В образовавшийся прорыв, обеспеченный 39-й армией, были введены войска 29-й армии (командарм генерал-майор В.И. Вострухов) с направления от Луковниково — Ельцы на Оленино и 11-й кавкорпус (комкор генерал-майор Г.Т. Тимофеев). Они обошли Ржев с севера, ударили на Мончалово, Чертолино, к 26 января кавкорпус подошёл к Вязьме. К этому времени они окружили в районе Оленино около 7 дивизий немцев, а под Ржевом и Сычёвкой — 9 дивизий. Подтянув резервы, немцы сумели закрыть узкий прорыв и отсечь 29-ю армию от 39-й армии. Только в феврале части 29-й армии смогли соединиться с 39-й армией, понеся большие потери.

 Южнее развивала наступление 31-я армия (командарм генерал-майор В.А. Юшкевич), к 1 января она занимала рубеж Старица — Степурино. К 7 января армия продвинулась вперёд на 30 км к югу от Старицы, к середине января в ходе предыдущих боёв она была сильно ослаблена, однако продолжала наступательные действия в направлении на Зубцов.

  Ещё южнее, с тургиновского направления, действовала 30-я армия (командарм генерал-майор Д.Д. Лелюшенко) во взаимодействии с 31-й армией. К концу января её части подошли к району восточнее Зубцова, продолжая вести бои.

 В ходе всех этих боевых действий образовался Ржевский выступ группы армий «Центр», который целый год не давал покоя нашей Ставке ввиду его опасности. Типпельскирх пишет:

 «Обеим армиям (9-я полевая и 4-я танковая. — Б.Е.) не оставалось ничего другого, как продолжать обороняться в большом открытом четырёхугольнике, образованном железной дорогой Смоленск—Вязьма—Ржев—Оленино. В то время как натиск с востока и севера за исключением нескольких случаев, когда немцы оказывались в трудном положении северо-западнее Ржева, был выдержан сравнительно легко, требовались нечеловеческие усилия, чтобы отражать постоянные атаки войск Калининского фронта в тылу почти отрезанных немецких армий».

 Окружить немцев не удалось. Причину этого назвал Г.К. Жуков спустя 30 лет: в это время была допущена ошибка в оценке оперативной обстановки и возможностей противника в регионе Вязьмы. Наши войска истощили свои силы и средства, непрерывно наступая в тяжёлых зимних условиях. Не хватало боеприпасов, техники, не было достаточного опыта вождения войск у наших военачальников, немцы превосходили нас в тактике наступательного и оборонительного боёв, о чём красноречиво пишет генерал пехоты X. Гроссманн, командовавший в те зимние месяцы 6-й дивизией в составе 9-й армии Вермахта: «Передовые подразделения противника на 5 января находились в 8 километрах западнее и юго-западнее от Ржева... Обманчиво близкий и беззащитный, лежал Ржев перед советскими войсками. Только обозы и тыловые части стояли там... Но ошибки руководства и недостаточная энергия противника в закреплении успехов предоставляли немецким частям шанс».

 А жизнь в тылу продолжалась. В январе Калининский хлебозавод выпекал до 10 т хлеба в сутки, имея перспективу в 40 т. 2 января запущен мыловаренный завод, заработали 6 парикмахерских, 3 ремонтнообувных мастерских, 2 швейных мастерских и 2 — по ремонту жестянобытовых предметов.

 На вагонзаводе восстановили цеха: кислородную станцию, ширпотреба, инструментальную мастерскую, прессовый цех, паросиловой, транспортный. Заработал КРЕПЗ. 1 января тиражом 50 тысяч экземпляров в Калинине вышла газета «Пролетарская правда», готовилась к работе радиостудия, подготовлен к пуску трамвай. Люди работали, не щадя своего здоровья, зная, как тяжело на фронте...

 26 января наши части начали новое наступление под Ржевом. Атаки следовали за атаками, немцы контратаковали, бои переходили в рукопашные схватки. Начиналась огромная по пространству и по времени битва, прозванная потом уцелевшими нашими и немецкими участниками «Ржевской мясорубкой».

  8 января Калининский фронт начал Ржевско-Вяземскую операцию. Западнее Ржева удар наносила 39-я армия (командарм И.И. Масленников) и к началу февраля подходила к Сычёвке. В прорыв пошли 29-я армия и 11-й кавкорпус. Перед 29-й армией (командарм В.И. Швецов) ставилась задача расширить плацдарм западнее Ржева и совместно с 31-й армией овладеть городом.

 Однако немцы под командованием Вальтера Моделя нанесли контрудары и закрыли горловину, через которую снабжались 29-я и 39-я армии и 11-й кавкорпус, которые фактически оказались в полуокружении. Дело дошло до того, что грузы с наших самолётов попадали в расположение немцев. Однажды генерал Масленников (39-я армия) дал отчаянную телеграмму по радио: «Мы подыхаем с голоду, а вы кормите немцев!» Радиограмма попала к Сталину. Сталин вызвал начальника Генштаба Василевского и командующего авиацией Жигарева и был во время разговора настолько вне себя, что Василевский боялся, что он своими руками расстреляет Жигарева тут же, у себя в кабинете.

 Немцы, окружив 29-ю армию, приступили к её расчленению и уничтожению. 9 февраля дивизии армии отступили к востоку. В середине февраля штаб 29-й армии получил по рации запрос Сталина: «Что надо, чтобы вы продержались двое суток?» Командарм Швецов ответил, что нужна поддержка с воздуха.

 На помощь армии 16 и 17 февраля выделили десант из 500 человек, однако найти окружённых, да ещё ночью, было трудно, и около 100 десантников были возвращены на аэродром Люберцы под Москвой.

 К 18 февраля остатки 29-й армии удерживали небольшую территорию площадью около 12 квадратных километров. Авиация немцев группами по 20—30 самолетов непрерывно бомбила её, это был кромешный ад. Решено было выходить из окружения. Остатки дивизий стягивались из Ерзовского леса, минуя Мончалово, в леса около деревни Окороково, в 15 км западнее Ржева.

 «В январе—феврале 1942-го года 29А понесла огромные потери. Выход из окружения, начавшийся в ночь на 18 февраля, был завершён в основном 28 февраля. Из окружения вышли и присоединились к 39А 5200 человек, из них 800 раненых, что составляет примерно половину личного состава только одной стрелковой дивизии, — и это из семи дивизий ударной группировки 29А, фактически полностью погибшей в Мончаловских лесах». Это более поздние данные наших историков.

 По данным немцев, за 2 месяца боев 29-я армия и часть 39-й армии потеряли 26 647 убитыми, 4888 пленными, 187 танков, 343 орудия, 256 противотанковых орудий, 68 самолётов, 7 зениток, 439 миномётов, 711 пулемётов. Долгое время в истории Великой Отечественной войны не было сказано ни слова о полёгшей в ржевских лесах целой армии». Цена будущей победы была непомерно тяжёлой.

 Население восточных районов Калининской области не подозревало о страшных боях под Ржевом, о лютой участи многих мирных жителей ржевских деревень. В 3 км от станции Мончалово, в деревне Брехово, немцы устроили концлагерь, где содержались 1000 человек, которых заставляли работать по 13—16 часов в сутки на военных укреплениях. Ежедневно умирали до 15 человек, за два месяца умерло 400 человек. В деревне Афонасово немцы расстреляли 66 стариков, женщин и детей, и это был не единственный случай.

 21 февраля в Калинине власти организовали митинг протеста против зверств и издевательств немецких оккупантов над женщинами и детьми во временно оккупированных городах и сёлах области, но это разве реально помогало погибающим армиям и деревням под Ржевом?

 Гораздо действенней была материальная помощь Красной Армии, которую оказывало население, откликнувшееся на призыв собирать тёплые вещи, бельё, одежду, а также промышленность восстанавливаемого Калинина и других, нетронутых войной городов. Вагонзавод и завод «1 Мая» освоили и пустили в массовое производство автоприцепы, кузова автомашин, автомастерские, автолебёдки; завод КРЕПЗ выпустил 60 тысяч пар спецгалош и несколько тысяч метров прорезиненной ткани; в других городах изготавливали миномёты, в Вышнем Волочке — марлю для госпиталей. Шла подготовка истребителей танков: 30 человек в Кесовогорском районе, 35 — в Медновском, 22 — в Конаковском были посланы на фронт. Восстанавливались мосты и дороги, население помогало армии, чем могло. Тыл жил своей тяжёлой жизнью.