- Да мне плевать... - лишь бросил вслед чародей, открывая глаза. Тут же взгляд его вновь наполнился злостью. Он грозным взором окинул собравшихся, которые так и замерли, словно парализованные страхом. - Что встали, увальни?! Прочь, я сказал! Стража! Верховную жрицу - в темницу! Я казню эту тварь завтра утром.

Вновь Ашамаэль закрыл глаза, слушая шорох спешных шагов. Когда дворяне покинули зал, послышалась тихая команда, и раздался марш гвардейцев - те тоже покидали зал. И вот вскоре тёмный маг оказался в тишине и одиночестве. Наступал вечер, и зал погружался во тьму. Магу было достаточно лишь мысли, чтобы холодный ветер затушил все свечи. Всё погрузилось в темноту, и в этой мгле на старом троне восседал новый король Сиралиона с терновым венцом на голове. Узкой рукой он прикрыл глаза. Губы скривила сардоническая усмешка. В таком состоянии Ашамаэль мог просидеть бы всю ночь, но всё же его прервали. Двери тихо отворились. Послышался тихий голос маршала:

- Да, он всё ещё здесь. Может, мне остаться?

- Нет, что ты, Иирс. Я уверена, что найду с Его Величеством общий язык, - отозвался приятный женский голос. Тут же, после секундного молчания, двери закрылись, и маг услышал удаляющиеся шаги воина. Вместо шагов советницы падший услышал лишь шорох ткани. Повисло, видимо, неловкое молчание. Девушка покашляла, привлекая к себе внимание.

- Его Величеству не темно? - маг открыл глаза. Перед собой он увидел невысокий женский силуэт в пышном платье. Бледная рука потянулась к посоху, прислонённому к налокотнику. Как только тонкие пальцы сомкнулись на ледяном чёрном древке, белый кристалл запылал ровным серебристым светом, создав освещённый круг в десяток метров. Перед Ашамаэлем стояла невысокая эльфийка в действительно пышном - не по Сиралионскому стилю - платье. Её одежда, пожалуй, больше пошла бы благородной даме из какой-нибудь юго-западной страны - пышная юбка и рукава, открытые руки и плечи. Шёлковая тёмно-золотая ткань отражала от себя свет магического посоха. Фигура её чем-то напоминала человеческую: небольшой рост, пышные формы. Нет, вовсе не полная, даже, вполне справедливо сказать, стройная. Круглое миловидное личико, обрамлённое густыми вьющимися волосами редкого для эльфа медово-рыжего цвета. Пронзительные внимательные голубые глаза, пышные губы. Советница сделал реверанс. - Моё имя Шейлин, и я ваша советница, буду помогать вам в государственных делах. Господин Иирс был почему-то очень зол... Как ваше имя, мой король?

- Ашамаэль, - сухо произнёс узурпатор, безразлично разглядывая новую советницу.

- Какое странное имя... - задумалась Шейлин.

- Скажи мне, Шейлин, - тихо начал Ашамаэль. - Ты знаешь, как я пришёл к власти?

- Да, мой король. Вы сместили Кайириана Сиралионского этим днём. Почему вы спрашиваете?

- Ты ненавидишь меня? Боишься? Может, ты думаешь, что я собираюсь разрушить Сиралион?

- Нет, что вы! Мне и в голову прийти такого не могло. Как я могу ненавидеть своего короля?

- Значит, нет?

- Нет.

- Почему?

- Это моя работа, Ваше Величество. Тем более, госпожа жрица Альмис, хотя и была очень зла, говорила, что у вас действительно нет дурных помыслов. Лишь ваши методы заставляют всех вокруг нервничать.

- Вот как? Это напыщенная курица так сказала? Хорошо, может быть и так, - король смотрел куда-то сквозь Шейлин, думая, какая же эта эльфийка всё-таки странная. Впрочем, может оно и к лучшему, раз советник не будет трястись в ужасе от одного вида своего короля.

- Ещё она говорила, что сердце ваше черно, словно ночь. Что вы не сможете вернуться к свету.

- Она права, - сухо заметил чернокнижник.

- А я верю, что нет, - веско заметила Шейлин. - Просто вы не хотите возвращаться.

=====

- Отправляйся на границы Сиралиона и уничтожай любого дроу, что встретится у тебя на пути, - наставлял Ашамаэль Скаррестинуора. Оба они находились на городской площади Амаралан-анорда. Над городом уже давно сгустилась ночь, и никого не было вокруг, да и днём тут всё пустовало из-за войны - эльфам не до торговли. - Но помни: высшие эльфы твои союзники. Ты должен показать им это как можно более чётко. Сейчас твоя задача - освободить границы страны.

- Что делать с крепостями и бастионами? - прогудел огромный зверь. Казалось, он был чернее самой ночи, а лунный свет чётко выделял его силуэт, играя на чёрной чешуе. Он, словно огромное изваяние, высился над эльфийским городом, без сомнения, до смерти пугая полуночников, которым посчастливилось увидеть разговор короля тернового венка и легенды, которая обрела плоть. Даже Ашамаэль испытывал благоговейный трепет перед чёрным драконом, но на лице его была маска холодного спокойствия: он не мог позволить себе показать хоть какие-то эмоции Скаррестинуору.

- Не уничтожай их без надобности. Я уверен, у тебя хватит могущества, чтобы загубить весь гарнизон, при этом не тронув ни камня, - тихо произнёс тёмный маг, крепче сжимая холодное древко посоха.

- Почаще напоминай себе об этом, эльф! - прорычал великий дракон и взмахнул крыльями так, что тёмного мага чуть было не отбросило прочь волной воздуха. Даже стены домов вокруг напряжённо загудели, а листва на ближайших деревьях тревожно зашелестела, словно боясь покинуть свой дом раньше времени. И вот дракон, несмотря на свои габариты, плавно поднялся в воздух, сливаясь с ночью. Зверя выдавало лишь чистое звёздное небо. Когда Скаррестинуор улетел, узурпатор развернулся и направился обратно к дворцу.

Странно, но падший эльф даже засмотрелся на это ночное необычайно ясное небо. Миллиарды звёзд яркими огнями рассыпались, словно на чёрной скатерти. Окутанные свечением странного тумана, собравшего в себе все мыслимые и немыслимые сочетания цветов радуги, они местами сливались в огромные светящиеся пятна, словно брызги белой краски. Казалось, что в эту ночь можно увидеть даже другие вселенные, целые галактики. Эту картину дополняли далёкие небесные тела, видные так же необычайно чётко. Тысячи магов и чародеев размышляли над загадками космоса, других миров и планет, и даже Ашамаэль, которого когда-то давно звали Падаан Файон, был в числе этих магов. Ему не были интересны странные мутации магических существ и магические камни, искусственно выведенные другими магами. Ему была интересна сама суть магии, её сердце, которое без сомнения крылось где-то там, за пределами неба, за пределами законов этого бренного мира, где люди и другие существа погрязли в своих бессмысленных дрязгах. Что греха таить, Ашамаэль и сам увяз по самые кончики ушей в этих несущественных проблемах. Хотя проблему целого народа, народа высших эльдар, нельзя было назвать несущественной. Нависла угроза вымирания целой расы в этом мире, и тёмный маг не мог этого допустить. Ведь и падшему эльфу не чужды чувства. Возможно там, в звёздах, тоже кто-то живёт. Но сейчас об этом могли только гадать даже самые могущественные архимаги.

Погружённый в свои далёкие от этих мест мысли, Ашамаэль даже не замечал происходящего вокруг. Засыпающий эльфийский город не хуже космоса поражал воображение даже живущих здесь. Среди пышных зарослей дубов и осин эльфийские дома смотрелись как нельзя более гармонично. Эти белоснежные серебряные арки и фонтаны среди густых рощ выглядели так, словно сам Создатель вырастил их среди деревьев. Даже в ночной темноте эти насыщенные яркие цвета были чётко видны невооружённым глазом, и Амаралан-анорд дышал серебром, изумрудом и золотом. Среди людей ходили легенды, что эти многоэтажные белоснежные дома, в которых жили высшие эльдар, монолитны и выращены прямо из земной тверди либо эльфийскими чародеями, либо самим Создателем. И неудивительно, ведь сиралионснкие архитекторы даже под угрозой смерти и вечных страданий ни за что не выдадут свои тайны.