— Когда должен быть готов выкуп? — успокоившись, спросил отец.

— Ровно в полночь твоя лодка с одним гребцом должна подойти к нашему кораблю. Мы поднимем на борт золото, а взамен опустим на дно лодки Юсупа, живого и здорового, но закованного в цепи по рукам и ногам и с завязанным ртом. Лодка вернется назад, и ты получишь свое чадо, — сказал посланец и приказал матросам отчаливать.

А в то же самое время другая шлюпка пристала к еврейскому берегу острова. Мудрый раввин, предчувствуя беду, дожидался на пристани в окружении своих помощников — самых почетных и богатых членов общины. Раввин принял из рук посланца написанное рукою Иосифа письмо с мольбой о выкупе и избавлении от смерти.

— Сколько дней есть в нашем распоряжении для обсуждения положения? — спросил раввин посланника.

— Считанные часы, — отрезал посланник.

— Примите во внимание, почтенные господа пираты, сейчас тяжелые времена, и сумма выкупа непомерно велика для нашей бедной общины. У нас нет таких средств, необходимо уменьшить выкуп вдвое, — сказал раввин, и окружавшие его помощники и советники горестно развели руками в знак согласия.

— Тело вашего соплеменника ищите на дне морском, — сказал посланник и, круто повернувшись, направился к шлюпке.

— Остановитесь, глубокоуважаемый господин пират, горячность недопустима в богоугодных и денежных делах. Называйте ваши условия, — вернул посланца раввин и получил от того

разъяснения, из которых следовало, что время доставки выкупа евреями на половину часа позднее прибытия лодки с мусульманского берега. В остальном — тот же регламент.

Если ноты хороши, и инструменты настроены, и музыканты в ударе — какая чудесная музыка звучит! Подходят к кораблю лодки с мусульманского и с еврейского берега — каждая в назначенный час. Матросы поднимают на борт мешки с золотом. Иосиф и Юсуп пересчитывают — все честно, солидно. В одну из лодок опускают искусно изготовленное чучело мусульманина, в другую — чучело еврея. Каждая лодка отплывает к своему берегу. «Вот дождемся рассвета — и наутек», — потирают руки возбужденные успехом пираты. Ан нет, ликовать рано.

На острове ни мусульмане ни евреи не смирились с мошенничеством дерзких пиратов. И обратились за помощью к христианской военной охране, каждая община — к своему отряду.

Незадолго до рассвета от мусульманского и от еврейского берегов отплыли охранные христианские суда. На кораблях — вооруженные до зубов матросы во главе с лихим капитаном. Каждый из них, оценив невеликую боевую силу пиратского корабля, подумал, что сделает непростительную глупость, если, покончив с мошенниками, вернется на остров. Однако, блеск золота в воображении бравых командиров потускнел в то самое мгновение, как они заметили друг друга. «Делиться добычей? Нет! Доблестный бой до конца? Да!» — не колеблясь решили оба.

А на пиратском судне Иосиф и Юсуп дрожат от страха, видя превосходящие силы погони. На счастье обманщиков и на горе обманутых алчность и доблесть берут верх над здравомыслием. Корабли преследователей сближаются, и между ними завязывается бой. «Пусть ни один из них не возьмет верх, пусть бьются до конца!» — обращают к Небу свою мольбу смертельно напуганные пираты. А пушки палят, и тела убитых падают в море.

Бой стих. Пороховой дым рассеялся. Осмелев, Иосиф и Юсуп приблизились к безмолвным кораблям преследователей. «Настоящие воины. Бились до последнего матроса», — то ли с почтением, то ли со злорадством подумали наши герои. Хорошенько обследовав осиротевшие корабли, Иосиф и Юсуп приказали экипажу перенести на свое судно все ценное, что было обнаружено, чем и удвоили добычу.

Вот такие приключения на Святой Земле выпали на долю Иосифа и Юсупа. А как расстались наши друзья пираты, судьбы их сложились розно. Звезда удачи все устраивает к выгоде тех, кому она покровительствует. Беспутный мусульманин Юсуп остался верен неправедному ремеслу и под конец, доставив горе, разорение и позор семье и роду своему, сгинул неведомо где в морской пучине. А его антипод, благородный еврей, хасид и паломник Иосиф вернулся в родные места в лоно семьи. И вышло все, как мечталось: осчастливил жену и детей, натянул нос насмешникам и жил припеваючи в богатстве и довольстве. А сверх того стал всеми уважаемым членом общины и занял в ней почетную и доходную должность, как первый в местечке богач. И не удивительно: имеющий деньги обретает почет, а почет обращается в деньги.

С годами не столько золото, сколько воспоминания о приключениях молодости сделались радостью его бытия. А чтобы похождения эти не забылись, Иосиф без устали рассказывал о них своей многострадальной в прошлом супруге. Приключения могут быть и безумными, герой же обязан оставаться разумным. Лишь один сорт приключений он не оглашал вслух. Впрочем, волнующие те события и без рассказов о них не изгладятся из памяти романтичного Иосифа.

Бедность да тяжкий труд, слабость здоровья да годы вдовства привели нестарого еще хасида на смертный одр. «Не насытился я днями жизни, но вот, истекают они», — с горечью думает еврей, ворочаясь с боку на бок на жестком своем ложе. Он вспоминает детство и юность, женитьбу и рождение сына, череду одинаковых лет, болезнь свою.

У постели отца сидит сын его Давид, или попросту Дуди, и с жалостью смотрит на больного. «Слушай мое слово, Дуди», — едва слышно и с трудом говорит умирающий, — «Я и матушка твоя, мир праху ее, всю жизнь прожили в бедности и не много видели радостей. Оба мы люди малограмотные, и большим умом Господь не наделил нас. И думаю я, сын мой, чтобы счастливо жизнь прошла, в семье обязательно должны быть богатство и ум. Достоинствами этими может обладать один из супругов, или оба вместе, или у одного — одно, у другого — другое, это не важно. Главное, чтобы благодать эта была. А ты, Дуди, уж не взыщи, и достатком и умом следуешь родителям своим. Из этого поймешь, какую жену тебе надобно для счастья.»

Жалеют хасиды сироту Дуди. Помогают. Кто добрым словом, кто на субботнюю трапезу пригласит, а кто и заработать даст. Раби печется о парне больше всех: говорит, что нужно профессией овладеть, и, конечно, жениться. А еще цадик мечтает усадить Дуди за книги, чтобы учил Тору, набирался ума. Тот, однако, не спешит следовать словам наставника.

Дуди парень видный. Даже очень. Высокий, широкоплечий, светлые кудри, голубые глаза. Нравится ему одна девица. Веселая такая, все хохочет. Правда, она не из красавиц. Правда, она из бедной семьи. Но юному сердцу не прикажешь. Нравится. Или даже влюблен. Не раз уж Дуди думал, не обратиться ли к цадику, чтоб помог со сватовством, но всякий раз откладывал просьбу: девица к нему равнодушна. Должно быть, кто–то другой поселился в ее мечтах.

На главной улице городка стоит дом местного богача. И живут в этом большом доме, кроме прислуги, трое: отец, то есть сам богач, мать, то есть жена богача, и их дочь по имени Михаль. Единственное дитя в богатой семье. Ничего не жалели родители для своего чада. И вознаграждением их родительскому рвению и безмерной любви стала ответная любовь необыкновенной во всех отношениях юной Михаль. Преданная, заботливая, доброго нрава и собой недурна. И не в последнюю очередь радовала она мать и отца проницательностью ума. А уж про образованность и говорить нечего. Одним словом, на плечах родителей лежит приятная забота — найти дочке достойного жениха.

Случилось как–то Михаль быть на ярмарке. Там впервые она увидала Дуди. Другой раз столкнулась с ним на улице. Дуди заметил красиво одетую девицу. Заметил также, что и она его заметила. Однако, прагматизм говорит ясным языком очевидного. Простой парень не стал занимать свои мысли фантазиями о дочери первого в городе богача. И забыл о ней.

А Михаль не забыла высокого белокурого и голубоглазого красавца. Сохнет по нему. Потеряла аппетит, похудела, книги — в сторону, подушка мокра от девичьих слез. Родители в тревоге: что случилось с дочкой? Наконец, Михаль призналась матери.