— Вот пусть Хасан и нажимает. А я не хочу туда возвращаться.

— Куда «туда»?

Он указал на Землю.

— Да ладно тебе! Не верю, что ты не хочешь вернуться домой.

— Здесь лучше.

— То есть как?.. В открытом космосе?!

Макс не успел ничего ответить, потому что Хасан в этот момент сказал:

— Но тут правда лучше.

Даже Самсон Второй заметил:

— На редкость удачная имитация. Особенно эффект невесомости убедительный.

— А мне нравится играть, — сказал Хасан. — И в прятки, и в «камень — ножницы — бумагу». И когда все писают и смеются…

— Лучше всего, — добавил Макс, — что здесь нет взрослых, только мы. Никто не требует, чтобы мы все время побеждали, или улыбались, или учились, или зарабатывали деньги.

— И никто в нас не стреляет, — сказал Хасан.

— Но папа-то мой с нами, — честно напомнила Флорида. — А он взрослый.

— Он не такой, как все взрослые, — сказал Самсон Второй. — Какой-то другой. Не знаю почему.

Очень хотелось объяснить им всем почему, хотелось сказать: «Я тоже ребенок». Но я промолчал. Родительские обязанности надо выполнять. Пусть продолжают верить.

И мы еще раз облетели вокруг Луны. И еще раз. И еще, и еще. Как будто Луна — это такая карусель в парке аттракционов.

А сейчас я в командном модуле один. Хотите знать, где остальные? Я скажу вам, где остальные. Я скажу, потому что я прямо лопаюсь от гордости за всех нас. Скажу, хотя ясно как день, что никто мне не поверит. Даже если мы живыми вернемся домой, доктор Дракс будет говорить, что ничего не было, — да мы и сами обязались молчать.

И только если мы все сгорим при возвращении в атмосферу — а мой телефон каким-то чудом не сгорит, — только тогда люди, быть может, услышат эту запись. И узнают о нас.

И если это случится, мне бы очень хотелось, чтобы мой папа знал, где сейчас, в эту самую минуту, находится мой экипаж.

Так вот. Мой экипаж — на Луне.

К концу третьего витка никого по-прежнему не тянуло на Землю.

— Послушайте, — убеждал я, — все равно ведь придется возвращаться.

— Зачем? — спросил Хасан. — Вон у нас сколько продуктов.

— Продуктов много, — согласился я, — но когда-то они кончатся. И вообще, Земля — это дом. Значит, туда надо вернуться. — Там театральная студия «Звездочки», думал я, нормальная еда, мама с папой.

— Дома у меня не будет папы, — сказала Флорида тихо-тихо — было слышно только мне.

Я оглядел всех и сказал:

— Но вы же не останетесь здесь на всю жизнь.

И сразу вспомнил Алана Вина, который говорит, что в каком-то смысле он так и остался тут, наверху. Его воспоминания о Луне оказались такими живыми и яркими, что рядом с ними потом тускнело происходившее на Земле. И я подумал: если бы у меня получилось устроить им всем что-то похожее — вот это был бы космос! Сделать так, чтобы они тоже могли как бы остаться здесь — ну, в каком-то смысле. И я представил: вот они вернулись на Землю, папы опять на них наседают и чего-то требуют, а они просто взяли и отключились. Вернулись туда, где самые яркие воспоминания. И где они всегда будут оставаться детьми.

И я попросил Самсона Второго выполнить на «Орбитере» еще один маневр. Нет, «Одуванчик», конечно, не сядет на Луну, он для этого не приспособлен. Его дело — кружить и кружить по орбите, пока не рассыплется от старости. Зато командный модуль сконструирован так, что вполне может совершить посадку. В пустыне, например. А «принцип избыточного резерва», о котором говорила доктор Дракс, означает, что у нас есть двойной запас всего: два тормозных двигателя, два набора парашютов. И топлива тоже в два раза больше, чем требуется. Только теплозащитный экран — в одном экземпляре. Но он как раз понадобится при входе в атмосферу Земли, а для прилунения он не нужен, у Луны же нет атмосферы.

— Логика говорит, что это возможно, — объявил Самсон Второй. — Правда, если использовать сейчас половину топлива, то в запасе его уже не останется. Но это нормально, обдуманный риск.

В общем, к моему предложению он отнесся совершенно спокойно. Хотя, с другой стороны, он ведь считал это имитацией.

Мы направили изображение с наручника на стену, и все стали следить за тем, как командный модуль постепенно снижается и как он, взметая пыль, садится на лунную поверхность.

Когда видишь все это на стене прямо перед своим носом, начинает казаться, что это реально происходит, уже произошло.

Флорида сидела как на иголках.

— И мы тоже так можем? — спросила она. — Давайте мы тоже так сделаем. Пожалуйста. Пожалуйста! Пожалуйста!!!

— Расчетная продолжительность высадки — два часа, — сказал Самсон Второй. — За это время «Одуванчик» как раз сделает один оборот вокруг Луны. Потом мы опять с ним состыкуемся, и он доставит нас на земную орбиту.

— А ты сможешь нас с ним состыковать?

— Ну, сейчас мы и так с ним состыкованы. Если получится расстыковаться, тогда, наверное, можно будет и пересостыковаться. Но… кто-то обязательно должен остаться на «Одуванчике», для координации перестыковки.

— Как на «Аполлоне», — вставила Флорида.

— Якобы, — добавил Самсон Второй.

— Значит, ты, Самсон Второй, и останешься, — сказала Флорида. — Ты же все равно думаешь, что там ничего нет.

— Но я хотел бы посмотреть, как далеко простирается эта имитация, — возразил Самсон Второй.

— Я останусь, — сказал я. — Пока вы будете там, я посижу с наручником и отработаю перестыковку. За пару часов успею отшлифовать весь процесс до совершенства.

Тут Макс забеспокоился.

— Взрослый должен быть там, чтобы за нами присматривать, — сказал он.

— Нет, — возразил я, — взрослый должен быть здесь, чтобы подготовить все к вашему возвращению. Зачем вам там взрослый, который только все испортит? Пусть будут одни дети. Тем более там столько мягкой пыли, это же практически гигантская песочница!

— Да ну, глупость какая-то, — буркнул Хасан.

Флорида тоже начала колебаться.

— Послушайте, — сказал я. — Знаете, сколько миль вы пролетели, чтобы сюда добраться? Двести пятьдесят тысяч. Согласитесь, остановиться и не долететь последние шестьдесят восемь — вот это уж точно глупость! Кстати, Макс, это твой шанс нажать зеленую кнопку. И, кстати, Флорида, тебе понравится, вот увидишь.

В общем, я выдал детям шлемы, еду и питье, будто собирал их на пикник, и спровадил всех в командный модуль. Флорида нырнула в люк последней. Когда она уже закрывала его за собой, я сказал:

— Да, пока ты не ушла: прихвати вот это. Потом расскажешь, как там на Луне проходят водные бои. — И я выдал ей несколько бутылок-ракет.

В командном модуле они загерметизировали люк и нажали зеленую кнопку. В какой-то момент мне показалось, что «Одуванчик» отскочил назад, как мячик от стены. После этого он еще несколько минут слегка покачивался, но потом выровнялся. А потом кто-то со мной заговорил! Точнее, не кто-то, а оскароносная Кира Найтли! Я чуть не выпрыгнул из своего жидкого скафандра, когда узнал ее голос.

— Добрый день! Спасибо, что вы с нами. Мы понимаем, что сегодня вам пришлось выбирать из множества аттракционов, и благодарны за то, что вы остановили свой выбор на «Одуванчике».

Оказывается, в момент отстыковки командного модуля запускается голосовая система приветствия и инструктаж по безопасности, а потом плазменный экран на стене начинает показывать «Пиратов Карибского моря».

Я немножко посмотрел — но если честно, мне интереснее было разглядывать звезды. Потом опять началась обратная сторона Луны, и моя картинка за окном оцифровалась, зависла и в конце концов пропала.

Это был уже пятый виток вокруг Луны, я летел по низкой орбите и, наверное, находился ближе к Луне, чем раньше. Но мне казалось — гораздо дальше.