Лима подумала о Клеоне: ведь он живет здесь, прямо в этом самом доме. Такая мысль казалась пугающей, но и чрезвычайно соблазнительной тоже. Лима не прочь была бы снова увидеть его улыбку и услышать его голос.

Клеон. Веский аргумент, чтобы остаться здесь, правда?

Мея, судя по всему, без усилий прочла ее мысли. Что говорил ей сын? Какую версию их странных отношений рассказал? Насколько она правдива? Ведь наверняка не мог не преувеличить. Парни, если это касается девчонок, на которых они положили глаз, способны насочинять что угодно.

Лима завернулась в одеяло, приказывая себе выбросить ненужные мысли из головы. Ненужные и несвоевременные мысли.

Мея поднялась, оправила на себе одежду.

- Что ж, не буду надоедать, - сказала она. - Отдыхай. Спи. Если что понадобится, звони. - Лима проследила за ее указательным пальцем. Он указывал на бронзовый колокольчик, стоявший на тумбочке.

- Хорошо.

На этом странная беседа закончилась. Лиму стало клонить в сон, и она легла на правый бок, укрывшись до самой головы.

Мея пожелала ей удачи и закрыла дверь плотно, не оставив даже щелки. Снаружи в комнату не проникало ни звука.

Раньше эта мысль о подземном городе Лиму порядком пугала, но сейчас она не находила в ней ничего ужасного. Не все подземелья таят в себе угрозу и обещают смерть. Когда-нибудь илоты выйдут на свет и смогут, ничего не боясь, распрямить спину. Но не раньше, чем Олимпия падет?

Свергнуть Олимпию - об этом, кажется, говорил Клеон. Безумец. Человек-загадка.

Лиме его не хватало. Она бы не отказалась, если бы он просто посидел, ничего не говоря, рядом с ее кроватью, хотя пять минут.

Лима уснула. Кошмаров ей не снилось.

Клеон появился только через два дня.

Лима осваивалась на новом месте, у нее был хороший аппетит и желание занять чем-то свои руки, а не бездельничать, изображая больную.

Алкман, отец Клеона, принес откуда-то новую кровать, и ее поставили в комнату Киниски - для Лимы. Она возражала, сославшись на то, что девочку и без того потеснили, но та и слышать ничего не хотела. {Теперь будет, с кем посекретничать}, - сказала она, подмигнув. Лима больше не спорила. Киниска ей нравилась, такой она хотела бы видеть младшую сестру.

Плохие сны и тревога беспокоили, но не сильно. Подруга Меи, Ашия, кое-что понимавшая в медицине, наблюдала ее и давала рекомендации. Физически Лима оправилась быстро, спасибо молодому организму, но и сама понимала, что воспоминания еще долго будут преследовать ее. Ашия говорила о том, как важно находится среди людей, которые бы помогали переключать мысли в положительное русло? Правильно. Лима знала и не спорила. В глубине души ей было приятно, что о ней так заботятся.

Однако сидеть на шее этих людей она не собиралась и утром третьего дня настояла на том, чтобы помочь по хозяйству.

Киниска выдала ей веник и велела подмести кухню. Сама же занялась подготовкой к обеду. Мея отсутствовала, как и ее муж и младший сын. Лима спросила, где они. Киниска не знала, и ее ничуть не интересовали такие мелочи.

Напевая, девочка резво носилась по кухне.

- И ты не боишься? - спросила Лима, не удержав любопытства. Она как раз сделала паузу, чтобы перевести дух. С непривычки сердце бухало, а пот катился градом. - Вы так близко об Блока. Так близко от? ну, ты понимаешь.

Киниска отжала в кулаке пучок зелени.

- Ага. Понимаю. Но я не боюсь.

- У олимпийцев есть дроны-шпионы, - сказала Лима, присев на табурет. - Им ничего не стоит увидеть, как вы работаете на крыше какого-нибудь цеха. У вас ведь там овощи растут, да? Думай сама.

Киниска бросила на нее удивленный взгляд.

- До сих пор такого не было.

- Или вы слишком самоуверенны, или есть то, о чем я не знаю.

- Скорее, второе, - кивнула девочка, водружая кастрюлю с водой на плиту. - Дроны используются чаще всего во время охот, когда надо контролировать обстановку в Блоке. К тому же радиус из действия ограничен.

- Мы довольно близко от Олимпии, - напомнила Лима.

- Да. Но недостаточно. Дроны, которые ты видела, управляются из передвижного пункта. Машина приезжает в город и становится, допустим, возле Управы. Оттуда оператор может руководить сетью этих летающих устройств, собирает информацию и переправляет ее в командный центр. Пойми, Лима, - прибавила Киниска, - Олимпия обладает весьма продвинутой техникой, но ее возможности ограничены.

- Сколько тебе лет, девочка? - пошутила Лима. - Ощущение, что я говорю с каким-то жутким умником.

- А я и есть - умница. - Широкая Клеонова улыбка. - Ответь: что такое власть Олимпии? Ее основание?

- Не знаю.

- Страх. Олимпийцы внушили нам, будто все видят, все слышат и все знают.

- Да.

- Неправда. Обман, дезинформация - очень сильное оружие, - сказала Киниска, ловко счищая кожуру с картошки.

Лима почесала затылок. Самое странное, ей понравилось быть бритой наголо, и отрастающие волосы начали ее беспокоить.

- У олимпийцев есть оружие, есть средства наблюдения и связи, - продолжила свою лекцию Киниска. - Но время идет, и все, что они когда-то создали, открыли, приходит в упадок и устаревает. А потому становится уязвимым. Лима, сама понимаешь, это слегка? секретно?

- Никому не скажу! Могила! - пообещала та.

Обе рассмеялись.

- Ладно, думаю, смысла скрывать нет. У нас в Олимпии шпионы, которые поставляют нам информацию. Не так это просто, но система работает. Главное знать - как?

- Как?

- Спроси у Лисандра при случае, - посоветовала Киниска. - Он спец в таких делах.

- Обязательно. - Лима помнила того странного человека с седыми висками. - И вы, значит, шпионите за олимпийцами? Хм. Прости, Киниска, мне трудно поверить.

- Конечно. Дело житейское. В общем, мы знаем об Олимпии куда больше, чем даже о мире илотов, хотя стараемся исправить этот перекос. - Киниска расправлялась с картошкой со скоростью света, чему Лима немало завидовала. Ничего подобного она не умела делать даже в прошлом, во времена относительно стабильной жизни в Блоке. - У Олимпии не лучшие времена, Лима, - прибавила девочка серьезно. - Далеко не лучшие.

- В каком смысле?

- Я знаю не так много.

- Да? Ну, в сравнении со мной?

- Олимпия живет в свое удовольствие, Лима. Ее правящие круги утопают в роскоши, которую обеспечиваем им мы, илоты. Олимпийцам запрещено работать, в их городе все за них делают рабы. Единственные занятия, достойные расы господ, это война и спорт.

- Ну, это всем известно. - Лима закатила глаза. - Великие воины, великие спортсмены. Есть даже такие чокнутые, что добровольно выходят на гладиаторские арены.

- Да, - сказала девочка, бросая в кастрюлю нашинкованные овощи. - В Олимпии есть некоторое количество мастерских, где трудятся рабы, но это мелочи. Предприятия расположены в секторах. Те, которые производят нечто важное для олимпийцев, поближе, остальные подальше. Ну, чтобы, например, вид промышленных зон не оскорблял взор господина, смотрящего в окно. Завод над нами - один из самых близко расположенных к Олимпии.

- Чувствую себя дурой, - вздохнула Лима.

- У тебя появится возможность наверстать, если захочешь, - протянула с улыбкой Киниска. - И? будь добра, закончи быстрее, а то пыль летит.

Лима взялась за метлу, оставалось ей немного.

- Так что там у них происходит? - спросила она.

- Они живут не по карману. Уровень производства в секторах с каждым годом все ниже, а потребности господ не уменьшаются. Даже растут. Огромное количество средств идет на поддержание их уровня жизни. Предметы роскоши, изысканная еда, техника. Вот с техникой сложнее всего. Раньше работа с ней не вызывала у олимпийцев нареканий - они с удовольствием занимались проектированием и разработкой технологий сами, но потом кто-то решил, что и это недостойно настоящего сверхчеловека. Эту ношу переложили на специальную касту рабов. Мозговитых рабов, однако раб при любых обстоятельствах остается рабом. Понимаешь?