Неизвестность будоражила и пугала. Лима чувствовала все возрастающее напряжение от мысли, что, наконец, попадет в Олимпию и хотя бы краем глаза увидит ее чудеса. Ведь где-то там и Клеон, человек, которого она любила, а теперь ненавидит, слепо, не рассуждая, не ища оправданий. Если когда-нибудь ей доведется встретить илота на ринге, Лима без колебаний прикончит его.

- Что ж, - сказала Киниска, стиснув ее плечо. - До свиданья. Надеюсь, скоро увидимся.

- Нашим скажи, что? у меня не было времени прощаться. Пожелай им удачи на завершающем тест? Ну.

Девушка кивнула.

- Ну, до встречи. - Лима сделала все, чтобы Киниска не заметила тревоги и замешательства в ее глазах. Умение притворяться - одно из важнейших качеств шпиона, так почему бы не поупражняться сейчас?

Они снова обнялись, Киниска, шутливо ударила Лиму кулаком в плечо, та ответила тем же и, смеясь, подруги разошлись.

Теперь все. Лима зашагала по коридору, стараясь выглядеть как можно беззаботнее. Повернув за угол, она ненадолго остановилась и перевела дух. Как же это отвратительно - врать близким людям, пускай и ради дела, ради их же безопасности.

Заметила ли что-нибудь Киниска? Может, уловила нотки фальши в ее бодром голосе? Ее брат ушел в Олимпию, теперь то же самое делает лучшая подруга, практически сестра. Нет? определенно Киниске не нужно знать об этом сейчас.

Лима вернулась в дом Клеона, который уже привыкла воспринимать своим. Мея была там, хлопотала на кухне. Ее муж Алкман отсутствовал. Удивившись появлению Лимы, илотка засыпала ее вопросами, но, спохватившись, приказала не говорить ни слова. Следуя неписанному правилу, гостя, тем более, человека, ставшего таким близким, надо сначала накормить с дороги. Мея и слушать ничего не хотела, даже не позволила Лиме помочь с готовкой. Быстро соорудив обед, илотка усадила Лиму за стол и заставила отведать своей стряпни. Она, как всегда, была великолепной. Хоть Лима и не чувствовала голода, придя сюда, тем не менее, съела все до последней крошки. Когда еще доведется отведать домашнего?

После еды вопросы посыпались вновь. Ничего особенного Лима рассказать не могла, лишь то, о чем они договорились с олимпийцем.

- Наверное, речь о тренировочном центре в Северном секторе, - произнесла, убирая посуду, Мея. - Слышала, туда переводили наших новобранцев.

- Ага, наверное.

- И там ты будешь проходить завершающий тест?

- Придется. Хотя другая команда, другие люди.

- Не так-то просто, - заметила илотка, хмурясь, - ты не знаешь их, они тебя. Вы не сможете слаженно работать вместе на этапе выживания.

Лима пожала плечами.

- Справимся. Не с таким справлялись.

- Понятно.

Почему-то у Лимы сложилось впечатление, что Мея ей не поверила. С другой стороны, ничего удивительного. Она умна и проницательна, и куда опытнее Киниски.

Но что Лима здесь может поделать?

Она сказала, что не против бы принять ванную и поспать. Мея вызвалась помочь, но девушка уговорила ее воздержаться. Лиме хотелось побыть одной и подумать. Обо всем. О перспективах.

Спустя час, уже обтершись насухо большим полотенцем, она легла в кровать и мгновенно уснула. Сон был хорошим выходом, отличным средством отодвинуть тревожные мысли и сомнения. К тому же он давал силы, а именно они и будут в скором времени самым важным ресурсом Лимы.

Ей снился ее старый дом в Блоке 3 Восток, комнатка, где она провела детство. Иногда мелькали образы мамы и папы, далекие, призрачные.

Мея разбудила ее - иначе бы, наверное, Лима спала до следующего полудня.

- Мы собираемся на ужин, - сказала илота, погладив ее по голове. Волосы Лима уже год как носила максимально короткие, не больше сантиметра.

{Мы} - это Ашия и Алкман. Ашия являлась практически частью семьи, однако даже если считать ее, не было ощущения, что все в сборе. Без Клеона, Киниски и Ферна комната казалась пустой и тихой.

Среди этих людей Лима ощущала себя ребенком и почему-то робела точно так же. Необходимость врать заставляла ее чувствовать себя неуверенной. Ей задавали вопросы, и она отвечала, старательно придерживаясь легенды. Ашия, Алкман и Мея всерьез увлеклись этой темой и долго рассуждали о пользе или вреде постоянных ротаций в группах новобранцев, особенно на завершающем этапе. Лима почти не участвовала в беседе, ограничившись уверениями, что ей очень-очень жаль, что приходится расставаться с друзьями на неопределенный срок.

И, конечно, она ничего не сказала о мини-диске от Клеона. Зачем? Только раны бередить. К тому же Лима оставила его у Лисандра, так что похвастаться ей все равно нечем?

Впрочем, хотя она и убедила себя, что поступает правильно, внутренний голос нашептывал совсем иное. Мятежница не была довольна.

Ужин закончился. Лима сообщила о своем желании прогуляться снаружи и, выбравшись из Ксанты, поднялась на крышу цеха. В этом месте она встречалась с Клеоном, здесь состоялся их последний разговор, мучительный и сладкий.

Разговор с предателем. Он обнимал ее, а сам, наверное, прокручивал в уме воспоминания о ее муках. Интересно, Клеон видел записи со скрытых камер?

Сев на скамью, Лима ощутила волну гнева, даже ненависти, но она быстро спала.

Небо темнело, зажигались звезды. Темная громада Олимпии на западе расцветилась огоньками. Лима предпочитала не смотреть в сторону города господ, но взгляд так и тянулся туда.

Скоро все изменится. Она сможет увидеть Олимпию изнутри.

При всем том Лиму страшила подобная перспектива. Восторг и ужас боролись в ней, и их силы были равны.

В конце концов, она просто сосредоточилась на Млечном пути, яркой туманной дугой протянувшемся от горизонта до горизонта. В Блоке 3 Восток илоты не рискуют без крайней необходимости покидать свои жилища по ночам. У бродяг, хотя они и вовсе на нелегальном положении, свободы в этом отношении больше. Лима могла бы сидеть тут до рассвета, даже уснуть на скамье, и никто бы не сказал ни слова.

Примерно около двух часов она ушла с крыши цеха и направилась обратным путем домой. Шла нарочно медленно, стараясь запечатлеть в памяти как можно больше подробностей. Запомнить Ксанту такой мирной и тихой. Как сейчас, когда улочки странного подземного города бродяг сумрачны и пусты, а в домах почти не горит свет. Илоты спят. Спят однокашники Лимы в казармах тренировочного центра и что им снится, можно лишь гадать.

Лима вернулась домой, вошла через дверь, тихо проскользнула в комнату, которую делила с Киниской, и, раздевшись, легла в кровать.

Последняя мысль ее перед тем, как провалиться в сон, опять была о Клеоне.

А через час ее разбудил вой сирены.

Тело отреагировало быстрее разума, еще окутанного туманом забытья. Рефлекс вскакивать при первом же признаке опасности новобранцам привили крепко. Прежде чем Лима осознала, что происходит, ее руки и ноги уже занимались привычной работой: одеванием. Движения были отточены до автоматизма. Двадцать секунд - и Лимы готова.

Но здесь что-то не так? Сирена. Не тот сигнал, что раздавался в казармах во время неожиданных побудок, означающих, что сейчас придется бежать в ночь, хватать оружие, выполнять резкие отрывистые приказы командиров? Новобранцев готовили к внезапным атакам и заставляли отрабатывать быстрое развертывание, прививая будущим бойцам навыки перехода из одного состояния в другое.

Не сказать, что Лима была чемпионкой по части скоростных сборов и переключений в боевой режим, но кое-чем научилась.

Осознав, что она не в казарме, а дома и что сирена вовсе не та, к которой она привыкла, девушка в легкой панике выскочила из комнаты.

Мея и Алкман только что проснулись и были полуодеты.

- Тревога не учебная! - выкрикнула илотка, включая свет в гостиной. - Собирайтесь!

Алкман чертыхнулся и выбежал в коридор. Лима на миг точно приросла к месту. До нее никак не доходило.