БЕЗ ДОСПЕХОВ © Перевод Б. Лившиц Мне представляется порою, Что мир — огромный сад, Где всё — проклятье и отрава, Где гибель — шаг любой. И без доспехов, хмуря брови, Три всадника летят: Я узнаю в лицо Верхарна, Эредиа, Рембо. Я чувствую, что по ошибке Сюда ввели меня. За исполинскими тенями Я с трепетом слежу. И, как ребенок робкий, плачу, Невольный страх кляня. Тайком скорей смахнуть стараясь Постыдную слезу. О, как «цветами зла» дурманит Мне душу пряный яд! Как будто на меня кентавры Напали табуном… Сожженная пустыня манит Все пламенней назад, И твердь, объятая пожаром, Горит, как ветхий дом. Кто в этот сад впустил ребенка? Кто душу городов Исполнил ядовитым дымом. Застлавшим все вокруг? Зачем за всадником летящим Тень вырастает в зов? В пустыне я, но почему же Я вижу свежий луг? 1916 Москва «L’ART POÉTIQUE» Из книги «Халдейские города» © Перевод И. Мельникова В вазу Прюдома поставил я розу Хафиза. Бе́сики сад я цветами Бодлера заполнил. Все, чем пленяла чужбина, я с Грузией сблизил, Так, как сумел, я свое назначенье исполнил. Недолговечны безумные, знойные страсти. Нежностью бережно душу твою отогрею. Лира моя от стыда разобьется на части, Если стихи под гитару исполнить посмею. Жду я любимую — первого снега белее — Что улыбается кротко и тихо смеется. Я прочитаю стихи об ушедшей Халдее. Нас ослепит красота восходящего солнца. Я хладнокровно спектакль досмотрел и оплакал Каждый антракт. Я любитель простых аналогий. Чувствую рок древней магии чисел и знаков. О, Сакартвело, прости этот лепет убогий! 1916 Москва ХАЛДЕЙСКОЕ СОЛНЦЕ © Перевод Б. Лившиц Далекий путь, и беспредельность, Влекущая вперед, И солнца яд, и песнопенья О солнце — к солнцу взлет. Во мне рыдает предков голос — О прадеды-волхвы, — Я к солнцу лестницу дострою. Приду, куда и вы… Слова священных заклинаний, Забытые в веках, И городов, когда-то славных, Ничтожество и прах! Отчизна с нежностью старинной Смягчает боль мою: Я в золотых стихах величье Халдеи воспою. К Сидону путь, залитый светом, — Один для всех пролег. Воздвигнется алтарь победы, Поправ пустынь песок. Созрев для песнопений мощных, Излиться жаждет дух, — Теней величественных зова Благоговейно жду. Я буду одинок и плачу, Предчувствием томим, Но знаю, встретит смерть бесстрашно Последний пилигрим. Я слышу все и вижу. Видит И Он… И вихорь мчит Меня… Над кладбищем родимым, Как ястреб, мысль кружит. Всю жизнь томлюсь по беспредельным Путям… Далек мой путь… Под солнцем пламенным Халдеи Хочу навек уснуть. 1916 ФАТЬМА-ХАТУН © Перевод С. Спасский Терзает душу девы отраженье. Фатьма-Хатун, твой взгляд мне сны прожег! О милый призрак, множащий мученья, Когда бы прошлое вернуть я мог! Певцы любовь поют. Всю ночь — их пенье. Фатьма целует полный влагой рог. Любовники спешат к ней в нетерпенье, Пыль караванов вьется вдоль дорог. Нет счета поцелуям. Счастлив пленный, Хотя потом казнишь его изменой. Кто б ни был — Чачнагир иль Автандил, — Как не мечтать о жарких тайнах ложа! Мышь в западне, иль с голубем ты схожа, Душа? И ястреб голубя сразил. Январь 1917 Москва КОРОЛЬ БАЛАГАНА © Перевод П. Антокольский Я знаю, откуда пришел я сюда, Чье солнце меня обожгло. Предшественник мой был похож на Христа, Мне жить на земле тяжело. А если я пел не о том, что люблю, То не современен для вас… Забытого Бога, как прежде, молю, Забытым заветам дивясь. Как бедный жонглер, я бросаю звезду Одну за другой в потолок, — Внезапно проснусь, и в кабацком чаду Блудница мне дарит цветок. А в диком оркестре все трубы хрипят, Все пьяные негры кричат. Оборван и нищ с головы и до пят, Кабацкий покину я чад. Король балагана, пускай посрамлен, — Умру, королевство храня. Вы, солнцепоклонники давних времен, Примите как брата меня! Февраль 1917 Москва |
