- Хорошо, - чернокнижник хитро прищурился. - Ты дашь мне силу, а я тебе - присягу.

Дартазаэль хрипло рассмеялся. Эльф не отдавал себе отчёта о том, что происходит. Он словно нёсся по бурной реке.

- Будет не больно...

Грудь и предплечья пронзила жгучая боль, плавно переходящая на руки и лицо. Тёмный маг изогнулся, словно в конвульсиях, чувствуя, как из него постепенно выходят остатки светлой сущности, что ещё сохранились в закромах прогнившей души. Но борьба шла напряжённо, словно это светлое продолжало яростно сопротивляться, не хотело уходить из души тёмного мага, отчего боли стало ещё больше. Дальше темнота пронзила глаза эльфа, и тёмный силуэт Дартазаэля исчез - маг на некоторое время потерял зрение. Одежда на груди Ашамаэля начала тлеть, и вскоре стало видно, что ткань прожигает чёрная восьмиконечная звезда с длинными лучами. Плечи колдуна обвили чёрные змеи, выжигая в коже клеймо. Хвосты их поползли от ключиц колдуна к подбородку и скулам, образуя три чёрные линии. Глаза заволок оранжевый свет.

- И не скрыть клейма, - пророкотал голос Дартазаэля под вопли боли Ашамаэля и треск стальных цепей. Руки низвергнутого напряглись. - Не пристало гордым слугам бога Мира Мёртвых скрываться!

Очи мага тьмы полыхнули ярко оранжевым пламенем, тело его выгнулось, рот раскрылся в уже немом вопле. Процесс преобразования включал в себя не только появление клейма. Когда Дартазаэль таким образом вербовал магов, он наносил клеймо, забирал весь свет из души, а в замен оставлял мощный потенциал в тёмной магии, сильнее, чем у кого-либо, а также давал новые одеяния, покрытые магическими рунами. Но с Ашамаэлем всё шло не так - нечто светлое в его душе не желало уступать тьме. Клеймо было нанесено, теперь в мозг колдуна раскалёнными иглами вбивались знания о разнообразных тёмных школах и таинствах, которые можно было образовать в невероятной силы заклинания. Чернокнижник упал на землю и схватился за голову.

- Перестань сопротивляться, маг!

Но в ответ богу смерти была лишь тишина - эльф гордо молчал, стоически выдерживая пытку. В какой-то момент всё закончилось. Чародей ощутил, что на нём уже нет тех лохмотьев и той грязи. На нём были новые одежды. Но цвет их не был полностью чёрным, как должно бы было быть. Длиннополая туника с короткими облегающими рукавами до локтя была белой. Полы одежд мага спускались до самой земли и имели несколько косых разрезов для удобства передвижения. Вдоль плотно запахнутых разрезов были нанесены чёрные руны. От высокого белого воротника к середине груди также опускался чёрный рисунок в виде тернового куста с длинными шипами. Впрочем, широкий плащ, окутывающий узкие плечи падшего эльфа, был чёрным, словно сама Бездна. Ашамаэль поднялся на дрожащие от усталости ноги и медленно поднес свои руки к глазам. Кожа на оголённых запястьях была снежно-белой. Почти как обычно. Быть может, это тьма пагубно влияла на зрение мага, но казалось, что она приобрела мертвецкий оттенок. Вены на пальцах и фалангах обрели сероватый оттенок.

- Странно... Обычно те, кто посмел противиться мне, погибали ещё во время наложения клейма. Но ты выжил. Поистине уникальный маг... Тебя ждёт великое будущее, Ашамаэль! А теперь - на колени. Дай мне присягу.

Низвергнутый бог резко взмахнул правой рукой, и цепи разлетелись на мелкие осколки. Та же участь настигла и цепи на левой его руке. Бездну прорезал хрипящий хохот - Дартазаэль был почти свободен и по воле Ашамаэля мог прямо сейчас стать полноправной частью мира живых и мира богов. Он был поистине огромен - на три с половиной головы выше самого чернокнижника и во много раз крупнее. Когда бог смерти возник прямо перед эльфом, Ашамаэль попятился. В его чёрных когтистых руках, с которых ещё свисали остатки оков, лежал чёрный длинный посох. Тусклый круглый кристалл серого цвета держали три длинных зубца, которые вполне можно было использовать как копьё. Кажется, посох был полностью монолитен, не считая крупного круглого кристалла.

- Возложи длань свою на этот посох и повторяй за мной, - Дартазаэль протянул руки с посохом магу. - Я чувствую, ты сомневаешься, но это пройдёт. Клянись же...

Но дерзости заносчивого падшего эльфа не было предела, хотя странное состояние отрешённости так и не покинуло его. Он возложил руки на холодное древко посоха, но не для того, чтобы принести слова клятвы, а для того, чтобы забрать посох. Эльф ощущал, как по телу его струится невиданной силы тёмная мощь. Он мог свернуть горы, спалить все города! Именно так он сейчас чувствовал себя.

- Нет, - резко ответил Ашамаэль, вырвав из рук самого короля мира мёртвых посох. - Ты меня не убедил. Я ухожу. Ты - не бог, лишь жалкая тёмная тварь, заточённая под землёй!

===

20 "В Бездну, туда и обратно. Предатель" ===

- Ты поплатишься за свою дерзость! - глухо прорычал Дартазаэль. Казалось, Низвергнутый был поражён, обескуражен. Ашамаэль оставил хозяина Бездны на самом пороге свободы, но без возможности добраться до неё. Но благодаря ему же, бог безумия теперь стал полновластным обитателем Бездны и нескольких измерений, принадлежащих богам, а именно Мира Мёртвых и небес Создателя. Что уже было немало. - Твоя душа станет моей!

- Довольно громких слов, уйди прочь или забери то, что потерял! - отозвался Ашамаэль, ощущающий всё больший прилив сил. Сжав покрепче двухметровый посох, колдун сделал шаг, вспоминая все свои наступательные заклинания. Дальше события развивались столь стремительно, что сложно было понять, происходило ли всё это на самом деле. Пол под ногами рассыпался в прах, стены и колонны в мгновение ока обрушились лишь по одному мановению руки Дартазаэля. И оба оказались в самом сердце пустоты - вокруг не было ничего, лишь чёрная мгла. Впрочем, Ашамаэль чётко видел исполинскую фигуру Дартазаэля, ощетинившуюся рогами и шипами. В руках его был огромный фламберг. Быть может, низвергнутый хотел ещё что-то сказать, попытаться уцепиться за надежду на то, что эльф всё-таки струсит. Но Ашамаэль действовал быстро и решительно. Взмахнув посохом, эльф сделал шаг вперёд, и вокруг него закружились десятки чёрных сфер, отсвечивающих белыми вспышками. На Дартазаэля обрушился град ударов ледяных и тёмных заклинаний. Кажется, низвергнутый был несколько шокирован таким поворотом событий - он ждал, что эльф, оказавшись в самой Бездне, тут же падёт на колени и будет молить о пощаде. Но Ашамаэлю было безразлично - сейчас смерть обложила его со всех сторон, и искаженцу было просто нечего терять, к тому же, высокомерие буквально ослепило его, сила опьяняла. И эльф до сих пор не верил в божественность Дартазаэля - не желал верить. Ведь признать то, что Дартазаэль является богом, значит признать существование Создателя, а это само по себе в глазах колдуна являлось полнейшим абсурдом.

Но низвергнутый быстро пришёл в себя. Он мастерски блокировал все удары Ашамаэля, а те, что пропускал, наносили настолько мало вреда, что Дартазаэль даже не ощущал боли - насколько её вообще мог ощущать бог. Через несколько секунд расстояние между сражающимися резко сократилось, и чёрный фламберг рассёк пустоту. Кружащие вокруг Ашамаэля чёрные сферы с грохотом врезались в тело бога, но почти не наносили урона. От первого удара эльф быстро увернулся, но когда вскинул посох для нового заклинания, обнаружил, что бог смерти уже наносит новый - он не был человеком, и ему не требовалось много времени на восстановление после удара. Удар пришёлся на посох. Если бы этому месту были свойственны хоть какие-то понятия пространства и здравого смысла, этот удар стал бы фатальным для заносчивого мага. Но всё же Ашамаэль выжил - могучий удар меча, и колдуна буквально впечатало в, если так можно выразиться, землю. И тут же последовал следующий удар, от которого эльф ушёл быстрым перекатом.