Михаил в эту пору формировался как государственный муж. На следующий год он организует союз (оказавшийся непрочным) Твери, Москвы и Переяславля с Новгородом против общих врагов, но каких конкретно, в договоре предусмотрительно не указывалось. Фактически это была вся Северо-Восточная Русь с Новгородом, и союз этот мог бы стать колоссальной интегрирующей силой, но не стал ею. И не Михаила в том вина, а такова была психология княжеской элиты, когда каждый князь старался искать выгоду только для своей земли.
История, как известно, не имеет сослагательного наклонения. Но если бы этот родившийся союз был продолжен и после смерти Даниила в 1303 году, то можно было бы ожидать консолидации сил Северо-Восточной Руси против Орды? Несомненно. Но увы, события пошли другим путём.
Яблоком раздора давно был Переяславль, общая вотчина Александровичей.
Развязка наступила вскоре: в 1302 году Иван Дмитриевич Переяславский умер, завещав город Даниилу Московскому. Но ровно через год умер и Даниил, и обстановка резко изменилась: согласно «лестничному» правилу бесспорным претендентом на великокняжеский стол во Владимире стал Михаил Ярославич, а дети Даниила (Юрий, Иван, Борис, Александр, Афанасий) вообще потеряли законное право на него. Именно это обстоятельство лежит в основе кровавой драмы с названием «противоборство Твери и Москвы на протяжении около 200 лет».
Растущее могущество Твери ознаменовалось строительством церквей, городов, укреплением столицы. В 1297 году поставлен городок Старица. Расписывается в 1298 году кафедральный Спасский собор, пишутся иконы, начинается тверское летописание, оказавшее впоследствии сильное влияние на московскую летописную традицию. Годы были разными, были засухи, пожары, мор на скот. В 1297 году Михаил долго болел, в следующем году пожар уничтожил княжеский терем, а сам князь «выкинулся с княгинею в окно». Монахи начинают переписывать книги, и до нас дошла «Хроника» Георгия Амартола с художественными миниатюрами, на одной из которых изображён Михаил. Расцветают ремесло и торговля. В 1299 году у Михаила и Анны появляется первенец — сын Дмитрий, прозванный потом «Грозные Очи», почти через год родилась дочь Федора, а в 1301 году второй сын Александр. Молодые словно навёрстывали упущенные годы...
Прошло чуть более года после смерти Даниила Московского, и летом 1304 года умирает великий князь Андрей Александрович, причина многих злых дел на Руси. Почти сразу великокняжеское окружение переезжает из Владимира в Тверь: бояре не сомневались, кто станет во главе Владимирской Руси, если блюсти старинное «лествичное» правило. А дальше последовало вот что: «И съпростася два князя о великом княжении: князь великыи Михаиле Ярославичъ тферскыи, князь Юрьи Даниловичъ московскыи, поидоша въ Орду въ споре».
Это ключевой момент в развитии последующих событий. «Лествичное» правило в те времена было хоть и слабодействующим, но несомненным Законом для княжеской элиты и вообще для любых слоёв тогдашнего общества. Вспомним, например, переход хозяйства в наследство от отца к старшему сыну. Если говорить о такой категории, как Право, то в те далекие времена оно, как отзвук древнейшей «Русской правды», было одним из немногих его воплощений на фоне всеобщего применения Силы как единственного и последнего средства в разрешении конфликтов. Наиболее полным воплощением Права через Силу являлось правление Орды, среди русских князей оно использовалось тоже нередко.
Какие аргументы были у Юрия Даниловича? Для третейского судьи, каковым был хан, — никаких, кроме денег. Дети Даниила вообще потеряли право на великое княжение, поскольку в случае смерти Михаила великий стол, опять-таки по «лествичному» правилу, переходил к его сыну Дмитрию (Грозные Очи). Слабым утешением было и то, что великим столом до того владели в основном потомки Александра, каковым был и Юрий, но это ни для кого из русских аргументом быть не могло.
Таким образом, все правовые и моральные козыри были у Михаила Тверского. Церковь как хранительница моральных устоев в данном вопросе безоговорочно встала на сторону тверского князя и в лице митрополита Максима уговаривала Юрия не ездить в Орду, отказаться от притязаний на великое княжение Владимирское. Но тот решил сыграть ва-банк, рискнуть, подняв руку на Закон, зная, что в Орде имеют значение Сила и деньги.
Почти год пробыли у хана князья с многочисленной своей челядью. Неизвестно, как проходил процесс спора и получения ярлыка. Мы не знаем, что для хана и его жадных окруженцев стало главным — традиционный порядок владения Владимирским столом, нарушать который в данный момент Орда не захотела, или богатые подношения, сделанные спорщиками, но в которых тверичи оказались более щедрыми. А может быть, обещание Михаила обеспечить без утайки «выход» дани в Орду, что прозвучало впервые в ставке хана?
К зиме 1305 года Михаил Ярославич возвращается в Тверь великим князем Тверским и Владимирским.
Став великим князем, Михаил должен был стать заботливым правителем и хозяином Руси. «В Новгороде в Нижнем черные люди побили бояр. Князь Михаиле Ярославич из Орды, приехав в Новгород в Нижней, изби вечников». Через год Михаил «седе... в Новгороде на столе», то есть Новгород Великий признал его великим князем и принял его наместника.
Но оставался ещё Юрий, так и не признавший Михаила своим «старшим братом» и продолжавший претендовать на княжеский стол в Новгороде. Естественно, защищая Права великого князя, Михаил применил Силу: зимой 1305—1306 года он ходил с войском на Москву, произошло сражение, в результате был заключён мир, на который Юрий пошёл, стиснув зубы. Снова к 1308 году Михаил подступил к Москве, стремясь подчинить Юрия, но особого успеха не добился, хотя опять был заключён мир. Летописцы в этих событиях винят одного Юрия, спорившего с дядей о старейшинстве, а кроме того, отмечали качества чёрной души его, которые возбуждали всеобщую к нему ненависть.
В 1310 году Константинопольский патриарх Нифонт поставил на Руси вместо умершего в 1305 году Максима нового митрополита, уроженца Галицкой земли Петра. Незадолго до этого Михаил, как полагают исследователи, дал согласие на посылку в Константинополь настоятеля из Суздаля Геронтия, имея в виду поставить на Руси своего исконно владимиро-суздальского митрополита, конечно же, сторонника Твери. Попытка не удалась. Не удалась и попытка смещения Петра с его поста на Переяславском соборе в 1310 году, когда тверской епископ Андрей (разумеется, с ведома Михаила) выдвинул обвинения, в которых говорилось о симонии (посвящении в сан за деньги) и об освящении браков между родственниками в 4-ом и 5-ом коленах. Собор поддержал Петра, в результате чего тот обосновался в Москве, и до самой смерти в 1326 году его симпатии были явно не на стороне Михаила и его сыновей. Это было политической неудачей Михаила, поскольку церковь являла собой значительную политическую силу в спорах и конфликтах.
1310 год в судьбу Михаила вошёл годом, когда впервые для русских князей Константинопольский патриарх применил формулу «великий князь всея Руси». Московские князья получили моральное право использовать титул лишь с правления Ивана III, т.е. почти через 200 лет. Титул явился логическим следствием верховного положения Михаила среди остальных князей Северо-Восточной Руси, несмотря на сопротивление Москвы и Новгорода.
В Орде в 1313 году сменился хан, им стал Узбек — роковая для Михаила Ярославича и его детей фигура. Все русские князья волей или неволей должны были прибыть в Сарай. Прибыл туда и Михаил. Источники не сообщают подробности пребывания князя в Орде, известно лишь, что ему пришлось находиться там почти два года.
К осени 1315 года Михаил вернулся в Тверь с приданным ему Узбеком отрядом ордынцев под предводительством Тайтимира, Марыхожа и Индуя. Ничего удивительного в этом факте нет: порядок в стране наводился более эффективно, если была хоть какая-то сила «от царя». Михаил без труда разгромил под Торжком новгородцев. Произошло это в феврале 1316 года. В плен был взят брат Юрия Афанасий, новгородские бояре, а в сам Новгород Михаил направил своих наместников. Непокорливый Новгород был серьезно оскорблён и затаил зло.
