МЧИСЬ, ДЕМОН! © Перевод А. Кушнер Вечно печальная, похоронив Веру, забыться душа не способна; Демон, с улыбкой ее подхватив, К пропасти с нею торопится злобно. Сумрачный Демон, лети в темноту, Молнией ночь рассекай беспрестанной, Гавань душа бы хотела в аду Встретить, приют обрести долгожданный. Пусть обманусь, как бывало не раз, Пусть еще раз я обман обнаружу! Дорог ли мир, унижающий нас? Воспоминанье терзает мне душу. Милая мне изменяет… Тоской Весь я опутан, как мелкою сетью, Матушка плачет… А я, Боже мой, Как я взывал к Твоему милосердью! Демон, лети! За тобой, без дорог, Путь я проделаю темный, далекий! Небытия где-то есть уголок, Вот он, мой рай… Мой Эдем одинокий. Май 1910 ПЕСНЬ СТРАННИКА
Подражание Гёте © Перевод А. Кушнер Воцарилась тоска на ночлег, Спит вселенная, тих ее сон, В черный траур оделся Казбек, Заслонивший собой небосклон. Ах, никто не услышит мой плач, Не разделит со мной моих бед, Сердце глохнет среди неудач, Одинок я, мне отдыха нет. О, Всевышний! Как долго, скажи, Бесприютным мне странником быть? Нет отрады ни в чем для души, Крестных мук мне своих не избыть. Друга верного нет у меня, По следам моим ходит печаль, Веры нет, ни звезды, ни огня, Убран свет в непроглядную даль. Просит мира душа… Мировой Скорбью полнится, нет, не вполне Мертв, с дороги взываю, живой, Позаботься, молю, обо мне! Июнь 1910 СКОРБЬ © Перевод А. Кушнер Зашла луна… Затем затмились звезды, Оделась в траур горная страна, Темно кругом… Душа скорбит, темна, Умолкла лира, — порвана струна. Безмолвие царит, терзая душу, Как будто кто-то черный натянул Платок на все, на воды и на сушу, В аду безмолвно замер Вельзевул. Высокая застыла ель под гнетом Печальных дум, что тяжко давят ей На плечи-ветви, нет над небосводом Полуночным темней ее, мрачней. Кура угрюмой кажется и сирой, В ее рыданье слышится «прощай», Оплакивает «Картлосову лиру Разбитую» — забытый Богом край. Пора ночная — время скорби жгучей, Когда поэт на мир глядит в слезах. И как таится влага в темной туче, Так скорбь всю ночь стоит в его глазах. Ноябрь 1910 МЕЛОДИЯ © Перевод Ю. Даниэль Люблю я ночи тихое раздумье, Тень облаков, укрывшую луну, Когда один чуть слышно плачет ветер, А все вокруг одето в тишину. И соловей поник над гиацинтом, И скорбь его разносится вокруг, И ветерок сроднился с колыбельной, В ночи лелея увлажненный луг. А ель, ссутулясь, пожелтев в печали, Негромко плачет в чуткой тишине, Скорбя о нескончаемом сиротстве И жалуясь небесной вышине. Тогда я песню слышу над долиной, Печальную, как отзвуки дождя, И лира тоже вторит непогоде, Бессильными слезами исходя. …Я не познал величия и славы, Один лишь плач — мой горестный удел, Одна печаль на долю мне досталась, И от нее уйти я не сумел. 1910 «Я прикоснулся к чонгури и замер…» © Перевод Ю. Михайлик В твоем умирающем гуле Заслышу ль веселье чонгури? Н. Бараташвили Я прикоснулся к чонгури и замер. Это движенье струна повторила. Плачет чонгури твоими слезами — Так заколдована бедная лира. Где ты, любимая? Жизнь моя, где ты? Если и впрямь ты меня позабыла, Знай, что я умер, что не жил на свете, Ибо забвение — это могила. Как одиноко в пустынном молчанье В черных ущельях мой стон пропадает. Сердце мое — лишь гнездо для печали, Тронешь крылом — и чонгури рыдает. Сколько слепящего света в природе, Вспыхнут ликующе звездные знаки, Встанет, сияя, луна в небосводе, Только глаза мои тонут во мраке. Мертвое сердце, оно еще бьется, Все на тебя, на любовь уповая. Стону чонгури еще отзовется Дальнее эхо родимого края. 1910 МНЕ ТОЛЬКО СЛЕЗЫ СТАЛИ УТЕШЕНЬЕМ © Перевод Н. Соколовская 1 Мир, возведенный в муке и тоске, Непрочен, как песчаный дом у моря. Я рад бы строить замки на песке, Удерживает лишь соседство горя. Всему положен на земле предел. Вот и мечта, как бабочка, сгорела. Мне помнится, я счастия хотел… Но счастие меня не захотело. |
