А я догадалась, что хотел сказать Мартини.

— Мы используем Китти как приманку, — ответил Джефф так же монотонно, как разговаривала Беверли.

— Ты с ума сошел? — вскричал папа и, схватив меня за плечи, прижал к себе. Это было неудобно, что для него, что для меня, потому что я сидела на стуле, так что пришлось пхнуть его в живот локтем. Но я понимала его реакцию.

— Я главный при проведении полевых операций, — продолжил Мартини с лишенным эмоций голосом. — Сейчас у нас есть те, кого Йейтс и Мефистофель утвердили в качестве мишеней. Мы дадим им возможность попытаться использовать шанс, — он посмотрел на меня и, хотя его лицо оставалось каменным, я видела его глаза. Утром я видела в них боль, но это было ничто по сравнению с тем, что я ощутила сейчас. — Но только с вашего согласия.

— Она не станет этого делать! — яростно сказала мама. — Она не обучена ничему из того, что требуется для этой операции. Как ты смеешь даже предполагать такое?

Я посмотрела на Райдера, поймала его взгляд и подняла бровь. В ответ он кивнул.

— У него есть это право, мама, потому что я ему доверяю, — мне удалось выбраться из папиного отеческого объятия и подняться. Посмотрев на Мартини, я сказала: — За мной выбор, кто отправиться вместе со мной. Я хочу костюм, исчерпывающую информацию и стандартное оснащение полевого агента.

Мартини кивнул. Тогда я посмотрела на Гауэра.

— Я хочу, чтобы Джеймс отправился со мной, Пол. Но без тебя.

— Почему? — Гауэр вдруг стал выглядеть так, словно его ударили в живот.

— Он может злится. И мне нужен кто-то, с кем я могу поговорить, кто меня по-человечески поймет, — следом я посмотрела на Кристофера. — А ты спланируешь все на ближайшее время.

— Я понял, — Кристофер сумел улыбнуться. — Если ты гарантируешь, что с ней все будет в порядке, — добавил он, обращаясь к Мартини довольно неприятным тоном.

— В порядке, — отрезал Мартини. И мне сейчас не нужно было видеть его голым, чтобы сказать, как он весь напряжен.

— И я хочу, чтобы в моей команде была центврийка, — я глубоко вздохнула.

Вот это привело к столпотворению. Из того, что в образовавшемся гвалте я смогла разобрать, женщин никогда не допускали к полевой работе. И я могла быть уверена, что Клаудия с Лоррейн хотят отправиться со мной.

— ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ! — впечатляющий рев Мартини оказался глубоким, сердитым и таким громким, что эхо еще несколько секунд бродило меж книжных стеллажей. Значит, центаврийцы, на самом деле, могут впадать в ярость. Либо это, либо Джефф опустил эмпатические щиты и не смог справиться с творящимся вокруг безумием.

В зале установилась кладбищенская тишина и Мартини, вроде бы, мгновенно успокоился.

— Спасибо. Китти, объясни, почему?

— Потому что, я думаю, это одна из причин, почему вы не можете поймать это сверхсущество, Мефистофеля, конкретно. Вы посылаете к нему людей, не способных рожать.

Мертвая тишина. Некоторое время пришельцы размышляли, но я решила сразу ответить на очевидные вопросы, которые точно были бы заданы.

— Наверное, есть много способов узнать пришелец ты или нет, заглянув внутрь человека, но об этом сложно догадаться по внешности. Тем не менее, есть еще один способ, и он сработал вчера.

— Женщина их оплодотворяет, — с усмешкой сказал Райдер.

— Как в моем сне, — я кивнула, — или же воспоминания из имплантированной памяти, или же из-за того, что я не погибла. Чтобы ни сделал Мефистофель, он внедрил в меня что-то, что заставило меня измениться. Но я изменилась только внутри, внешне никто не заметил разницы, — я глубоко вдохнула и посмотрела на Уайта. — Вот почему я катализатор. Я — первая женщина, что была близко к Мефистофелю, так близко, чтобы физически взаимодействовать.

— И ты злилась, — добавил Райдер. — Ты не испугалась и сражалась с ним. Как равный с равным, а не испуганное животное.

— Вот как он, да и другие паразиты к нам относятся. Как к животным. Уверена в этом. У нас другое развитие, нежели у них, с точки зрения планетарного прогресса мы значительно моложе. Вы мне об этом не один раз уже говорили.

— Минутку, пожалуйста, — мама все еще была расстроена, но мне не в чем ее винить. — У Йейтса много женщин. Всегда было много женщин, так что твоя теория не выдерживает никакой критики.

— Вокруг Йейтса их много, но он не превращается в сверхсущество каждые пять минут. Не превращается же? — спросила я у Уайта.

— Нет. Мефистофель проявляется только пару-тройку раз в год.

— О-о? — очередная порция информации, что от меня скрывали. — Я хочу узнать всю историю прежде, чем начнется опасная для наших жизней операция. Еще раз, — я взглянула на Мартини.

— Хорошо, — глаза Джеффа вспыхнули.

— И агентов женщин?

— Кого ты хочешь? — Мартини все еще был зол и расстроен, я слышала это в его голосе, несмотря на все его усилия говорить мягко.

— Кто готов? — спросила я, пожав плечами.

— Я, — в унисон отозвались Клаудия и Лоррейн.

— Отлично, — хороший вариант, потому что мне не хотелось бы, чтобы в команде была какая-то другая центаврийка. Эти же две дамы хорошо сделают свою работу, но нам все равно придется попрактиковаться.

— Кого-нибудь еще? — сквозь зубы поинтересовался Мартини.

— Ты.

Я увидела, как расслабился Мартини, но только чуть-чуть. Гнев еще оставался где-то там, внутри. Тем временем глаза Кристофера сузились еще сильнее. Хорошо. Я хочу, чтобы эти двое разозлились — на меня, друг на друга, на весь мир. По честному, я хочу, чтобы все они разозлились.

Ну, все, кроме Райдера. Он нужен мне спокойным.

Но это позже. Прямо сейчас мне нужна спокойная обстановка, так что единственное, что пришло в голову, чтобы достичь ее, самой притвориться спокойной.