— Давай выгружать наших «морячков» на берег, — достав вибропистолет, он ногой открыл кормовой люк. — Все в порядке, друзья, выходите. Не спеша.

Подслеповато щурясь на остатки солнечного света и спотыкаясь, пациенты преобразования поднялись на палубу и строем пошли по сходне, которую Карен фон Крупп подняла для них.

Все вместе они направились по причалу к кукурузному полю.

— Ты когда-нибудь задумывался о моральной стороне того, чем занимаешься? — спросила она. — Эти создания ничего не спрашивали?..

— Они молились. Мы слышали. Мы просто служим людям, Карен.

— Бисли говорит…

— Да, и он тоже. Я знаю: Бисли известно, что для них хорошо. Я просто делаю то, чего они ждут от меня. Вот так. И я на этот счет совершенно спокоен.

Они шагали по узкой тропе через кукурузу. Из-под ног у них выбежал кролик, в небо вспорхнула куропатка. Вдалеке показалась крыша большого дома — Центра преобразования Саннидейла. Из труб приветственно поднимался дым.

— Осталось немного, — сообщил Джерри пациентам преобразования, которые тяжелой поступью шли, уставившись в землю.

— Ты никогда не спрашивал…

— А о чем спрашивать?

— Я…

— Я делаю то, чего от меня ждут.

— Это же, как проституция.

— Это во многом похоже на проституцию, да?

— И ты ничего плохого не видишь?..

— Клиент всегда прав.

— И у тебя не возникает, — ее передернуло, — никаких этических возражений?

— Я даю людям то, чего они хотят, если ты об этом.

— У тебя нет никакого представления о миссии! Ах! Хорошо, что хотя бы у Бисли оно есть, — она хрипло рассмеялась. — Ха!

— Я-то думал, оно то же самое, что и у меня.

— Nein! Другое. Он знает, что людям нужно чувство уверенности.

— Конечно. Ты не чувствуешь?.. Кажется, что-то горит?

— Да. Чувствую.

Горел Саннидейл. Персонал стоял вокруг Центра преобразования, беспомощно уставясь на огонь. Зажигательные ракеты сделали свое дело.

— А что с пациентами? — спросил Джерри у матроны.

— Все ушли, доктор Фислей. Их увели. Месяц работы! Ох!..

— Успокойтесь, женщина, — проговорил Джерри с грубоватой лаской. — Это был «Западный ураган»?

— Точно, доктор. Восемь, марки «десять». У нас не было никакой возможности организовать оборону. Мы направили лазер на Лондон. Мастер Коутрубуссис в пути; он сказал — попробует привезти вас с собой.

— Я иду впереди. Лазер еще работает?

— Не-е.

— Тогда вам лучше побыстрее отправиться в Сохо, Джанет. Передайте там, что вертолеты, когда их видели в последний раз, направлялись в Лондон.

— Хорошо, доктор. — Матрона побежала к единственному оставшемуся целым ангару.

Вскоре небольшой турбовинтовой вертолет ОН-6А, взвыв, поднялся вверх, когда пилот спешно натянула американскую униформу, чтобы соответствовать маркировке машины. Она летела над полями цветов.

Солнце село, огонь утих.

— Считаю, что повреждения не самые худшие, — сказал Племми — один из мужчин-сиделок, тщетно пытаясь парализованной рукой прогладить почерневшие пятна на спецовке. — Все восточное крыло в порядке.

— У них были большие базуки и начинка, — сообщил мистер Фоулс, шеф трансплантации. Мистер Фоулс — высокий бледный мужчина с нездоровыми руками, нежная натура. — У нас не было ни единого шанса; мы оказались окружены, помечены вот таким образом, — он указал на пятно зеленой краски на лбу, — и согнаны в сад. Потом они забрали пациентов.

— А их руководитель?.. — Джерри поднял руку и коснулся пальцем носа.

— Одет по-церковному. Он утащил пирог, который матрона приготовила ко дню рождения бывшего председателя Совета искусств, — бедный малый и так потерял в весе!

— Ну, думаю, это был пирог! — сказал Джерри. — Однако я посмотрю: может, и смогу вернуть пациентов. Плохо дело-то. Ну, и состояньице должно быть у них!

— Говоря без преувеличений, сэр, — мистер Фоулс обхватил себя под мышками, — маленькие, робкие создания на этом-то этапе, знаете ли. Не понимаю! Даже не мог бы назвать вам их имен. Даже половины из них.

— Этот груз вам лучше направить в восточное крыло. — Джерри указал на новую группу. Большинство из доставленных уселись на землю и уставились на дымящийся остов центра.

— Если понадоблюсь, я буду наверху, на своем месте. Пошли, Карен.

Он повел ее по лужайкам к своему маленькому Голландскому особняку и остановился под занавешенным брезентом порталом.

— Откройся, и это — все!

Дверь распахнулась.

Они шагнули внутрь.

— Waar is de nooduitgang?[41] — спросила Карен с отсутствующим видом, когда дверь закрылась позади нее.

Джерри включил свет.

— Ты становишься очень напряженной, — проговорил он.

— Ik hank det wel…[42]

— Печально.

— Ja, das i seben schade..[43]

Они пошли вдоль стены, отделанной темным деревом, сверкавшим полировкой. Чистенький старичок обогнул угол и поковылял к ним.

— Ах, сэр! Ах, сэр!

— Что у нас из еды, де Фоссенберг?

— Gekookte eieren, kaas, fazant…[44]

— Чудесно. Я думаю, мы устроим все это в гостиной.

Стены в гостиной были отделаны теми же темными деревянными панелями. Стоявшие в ней кресла были старомодными; глубокие, покрытые цветастой тканью, которая спускалась с них свободными складками. В комнате стояло огромное количество часов в крашеных деревянных футлярах, и все они показывали точное время.

Джерри и Карен в молчании сели в кресла.

Немного спустя де Фоссенберг вкатил «немого официанта» — столик с закусками.

— Ах, сэр.

Он подал им подносы, потом — тарелки, потом разложил на них холодного фазана, сыр и вареные яйца. Затем открыл бутылку «нирштайнера» и наполнил вином два чешских бокала на длинных ножках.

— Что теперь будет? — спросила Карен фон Крупп. — Ты потерял большинство своих жертв.

— Полагаю, нам следует попытаться вернуть их.

— … твой долг?

— Ну…

— Но Бисли возьмет их в Америку!

— Откуда ты знаешь?

— Я думаю, возьмет.

— Он тебе сказал.

— Нет.

— Ты знала.

— Ja.

— Что с воза упало… Теперь смысл ясен.

В парадную дверь постучали. Они услышали, как де Фоссенберг прошаркал к ней, чтобы открыть. До них донеслись голоса.

— Коутрубуссис, — назвал Джерри, когда грек с угрюмым лицом вошел в комнату и презрительно глянул на еду. — Закусишь?

— «Уловчик», а?

— Нет, возлюбленная. Доктор фон Крупп и я теперь вместе.

— Я начинаю подозревать тебя, Корнелиус.

— Не стоит, мистер Коутрубуссис. Я скоро отправлюсь в Штаты.

— Значит, вы слышали о преобразованном Конкорде? Все, чего мы добились от Бисли, — это гашиш. Мы в ответе перед теми бедными франтами, Корнелиус. Вы должны вернуть их. Они — ни рыба, ни мясо, ни добрая селедка в их нынешнем состоянии.

— Мы отправляемся в течение часа-двух.

— Немедленно.

— Нам придется заказать места, мистер Коутрубуссис. Это — цивилизованная страна. Невозможно просто так зарулить туда в каком-нибудь собственном самолете. Это вызовет осложнения. Мы должны лететь одним из рейсов по расписанию.

Коутрубуссис согласился с этим.

— Утром отправляется аэробус от «ПанАм», или «Ус-10» взлетает в полночь с аэропорта Гэтвик. Это — один из рейсов для беженцев, но мы можем устроить вас на него.

— Карен будет со мной.

Коутрубуссис послал Джерри мученический взгляд.

— О’кей. Я устрою заказ для вас обоих. Вам придется ехать под видом монаха и монашки.

— Хорошо. Все необходимое приготовлено у меня наверху.

— Дела оборачиваются критически, Джерри. Я думаю, вы понимаете, насколько критически? Если б только вы могли вернуть эту машину.