— Потому что я этого не чувствую, — печально сказал он и ушел.

Невдалеке открылась и захлопнулась дверь. Вне моего желания накатили слезы. Мне стало страшно — теперь я была одна. Один слабый человек, которому не на кого больше рассчитывать и который не знал, как вернуть Джеффа. Я до сих пор не уверена, люблю я Джеффа или нет, но точно знала, что не ненавижу.

Спрятав в ладонях лицо, я тихо плакала. Я не могла пойти к родителям, потому что из-за этого они окажутся в опасности. Я не могла рассказать об этом никому другому, иначе меня запрут в какой-нибудь камере и забудут. Там и помру.

Чьи-то руки обняли меня. Я дернулась, вырываясь, но руки удержали меня. Крепкой хваткой.

— Это нормально, — прошептал Джефф. — Извини.

Я не смогла удержаться и уткнулась в его грудь, позволив его рукам обхватить меня.

— Что, я обязательно должна была впасть в истерику, чтобы ты поверил мне?

Похоже, еще одной его рубашке предстоит намокнуть от моих слез.

— В каком-то смысле, да, — он погладил меня по спине. — Ты права, присутствует какой-то внешний эмоциональный слой, не пропускающий настоящую тебя. То, что мы пережили утром, изнурило меня. В смысле, эмпатически. Но, когда ты начала плакать, я почувствовал это, так же, как вчера в аэропорту, а потом ночью, когда тебе приснился кошмар, — Он поцеловал меня в макушку. — Извини, малышка. И, пожалуйста, перестань плакать.

— Ты не поверишь мне, если я перестану плакать, — я потеряю его и, боюсь, навсегда.

Ладони Джеффа поднялись, и он поднял мое лицо, чтобы увидеть мое зареванное лицо.

— Я тебе верю. Это, конечно, трудно, потому что мои эмпатические синапсы сгорели, а нормальные блоки упали. Мне нужно восстановиться, и единственный способ сделать это — побыть немного в изоляционной камере. Мне понадобиться около двенадцати часов, как минимум. Я знаю, что у нас нет времени. Я чувствую в тебе сущность, но она с тобой не связна. Паразитическая сущность. Должно быть, имплантированные Мефистофелем воспоминания пытаются взять верх. Похоже, чем дальше, тем они становятся сильнее.

— Он хочет, чтобы я убила и тебя, и Кристофера. Я это знаю, потому что видела во сне. Все остальные тоже будут убиты или превращены в сверхсуществ. Но не ты, и не Кристофер. Он хочет, чтобы вы умерли.

— Ты знаешь, почему?

— Нет, — и это была правда. Уверена, что должна бояться ответа. — Я просто знаю, что он скоро придет. Скоро. Ты прав, у нас мало времени. Боюсь, ты не успеешь восстановиться.

— Есть пара вещей, — слабо улыбнулся он, — которые могут помочь.

Он наклонился и поцеловал меня.

Теперь я плакала от облегчения. Тем не менее, почувствовала себя прекрасно, с легкостью отбросив в сторону все, что меня беспокоило. Одна рука Мартини скользнула на затылок, другая спустилась вниз по спине. В ответ я обняла его и крепко прижала к себе, боясь упустить.

Это был долгий поцелуй. Когда же он, наконец, прервался, я спросила, как всегда, с трудом вспоминая слова:

— Это место звукоизолировано?

— Это библиотека. Мы строили ее следуя земным стандартам, — засмущался Джефф.

— А дверь отсюда запирается?

— Да. А зачем?

— Ну, я всегда мечтала заняться любовью на столе переговоров.

Это странно, но правда. Этой фантазией я никогда прежде ни с кем не делилась.

Взгляд Мартини потух и выглядел немного разочаровано.

— Никогда не думал, что скажу такое, но это отличная идея. Правда, нам придется немного подождать. Мне нужны силы, потому что я эмоционально опустошен. Но, обещаю, мы это делает.

— Я подожду, — придется это сделать. Проклятые психотические сверхсущества не упустили возможности испортить прекрасную идею.

— Хорошо. Значит, мне есть, для чего жить, — он снова меня поцеловал, а потом отстранился. — Похоже, сейчас я уловил от тебя некоторые эмоции. Но они слишком слабые. Похоже, лучше это срабатывает, когда ты кричишь или плачешь.

— Буду иметь это ввиду.

— Именно. А сейчас тебе нужно пройти ритуал прощания, на случай, если мы не вернемся.

— Нельзя сделать вид, что мы его уже прошли, — я снова обхватила Джеффа обеими руками.

— Я так хочу. И нет, ты обязательно должна увидеть своих родителей. Я найду тебя там.

И мы пошли к выходу.

— Я думала, что в этой операции я главная.

— Только, когда мы не одни, — усмехнулся Джефф.

Мартини положил руку на мои плечи, я обхватила его за талию и мы вышли из библиотеки с намерением добраться до комнаты моих родителей. Я все еще переживала, как Джефф мог подумать, что я его ненавидела, ведь рядом с ним я чувствовала себя очень хорошо.

Отойти от библиотеки далеко нам не удалось. Навстречу вышел в коридор один из центаврийских агентов в неизменном костюме от Армани. Выглядел он встревожено.

— Джефф, у нас возникла проблема.

— Если она не касается Мефистофеля, то, наверное, может подождать, — устало сказал Мартини. Не зло, не раздражительно и даже не незаинтереованно.

— Боюсь, что ждать мы не можем, — ответил агент. — Несколько команд уже занимаются этим делом, но нужно твое участие.

— Хорошо, — вздохнул Мартини.

Мы последовали за агентом от библиотеки к лифтам, на них добрались до уровня, похожую на ту, где оказались, прибыв на базу. Вроде бы. Уверена, что это помещение походило на пещеру летучих мышей. Не уверена, что была здесь. Вообще, я чувствовала себя маленькой крысой внутри большого лабиринта, находящегося внутри огромного научного центра.

Мы отправились к большой, огороженной комнате в этой пещере с летучими мышами. Это походило на святая святых Бэтмена, только никто не бегал в латексном костюме с изящным плащом. Много больших экранов, много компьютерных терминалов, множество других вещей, которых я не смогла определить. Интерьер весьма походил на командный центр.

Мы с Мартини перестали держаться друг за друга, и в этот момент в комнату вошел Кристофер.

— Рад, что тебя нашли, — кивнул он Джеффу. — Из того, что я знаю, это больше полевая операция.

Мартини кивнул, и они встали бок о бок перед главным экраном. Враждебность между этими двумя, прямо-таки витавшая в библиотеке, куда-то испарилась. До меня начало доходить, что сейчас перед нами не совсем обычная проблема.

— Что у нас тут? — поинтересовался Мартини, вглядываясь в изображение на экране.

— Восточная база сообщает о групповой деятельности, — ответил один из находящихся здесь центаврийцев.

— Групповой деятельности? — ничего не смогла с собой поделать, поэтому обязана была спросить.

— Несколько паразитов, — ответил Кристофер. Без рычания или лазерных лучей из глаз. Или он принял таблетки счастья или на самом деле происходит какая-то страшная вещь. — У нас есть средства, чтобы контролировать средства массовой информации, да и времени достаточно было, но не с реальными проявлениями.

— Сколько? — спросил Мартини.

Так же, как и в аэропорту Кеннеди, в нем сейчас не было никаких признаков юмора или беззаботности.

— Как минимум, пятьдесят, — откашлявшись, ответил агент, приведший нас сюда.

На большой экран выскочила картинка. Мечта спортивного фаната, любителя смотреть матчи по телевизору, не слезая с дивана. Экран разделился на множество небольших экранов, каждый из них транслировал картинку проявления сверхсущества, всех пятидесяти. Это было похоже на пробы перед съемками фильма ужасов.

Некоторые из новоявленных сверхсуществ были настолько ужасны, что могли выиграть приз на самое страшное чудовище нашего континента. Появилась мысль посоветовать им, чтобы они не превращались до финала конкурса, но, учитывая обстоятельства, это было бы не к месту. Мефистофель мог гордиться своими созданиями.

— Джефф, ты на связи, — сказал кто-то из рядом стоящих с ним людей. — Полевые агенты тебя слышат.

Мартини заговорил властным тоном, который я слышала впервые. И очень-очень быстро. Как если бы он был самым быстрым аукционистом в мире. Он говорил так быстро, что я засомневалась, как кто-то может понять его — это было похоже на шквал данных. Изредка я что-то улавливала — Джефф развертывал различные команды в различных уголках земли, выбивал военную поддержку в особо пострадавших районах, чтобы освободить команды и перебросить их в другие места. И так далее, и тому подобное.