Перед глазами не было ничего, лишь пульсирующая темнота, и боль по всему телу. Невыносимая боль. Часы пролетали незаметно, и в гулкой тишине лишь иногда слышался тихий цокот копыт. Но тут три белых вспышки разрезали, казалось, материальный мрак. И образовались они в широкий оскал и пару пылающих глаз, раздался оглушительный хохот. Тело колдуна пронзила адская боль, сильнее, чем прежде, и тот с оглушительным криком пришёл в себя, перепугав коня, на которого был варварски взвален кем-то. Конечно же, животное громко заржало и встало на дыбы, и Ашамаэль свалился в дорожную пыль, грудью приземлившись на жёсткое древко посоха -- очевидно, даже без сознания эльф не выпустил его. Тут же он попытался подняться на ноги и дать отпор возможному похитителю, но лишь приподнявшись на трясущихся руках, рухнул обратно. Вновь перед глазами темнело, а сознание сковывал неконтролируемый страх, словно сам Дартазаэль тянулся когтистой лапой к падшей душе. Но, подняв взор на всадника, чернокнижник обомлел.

 -- Даанрит... -- прошептал чернокнижник, глядя в лицо, которое рассекал страшный шрам. Когда-то давно Ашамаэль встретил его в постоялом дворе, но тогда Даанрит носил ещё серебряные доспехи. Сейчас он был одет в золото Антан-Тир. Хотя... Ашамаэль же внёс изменения во внешний вид армии. А воспоминания ускользали.

- Да, Ваше Величество, -- кивнул воин. -- Я вновь спасаю вашу задницу. Помнишь те славные битвы? -- Даанрит резко перешёл на "ты". -- Ты всегда был безумцем.

 -- Но... Как? Зачем? -- две вещи, которые король-чародей искренне не понимал. Никто не мог его видеть, вряд ли бы кто-нибудь отправил  гвардейца спасать узурпатора невесть куда. Конечно, в воспалённом разуме крутилось много слов, но сил хватило лишь на эти.

 -- Маги отследили тебя. Новый магистр считал, что тебя необходимо спасти.

 -- Жалкие интриги слабых колдунов... -- прохрипел Ашамаэль, вцепившись в протянутую Даанритом руку. -- Им вечно что-то нужно! Проклятые ублюдки... Доберусь до этих тварей... Каждый будет... -- несвязное бормотание чернокнижника оборвалось и сменилось грязной руганью.

 -- Ругаешься как сапожник, Ашамаэль, -- усмехнулся воин, усаживая своего короля на скакуна. -- Многое изменилось, но только не это.

 -- Почему именно ты? - маг, умудряясь и держать посох, и цепкими пальцами удерживаться верхом, мутными глазами смотрел на своего спасителя.

 -- Не знаю. Чёртовы маги, как и ты, кстати, ничего не объясняют. Магистр просто сказал: "Король не должен умереть. Солдат, а ну бегом спасать своего короля!". А потом они перенесли меня в эти места.

 -- Ублюдки... -- прохрипел падший эльф. Даанрит и сам забрался в седло. Скакун мерно двинулся вперёд, всё ещё нервно кося глазом на мрачного пассажира.

 -- Твоя благодарность? -- изогнул бровь воин.

 -- Благодарность чему? Уверен, они уже ждут... Я беззащитен. Но ничего! Ничего... Им меня не взять. Никогда!

 -- Может, ты и меня подозреваешь?

 -- Под подозрением все. Я сам сунулся в осиное гнездо...

 -- И оно того, конечно, стоило?

- Да. За один бой я обратил дроу в бегство, прикончив жрицу. А скоро я сотру их с лица земли.

- Да. Я видел, как ты вёл нас, и как поразил жрицу. Но не думаешь ли ты, что они легко сдадутся?

 -- О нет... Лёгких битв с империей Мортис не бывает, но тем слаще будет вкус победы.

Даанрит, нахмурившись, замолчал, оставив короля наедине со своими тёмными мыслями, что роились у него в голове. Чёрная злоба сковала его сердце окончательно, и маг уже предвкушал расправу над возможными предателями. Прошёл уже день, и к концу пути наверняка пройдёт ещё несколько. Шейлин и Иирс точно составили списки.

 -- Но ты меня не предашь, -- неожиданно твёрдо произнёс Ашамаэль.

 -- Это что, приказ? -- со смесью удивления и негодования отозвался воин.

 -- Не совсем. Я знаю тебя достаточно долго и предлагаю стать моим телохранителем -- подобно магам древности я свяжу тебя с собой. Ха... Архимаг будет поражён.

 -- Зачем тебе это? Оравы минотавров, которая держит в ужасе весь дворец, тебе мало?

 -- Я им не доверяю. Они всего лишь тупые животные, способные только убивать. Я думаю о том, чтобы всех их отправить охранять темницы...

 -- ...Где ты держишь Кайириана Сиралионского? -- закончил за чернокнижника Даанрит. -- И этот вопрос мне тоже интересен. Почему ты сохранил ему жизнь?

 -- Иирс Нар и дворянство слишком привязано к нему. Если его убить, то никакая магия не предотвратит мятежа.

Вновь повисла тишина, и вскоре израненный король погрузился в тяжёлый сон без сновидений. Вновь пульсирующая тьма, вновь боль.

Путники двигались почти без остановки весь день и лишь за полночь встали на ночлег. С каждым последующим днём состояние Ашамаэля всё ухудшалось. В день, когда они достигли границ Сиралиона, король почти не приходил в сознание, измотанный ранами и собственной силой. Дожди, вызванные скорбью Альмис, прекратились, и погода вновь вернулась в своё нормальное русло. Но на границах произошло то, чего, в общем-то, стоило ожидать. Стоило гвардейцу войти на территорию армейского лагеря, их обступили эльфийские воины. Сам Даанрит шёл пешком, ведя за собой скакуна, в чьём седле лежал Ашамаэль. Гвардеец тут же насторожился, когда целый взвод вооружённых солдат преградил ему дорогу к командирской палатке.

 -- Дорогу королю! Он ранен и нуждается в помощи, -- командным голосом заявил Даанрит, рефлекторно кладя руку на рукоять меча. Именно в этот момент Ашамаэль впервые за долгое время частично пришёл в себя, но вынужден был лишь тихо наблюдать. А воины не двинулись с места. Тут же воздух наполнился лязгом стали -- эльфы обнажили мечи, и из-за спин их вышел офицер, в форме одного из командиров Антан-Тир.

 -- Он не король нам и заслуживает смерти! Гвардеец, приказываю передать узурпатора в руки законной власти, -- и поднялся сверкающий на солнце клинок. Но Даанрит в ответ на слова своего командира тоже обнажил свой меч. И Ашамаэль не понимал его. Зачем? Почему он рискует своими карьерой, жизнью ради узурпатора? Впрочем, Даанрит не мог слышать мыслей своего короля и не отступился.

- Нет. Что бы ни сделал этот эльф, он достойный король. Неужели ты хочешь предать его? Никогда среди Антан-Тир не приветствовалось предательство, даже предательство врага своего! Ты хочешь предать ещё и заветы Гвардии?

Лицо офицера побагровело от злости.

 -- Да как ты... Как ты смеешь!

 -- Я вызываю тебя на бой. Один на один, -- дерзкий вызов гвардейца шокировал всех собравшихся вокруг воинов. -- Мы решим этот спор подобно предкам -- честным боем, как принято у Антан-Тир.

Даанрит был спокоен и непоколебим, словно скала. Он всегда отличался подобной невозмутимостью, и даже в жаркой схватке сохранял холодный разум и ясную память. Тем временем, эльфы расступились, образуя просторный круг для офицера и гвардейца -- стоило заметить, что воины это сделали, словно сговорившись, не дождавшись ответа своего командира и не дав ему выбора. Теперь офицеру предстояло либо позорно бежать, либо сражаться. И тот пребывал в растерянности, которая, впрочем, длилась недолго.

И оглушительно зазвенела сталь, когда в бою сошлись два воина Антан-Тир. Даанрит, сохраняя холодное спокойствие, молниеносно парировал удары своего соперника, который буквально задыхался от ярости -- даже среди сиралионских гвардейцев встречались не слишком честные и могучие воины. Схватка была короткой. Даанрит точным ударом рассёк латы врага и обезоружил его. Поняв, что проиграл, офицер повалился на колени, моля о пощаде и уверяя, что пропустит короля. Меч замер всего в паре метров от офицера. Даанрит -- честный и благородный воин, он бы отпустил труса восвояси, но, к несчастью для всех, в себя пришёл Ашамаэль. Соскользнув с седла, он медленно, тяжело опираясь на посох, протолкался среди воинов, которые и без того испуганно шарахались от своего короля. Внешность падшего эльфа всегда пугала эльфов и людей, а сейчас он выглядел ещё более ужасно, словно демон, поднявшийся из пламени самой Преисподней. Обгоревшей рукой он указал на офицера.