— Это более подходящий для нас мир, чем этот, — Йейтс кивнул и улыбнулся. Внешне это был Йейтс, но разговаривал со мной Мефистофель, и улыбка его казалась страшнее, чем когда он пытался угрожать. — Скоро мы будем владеть этим миром полностью, и я сделаю его таким, каким ему должно быть. Мы будем иметь достаточно власти, чтобы сделать его нашим родным миром, расширим свое влияние, потому что это наше право.

— Сказочный план. Значит, Йейтс только один раз совершил что-то героическое? — нет времени узнавать у каждого подобные факты, тем более, что все, кто его знал, начнут придумать разные истории, хотя у Мефистофеля на это наверняка свой взгляд. В конце концов, некоторые любят Гитлера.

— Он готов был делать все, что необходимо, чтобы вести своих людей. То, что эти люди не оценили его усилий и жертв, на которые он был готов, не умаляет его достоинств.

— У него мания величия и серьезная проблема с расовой чистотой. И, пока в нашем мире правят бал деньги и власть, мы тем больше уважаем порядочность и мужество.

— Он не идеален, — пожал плечами Мефистофель. — Так же, как не идеален любой лидер или защитник.

— Я могу сходу назвать пару порядочных правителей.

— Абсолютная власть развращает абсолютно. Он выбрал этот путь без моей помощи. Когда ты присоединишься, увидишь, почему так происходит. Чем больше людей ты поведешь за собой, тем больше правды будешь узнавать. Где народ? — Мефистофель в личине Йейтса переступил с ноги на ногу.

Снова пришло время отвлекать монстра.

— Так, Люцифер? Могу я называть тебя Люцифером? Люцифер, почему ты так чертовски ужасно выглядишь? В смысле, если по Библии, то ты должен быть чертовски красив. К тому же и Йейтс из центаврийцев, а они все красавчики. А ты, если быть честным, ужасен.

Он не ответил. Без проблем. Пока один из нас разговаривает, мы живем. Конечно, чтобы убить его, нужно спровоцировать на появление настоящей внешности Мефистофеля. Это смертельное сверхсущество не имеет ничего общего ни с веселым, ни с красивым. К сожалению, мне даже ни разу, ни на секунду, так не показалось.

— Смотри, как по мне, ты должен выглядеть не хуже Джеффа или Кристофера. Они такие красавчики. Да все центаврийцы такие. Да и среди землян такие попадаются, взять того же Джеймса, например. Любой из них может получить любую женщину или мужчину. Они к себе мгновенно привлекают внимание. А как насчет гетеросексуалов и лесбиянок? Блин, парень, выбирай любого и делай с ними, что хочешь, правильно? Тогда снова спрошу, почему?

В ответ тишина, но, вроде бы, я увидела, как из ушей начал выходить пар.

— О, кстати, ты в курсе, что сегодня утром Йейтс пытался взорвать меня? Сомневаюсь, что ты хотел, чтобы он сделал это.

И, наконец, сверхсущество стало превращаться в монстра. Йейтс замерцал, запузырился и закипел. Это выглядело точь-в-точь как любят показывать превращение в оборотня в фильмах, только гораздо более отвратительно. Когда смотришь кино, не чувствуешь вони, я же сейчас ощущала все прелести гниения Йейтса, да когда он еще поджаривался. Мне удалось не закричать, но только потому, что в моей крови бурлил адреналин даже больше, чем в процессе занятий сексом с Мартини.

Мефистофель вырвался из оболочки Йейтса, вырос на несколько метров. Это было похоже на фильм Харрихаузена. Монстр оказался трех с половиной метров ростом. Мило с его стороны, что он не проделал в потолке дырку.

— Миньон, ты примешь меня! — прогремел он. Любопытно, что Мартини, когда ругался, грохотал на порядок громче. На мгновение я позволила себе испугаться. Надеюсь, паразит находится именно там, где я его видела в прошлый раз. Я надеялась, что знаю, что делаю.

— Нет, не думаю.

— Но… — монстр посмотрел на меня так, словно оказался шокирован моим ответом. — Ты была подготовлена. Испытание огнем. Смерть близких. Убийство. Ты готова.

— Чувак, ты точно уверен, что все это работает так же, как в твоем родном мире? — я покачала головой. — Испытание огнем? Да ладно, Меффи. Ты не встречался с моими тренерами. Эти люди знали толк в пытках. Лазить по горе в ливень с грозой. Пробежать двадцать миль по пустыне, словно ты долбанный спринтер. Думаешь, пара монстров меня загоняли по самое не могу?

Сейчас, когда глава монстров предстал передо мной во всей красе, я понемногу стала обходить его по кругу. Не хотелось находиться на одном месте подолгу, на всякий случай. Я кое-что искала. Кое-что, что здесь успели положить до нашего с Мефистофелем разговора. Я этого пока не видела, но зал, в конце концов, был большим. Мефистофель закружил вокруг, следя за мной. Я старалась не обращать на это внимания.

— Убийство? — продолжала я. — Возможно. Но я не считаю убийством твоих приятелей-монстров. Никто на этой планете не будет считать это убийством. Инопланетные монстры могут даже не рассчитывать обладание душой. Сами они могут считать как угодно, но человечеству это все равно. Покажи нам чертового монстра и нам захочется уничтожить его. Черт, многим из нас не нравятся пауки или змеи. Но никто не назовет меня убийцей, если я прикончу парочку из них.

— Беверли была убита твоей рукой.

— Да, и ты должен принять это к сведению. Она угрожала моему мужчине. Когда так происходит, я становлюсь немного вспыльчива. Знаешь, как трудно найти мужчину, потрясного в постели, который хочет заботиться о тебе, иметь кучу детей и, к тому же, потрясающе великолепен, да, к тому же, если ему ты тоже нравишься? Это, позволь тебе сказать, намного сложнее, чем угробить монстра.

— Те, кого ты любила, погибли.

— Ты убил моих рыбок. Не знаю, как сказать, чтобы тебя не разочаровать. Сиамская бойцовская рыбка Кэррадайн и гуппи Микки и Минни. У меня было, по крайней мере двадцать Микки, около тридцати Мини и еще больше Кэррадайнов. Больше, чем хотелось бы. Я не люблю рыбок, они просто живут, украшают квартиру и требуют моего внимания.

— Не только они были убиты.

— О, хорошая попытка.

Все, я на месте. Кто-то получил мое сообщение. Кто бы он ни был, Бог любит его.

— Да, я все еще скорблю о Коксе. Он представлял все, что ты хочешь уничтожить: добро, порядочность, храбрость и ответственность. Я никогда не прощу тебя за его убийство. Или за убийство Терри.

— Ты не знала ее.

— На самом деле, — я в упор посмотрела на монстра, — я очень хорошо ее знаю.

— Как это может быть? — Мефистофель опустил голову, чтобы увидеть мой взгляд.

— Она в моей голове. И она, как и я, на самом деле, считает, что ты кретин.

Я обоими руками схватила аэрозольные баллоны, спрятанные за парой коробок и, направив их в морду Мефистофеля, нажала кнопки.

Может быть, кто-то засомневается, что я стала распылять лак в нужную сторону, потому что не отрывала взгляда от морды Мефистофеля, но это будут люди, которые не используют лак для волос ежедневно. Я чувствовала эти кнопки от баллончиков, и знала, что там к чему, лучше, чем свои пять пальцев.

Как только лак попал в морду, Мефистофель закричал, махнул рукой, схватывая меня цепкими пальцами. Нужно было бежать, но я продолжала распылять аэрозоль и собиралась делать это до конца.

— Китти!

Обернувшись на звук, я увидела летящий в меня предмет. Кристофер умеет метко бросаться. Похоже, когда все закончится, нужно рассмотреть вопрос о его карьере в бейсболе. Нашей команде это может пригодиться.

Я уронила пустые баллончики и поймала брошенный Кристофером. Он бросил второй, я поймала и его, после чего продолжила распылять лак в морду Мефистофеля.

Я видела паразита. Он двигался ко мне, медленно, но решительно. Что он собирается делать, я знала. Он ждал, пока лак в баллончиках закончится, и я начну ловить следующие.

Он находился под языком монстра, и ему оставалось сделать один прыжок. Лак в моих баллончиках заканчивался.

Я услышала собачий лай и рискнула посмотреть, как все мои четыре собаки мчатся в ноги Мефистофеля. Они были первыми, за ними бежали мои родители и другие люди, которых я хорошо знала.