— А-а, один из земных двойных стандартов, — с облегчением произнес Джефф, словно это была старая шляпа. — Как и все остальные предрассудки, основанные на одних правилах для одних и других правилах для других.

Похоже, они это изучали в центаврийской школе. Мартини сейчас говорил так, словно обсуждал концепцию, а не ситуацию, в которую попал сам.

— А что, у центаврийцев нет гендерных двойных стандартов?

— Нет. У нас также нет сексуальных предрассудков или предпочтения, к примеру, в выборе партнера по цвету кожи, — в его взгляде было что-то, что я приняла за попытку сказать мне что-то. — У тебя еще есть вопросы?

Я решила воспользоваться советом Райдера и поинтересоваться, почему выбрали Мартини и его команду для бессрочной командировки на Землю.

— Почему ты, твоя семья и другие были посланы сюда. Почему вас выбрали, чтобы помогать нам?

— Мы должны быстро принять душ и одеться.

Бинго. Он явно не хочет отвечать на этот вопрос, так что становилось ясно, что это как-то связано с предыдущим разговором.

Хороший секс должен помочь умственным синапсам заставить работать мозг так, словно я уже работала несколько часов и поглотила целый литр кофе.

— Что вы наделали на Альфа-Центавра и как это соотноситься с тем, что вы оказались здесь, на Земле? О, никакого душа или одевания, пока ты не ответишь на мой вопрос. И учти, что сегодня я достаточно пресытилась, так что если начнешь меня целовать, это меня не отвлечет.

— Черт, — вздохнул Джефф и отвернулся, завозившись с душем, после чего через плечо коротко буркнул: — Вопросы религии.

— Как так?

Мартини был напряжен, я видела, как напряглись его мышцы. Я ладонями погладила эти бугорки и почувствовала, как он начал расслабляться.

— На Альфа-Центавра только одна официальная религия, — наконец, сказал он.

— А вы все — часть неофициальной?

— Точно, — он попробовал воду и шагнул в душ, вроде бы как что-то там посмотреть повнимательнее. Я потянулась за ним.

Это было прекрасно и я позволила Джеффу немного больше, чем помочь помыться в проточной воде. Ладно, я позволила ему намного больше, занявшись со мной любовью прямо в душе. Это было умопомрачительно, впрочем, как и всегда. Я снова порадовалась, что все эти комнаты звукоизолированы, особенно услышав отразившееся эхо, когда Джефф прислонил меня спиной к стене. Я обхватила ногами его тело во время второго из четырех оргазмов. Это был уже не душ, но я не жаловалась. Потом уберемся, если будет нужно.

Когда мы вышли из ванной, обернутые в махровые полотенца и когда я снова смогла связно говорить, я решила возобновить прерванный разговор.

— Значит, это был религиозный вопрос. У нас на Земле тьма религиозных разногласий и я не понимаю, почему ты не хочешь мне об этом рассказывать. Вы, ребята, случаем, не дьяволопоклонники?

— Нет, — поморщился Джефф и поплотнее завернулся в полотенце. — Хотя это и часть проблемы.

— Давай, Джефф, — подтолкнула я его. — Просто расскажи. Все будет хорошо. Ты с другой планеты, у тебя два сердца, ты бегаешь со скоростью восемьдесят километров в час и ты бог секса. Думаю, я готова, даже если в наших религиозных взглядах обнаружится какое-то отличие.

— В том и вопрос, — вздохнул он. — Между нашими религиями нет большой разницы.

Уже интригующе.

— Я хочу объяснений. И чуть побольше слов, нежели ты до сих пор произнес.

— Хорошо, хорошо, — Мартини закатил глаза. — продолжаю. Наш мир — мир санкционированной религии, которая похожа на большинство земных религий. Все создано богом, все хорошие после смерти уходят на небо, плохие отправляются в ад.

— Хорошо. Так в чем тогда проблема? — тут я поняла, что из одежды у меня только то, в чем я была вчера. Супер.

— В шкафу лежит чистое белье и одежда, — сказал Мартини. — Они должны быть твоего размера, но чуть позже мы перевезем сюда из квартиры все твои вещи.

— Как…

— Эмпат. Я уловил твое беспокойство, когда ты смотрела на шкаф. Стараюсь предугадывать.

— Умник, блин, — открыв нижний ящик, я обнаружила нижнее белье, включая бюстгалтеры. Они мне подошли. Очко в плюс инопланетным технологиям. — Ладно, отлично. Вернемся к религии.

— Раз мы должны это выяснить. Мировая религия не верит в искупление. В принципе. Если ты совершил убийство, то отправляешься в ад. Тебе может быть жаль, ты можешь раскаяться, захочешь искупить, но, чтобы не делал, ничего не поможет спасти твою душу.

— Отвратительно. И что, это помогает снизить уровень преступлений?

— Исходя из того, что я сказал, да, по большей части. Но… мы верим, что…

В его голосе я услышала страх. Неужели он боялся, что из-за религиозных убеждений его настигнут и покарают даже здесь, на другой планете?

— Во что вы верите?

— Мы не верим, что это так. Мы верим, что душа может быть выкуплена, что ошибка может быть искуплена. Мы верим, что человек должен делать правильные вещи, потому что это его право, а не потому, что существует угроза душе на вечные муки. И, — Мартини говорил с трудом, словно клещами вытаскивал слова, — мы не верим, что мы появились на планете в один прекрасный день. Мы верим, что мы появились в результате эволюции.

На некоторое время в комнате стало тихо.

— Сколько времени на Альфа Центавра развивается наука? Давно? В смысле, вы построили озоновый щит, не так ли?

— Мои люди построили озоновый щит. Способности к научным дисциплинам в нас сильнее, чем у остальных во всем мире.

— Поэтому вы и пришли на Землю, потому что у вас сильнее способность к научным дисциплинам?

Мартини посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, а лицо его превратилось в камень.

— Нет. Мы были отправлены сюда, потому что это был удачный способ избавиться от нас. Мы были единственными, кто утверждал, что может помочь. Мы были единственными, кто делал защиту для нашей планеты. И мы были единственными, кто понял, что из-за этого щита паразиты отправятся к вам. Это было идеальное политическое решение — помочь Земле и, в то же время, изгнать неугодных. Двух зайцев одним выстрелом.

— За исключением того, что вы уже никогда не увидите свой мир, несмотря на то, что делаете.

Джефф кивнул.

— У тех из нас, кто вышел замуж или женился на ком-то из обычных людей, был выбор. Они могли остаться там. Было всего несколько таких случаев. В остальных, семьи и ближайшие родственники ушли вместе с нами на Землю. Но смешанных браков было немного, по целому ряду причин. Так что здесь нас довольно мало.

— Получается, твою религию можно выбрать или отвергнуть?

— Не совсем так. Мы с этим родились. И мы ни на что не претендуем. У нас не все похожи друг на друга, но мы все связаны кровью, если проследить на пару десятков поколений назад. Все вышли из обычных семей.

Так и было. Я поняла, что это как-то смутно знакомо звучит.

— Это хорошо, Джефф, — я крепко обняла Мартини. — Я не ужаснулась, не отвернулась, и даже легкого шока у меня нет. В конце концов, мы с тобой выбрали партнера с другой планеты и должны держаться вместе.

Одежда в шкафу оказалась такой же, как на женщинах и девушках, виденных мной в этом центре — тонкая, черная юбка и белая рубашка оксфордского типа. Не знаю, делал ли материал для этой одежды Армани, но сомневаюсь, что центаврийцы опустятся до подделки дизайнерской марки.

— Это официальный дресс-код в вашем научном центре?

К сожалению, никакая обувь меня привлечь не смогла, поэтому пришлось взять свои кроссовки. К счастью, это были черно-белые «Конверс», так что они не должны выделяться на фоне остального.

— Да. Мы хотели, чтобы у нас все было унифицировано, — Мартини накинул на себя пижамную рубашку, несмотря на то, что она до сих пор была немного влажной.

— Хорошо. Сейчас ты собираешься отправиться к себе, я права? И постараешься не попадаться на глаза моим родителям?

— Их комната дальше по коридору, — Джефф закатил глаза. — И да, я постараюсь. Не дай Бог, чтобы кто-нибудь узнал, что я был здесь. Понял.