А потом мы перестали вертеться и вращаться. Земли не было. Никто не произнес ни слова.
Мы подплыли к иллюминатору, прижались лбами к стеклу и стали вглядываться — искать знакомые очертания.
Было тихо. И очень темно. И очень, очень страшно.
Самсон Второй быстрее всех догадался, что произошло: кнопки были нажаты не в том порядке.
Защитный чехол «Одуванчика» улетел, серебряные паруса раскрылись. Вот только сам «Одуванчик» не отделился от командного модуля.
Когда солнечные паруса резко раскрылись — когда раздался тот страшный металлический скрежет, — нас подхватил порыв солнечного ветра. По идее, паруса должны были обеспечить «Одуванчику» плавное движение вперед. Но к его носу был по-прежнему пристыкован наш командный модуль. Вместо того чтобы легко скользнуть на лунную орбиту, «Одуванчик» начал стремительно вращаться.
Его паруса работали не как паруса нормального корабля, а скорее как лопасти мельницы — мельница крутилась, и мы крутились вместе с ней, отклоняясь все дальше от курса.
Мы уже не видели Землю в иллюминаторе. Но мы видели, как мимо промелькнул предмет, похожий на спутниковую тарелку. И предмет, похожий на антенну. Это была наша спутниковая тарелка. И наша антенна. И до меня вдруг дошло, что в моих наушниках больше не звучит голос из Дракс-центра. Естественно, раз всю нашу приемо-передающую аппаратуру сорвало и унесло.
Тут все раскричались и начали обвинять, толкать и пихать друг друга. К слову, на толкание и пихание в условиях невесомости требуется гораздо больше времени, чем на Земле. Ты кого-нибудь толкаешь, а он только через несколько минут подлетает и пихает тебя в ответ.
Я уже собирался присоединиться к остальным, когда заметил краем глаза сообщение. Нам что-то пишут? Может, все еще выправится?
Я подплыл ближе и прочитал текст сообщения: «Постоянные фатальные ошибки».
Возня и крики за моей спиной продолжались — и я уже собирался крикнуть что-нибудь вроде: «Мы погибли! Вы во всем виноваты!» Но когда я обернулся, они все смотрели на меня. Смотрели так, будто я знаю что-то важное.
Будто я знаю, что делать.
Будто я — их папа.
Будто все непременно выживут, раз я здесь.
— Сообщение, да? — спросил Самсон Второй. — Да.
— И что там?
Я мог бы ему ответить: «Постоянные фатальные ошибки — вот что там. Мы умрем. И, кстати, никакой я не папа. Я ребенок. И хватит на меня так смотреть».
У этих детей есть папы — у Хасана, у Самсона Второго, у Макса. Их папы о них не заботились. Точнее, они заботились не о детях, а о том, как сделать этих детей умнее, богаче или успешнее. И в итоге отправили их в космос, на верную смерть. Но дети все равно думают, что кто-то — кто-нибудь, не важно кто — о них позаботится.
И, кажется, этот кто-то, этот не важно кто — я.
Окей, подумал я, будем считать, что вы — моя миссия. Вступаю в схватку с монстром.
Я отключил монитор и сказал:
— Все нормально. Просто мы должны найти Землю. И тогда мы вернемся домой.
Флорида только сейчас сообразила. Она обернулась к иллюминатору и заголосила:
— О господи, Земля пропала! Куда она делась? Что ты с ней сделал?!
— Она не пропала. Просто ее сейчас не очень хорошо видно. Не волнуйся, скоро появится.
— Откуда вы знаете? — спросил Самсон Второй. — А если не появится?
— Знаю, потому что там все мои… все ее вещи, — я кивнул на Флориду. — Корабль викингов из пластмассовых деталей, и водяной бластер, хоть он и подтекает, и мобиль «Твоя Солнечная система», который светится в темноте…
Не знаю, с чего вдруг я взялся все это перечислять. Но сработало. Они вспомнили Землю. Вспомнили, какая она настоящая и какая огромная. Они словно вдруг увидели ее — и тоже начали перечислять, добавлять к списку свое. И постепенно успокоились. А потом пошли спать.
Они висят рядком в ярко-голубых спальных мешках, прикрепленных к стене, только головы наклонены в разные стороны — словно дети залезли в рождественские чулки и нечаянно уснули. Не сплю один я — то ли Санта-Клаус, то ли ангел-хранитель, точно не знаю.
Только что нас всех залило ослепительно ярким светом. Залило буквально — как водой. Солнце, понял я.
Но дело в том, что если в кабине вдруг появился солнечный свет, которого не было раньше, — значит, что-то заслоняло от нас Солнце. А что это может быть? Наверняка Земля, правильно же?
Я все еще не вижу ее, но теперь я знаю, что она где-то здесь.
Я затемнил иллюминатор — честно говоря, не хотелось, чтобы дети сейчас проснулись.
В полу, в той части кабины, где находятся МФИ, есть люк, ведущий в модуль «Одуванчика». Я решил в него спуститься — посмотреть через смотровые окна, что там снаружи. Может, разгляжу Землю.
Пришлось немного повозиться, но задвижка оказалась простая, я быстро ее победил. Я откинул крышку и уже спускался вниз, когда меня посетила не очень приятная мысль: что, если этот люк ведет не в «Одуванчик», а в открытый космос? Тогда из-за перепада давления нас всех высосет наружу и наши головы взорвутся.
К счастью, не взорвались.
Внутри «Одуванчика» все оказалось совсем не так, как наверху. Если не знать, ни за что не догадаешься, что это ракета. Сиденья в три ряда, два больших смотровых окна. И правда очень похоже на фургон мороженщика, только просторнее. Вместо морозильника — куча шкафчиков, набитых едой и напитками. Это хорошая новость.
А плохая: несмотря на большие-большие окна, Земли отсюда тоже не видно.
А то, что до этого заслоняло от нас Солнце, — это была не Земля.
Заметив какое-то движение сзади, я обернулся.
Флорида. Проснулась, увидела открытый люк и, конечно же, в него полезла.
— Боже, что это?! — Она во все глаза таращилась в окно.
Я тоже посмотрел в окно.
— Кажется, что-то знакомое.
— А-а-а… Это ЛУНАБАЛДА!
маленькое отклонение от курса
Луна, если разглядывать ее с Земли, выглядит так себе: в принципе понимаешь, что пятна на ней — это, скорее всего, горы, но, честно, издали больше похоже на прыщи. Зато отсюда, где мы сейчас, хорошо видно, какие это умопомрачительные, остроконечные, сказочные горы. Поверхность белая, как бумага, — и резкие, четкие тени. Кажется, что разглядываешь карту какого-нибудь королевства из «Варкрафта». Горные хребты, глубокие лощины, пустынные равнины. Не хватает разве что нескольких троллей с драконами и большого старинного компаса.
— Но откуда? — недоумевала Флорида. — Что тут делает Луна?
— Ну как тебе сказать, что делает… Разное: вращается вокруг Земли, вызывает приливы с отливами. — Я сказал это абсолютно спокойно. Родители не должны поддаваться панике ни при каких обстоятельствах.
Хотя в голове у меня в это время истошно орал мой собственный двенадцатилетний голос: «Что, что, притягивает нас к себе — вот что она делает! Затягивает на свою орбиту, ближе и ближе. Чтобы мы крутились вокруг нее вечно. Вот и все, больше ничего!»
По правде говоря, спускаясь в «Одуванчик», я очень надеялся, что найду здесь что-нибудь типа руля или тормозов и смогу как-нибудь изменить направление движения, или остановиться, или, может быть, выполнить межгалактический разворот в три приема — и доставить нас всех домой. Но ничего типа руля или тормозов я тут не увидел.
Флорида пожала плечами.
— Значит, мы должны выйти на траекторию свободного возврата с облетом Луны — а уже потом на Землю.
— Э-э-э, извини… что ты сказала?
— Ну, как было с «Аполлоном-13», помнишь?
Взрослый спокойный голос (снаружи):
— Да-да. Помню, конечно. Я это и собирался предложить. Ровно то, что ты сказала.
Голос испуганного ребенка (внутри):
