- Не понимаю, чего ты от нее хочешь.

- Она сильная, - сказала Киниска, - но недостаточно. И я? я не хочу, чтобы когда придет пора уходить мне, она? расклеилась. Пойми, для меня нет хуже кошмара в последнее время. Я вижу сцену нашего прощанья, а мама рыдает и кричит в истерике вместо того, чтобы просто пожелать мне удачи. - Девушка дернула плечами. - Не знаю почему, но? мне это отвратительно.

- Твоя фантазия, - сказала Лима, - только твоя фантазия. По-моему, ты предъявляешь к Мее слишком высокие требования. Пока мы тренируемся, пока Клеон? в общем, она тянет дом, следит, чтобы все работало как часы. Поверь, это дорогого стоит. Ее руки и ее дух крепче, чем ты думаешь. Когда придет время, думаю, она сможет попрощаться с тобой достойно. Если ты этого хочешь. Ведь этого, Киниска?

Она помолчала, затем кивнула. Лиме показалось, девушка имела в виду другое, но раз она и дальше хочет скрывать, ее дело.

По большому счету, Киниска не хранила никакой страшной тайны. Только роботы или мертвецы ничего не боятся. Киниска боялась. Погибнуть зря. Покалечиться, став ненужной и не исполнив свой долг. Не оправдать чужих надежд, и своих собственных в том числе. Боялась, не дожить до окончательной победы. Она и тренировалась, словно одерживая, именно для того, чтобы войти в число лучших и сражаться правильно. И побеждать. Иначе зачем все? Киниска мыслила, как подросток, для которого в мире существует лишь черное и белое, поэтому возможная реакция матери казалась ей недостойной, казалась проявлением постыдной слабости. Что ж, такова Киниска. Пройдет время, и она посмотрит на вещи иначе, возраст свое возьмет.

Большую часть ее страхов Лима разделяла, но никогда особенно на них не зацикливалась. Порой, несмотря на свою напористость, ею овладевал фатализм, свойственный разве что солдатам, долго воюющим на передовой. Смерть неизбежна, не сегодня, так завтра, а возможно, через минуту она схватит тебя за загривок. Стоит ли из-за этого лишать себя маленьких радостей жизни? Лучше умереть, наслаждаясь видом чистого неба, чем зловонной ямы, полной трупов.

Эти мысли удивительным образом помогали Лиме мириться с тем, что должно было давно свести ее с ума. Благодаря им она пережила разлуку с Клеоном и справлялась с неизвестностью.

- Пора на боковую. - Киниска встала, расправляя кровать. Разговор завершился, на удачу Лимы, не свернув уж совсем в неприятное русло.

Однако сон не приходил долго. Тревога, казалось, пропитала сам воздух, ставших от того густым и тяжелым.

Киниска выключила оба ночника, погрузив комнату во тьму.

Найтул был высоким, крепким, как дуб, с длинными руками и ногами, похожими на столбы. За этот год новобранец вытянулся, нарастил мускулатуру и стал напоминать великана. Рядом с ним Лима, не отличавшаяся ростом, чувствовала себя карликом. Словно читая ее мысли, Найтул нарочно посылал ей издевательские ухмылочки. Понятно для чего - сломить ее дух и волю к победе. Он даже не принимал стойки, а медленно двигался по кругу, свободно держа руки, и заставляя Лиму идти в противоположном направлении.

- Долго вы будете еще танцевать? - недовольно рявкнул Хорес, стоявший возле ринга в компании Таис и Тирцея. Сегодня день был посвящен исключительно спаррингам. В очередной раз. Инструкторы просто наугад назначали новобранцам партнером и заставляли проводить поединок за поединком в полном контакте. Никаких скидок на возраст, вес или пол. Не сегодня.

Лима сжала руки в накладках и с пошла в атаку, точнее, сделала вид.

- Быстрее! - сказал Тирцей. - Сегодня я должен увидеть массу разбитых физиономий, а пока нет ни одной!

Найтул сразу разгадал маневр Лимы, отскочил в сторону и ударил ногой в корпус. Она едва успела блокировать правым локтем, отозвавшимся болью. Год назад эта боль выбила бы Лиму из строя, но не сегодня. После сотен спаррингов, после жестоких курсов по выживанию и выковке нужной физической кондиции такой удар не казался Лиме чем-то значительным.

Она ударила сама - в его левую бедренную мышцу. Удар-щелчок. Попала! Ее козырем была быстрота, чего Найтул явно не взял в расчет. Скривившись, спарринг-партнер Лимы начал ощутимо прихрамывать. Сейчас самое время для атаки! Девушка кинулась вперед, сделала обманный финт, сократила дистанцию до минимума и врезала кулаком Найтулу в солнечное сплетение. Парень отпрянул, сгибаясь, но удачно махнул рукой. Его ладонь угодила Лима по правому уху, оглушив и на секунду дезориентировав ее.

Толпа новобранцев, окружившая ринг, разом выдохнула. Лима не совсем была уверена, что означал этот звук - за кого они? - но почему-то он придал ей уверенности. Если они все за Найтула, пусть пеняет на себя. Раньше ей приходилось драться с ним, поэтому Лима уже кое-что знала. Долгий натиск лишает Найтула сил. Если бой не приносит быстрой победы, парень начинает сдавать и терять веру в себя. Если грамотно {дожать}, можно рассчитывать на успех.

Она попыталась, хотя до сих пор слышала гул и звон в правом ухе. Сделала прыжок, которого Найтул не ожидал, ударом ноги в грудь откинула его к самому краю ринга, поднятого над бетонным полом сантиметров на тридцать. Противник Лимы покачнулся, взмахнул руками, чтобы обрести равновесие вновь. Вот он, подходящий момент для броска!..

Она ошиблась, поспешила. Уже целясь ему в тяжелую нижнюю челюсть, Лима атаковала, но даже ее скорости не хватило, чтобы перехватить инициативу. Найтул утвердился на ногах, чуть подался в сторону и встретил Лиму ударом кулака в грудь.

Чувствуя, как воздух вышибло из легких, она не остановила атаку, хотя ей тоже пришлось уйти в сторону. Вторая ошибка. Найтул ударил ее левой рукой в печень, и на этот раз повалил на пол. Ощущение было словно в правой бок врезалось бревно, и Лима от боли и нехватки воздуха некоторое время не могла даже пошевелиться. Ей доставалось на спаррингах еще и не так, особенно, первое время, когда она ничего не умела, но в этот раз все было жестче. Противник уровня Найтула, кажется, ей не по зубам. Дело даже не в его технике - довольно бедной, а в том, что вес и рост парня сами по себе создают серьезную помеху. И даже самый сильный удар Лимы, поставленный и целенаправленно разработанный под руководством всех троих инструкторов, не сравнится с ударом этого здоровяка.

Лежа на левом боку и задыхаясь от боли, Лима видела все как в тумане. Новобранцы, позабыв о дисциплине, размахивали руками и кричали. Кто-то явно был недоволен {мягкость} Найтула, кто-то отчаянно болел за нее. Даже с трудом различая крики и смазанные лица, Лима знала, кто уж точно желает ей проигрыша. Карри и его дружки. Их воля, они бы, наверное, прыгнули на ринг всей толпой, чтобы запинать ее до смерти.

Кто {свой}? Несомненно, бойцы из ее группы, прежде всего, Киниска и Андромаха. Видимо, это они сейчас верещат сильнее всего, подбадривают: {Вставай! Дерись!}

Мир постепенно входит в привычные рамки. Лима снова видит толпу во всех деталях, и ощущение, что она оглохла на правое ухо, проходит.

На глаза ей попадается Тирцей. Инструктор поднимает обе руки, приказывая прекратить галдеж, и выходит вперед. Он стремится на ринг, чтобы закончить бой, засчитав победу Найтулу, однако Таис хватает его за плечо. Он поворачивается. Девушка что-то говорит ему, убеждает. Тирцей, в конце концов, дает свое согласие. Оба смотрят на Хореса. Тот жмет плечами: делайте что хотите.

Таис подходит к краю ринга. Лима смотрит на нее.

- Вставай, хватит лежать! Не делай вид, что умираешь. Сломай его! У тебя есть шансы! Соберись! - Взгляд Таис блестит металлом, голос отдает раздражением, словно она спрашивает: чему я тебя учила, дуреха?

Лима опирается на локоть. Ребра, кажется, не сломаны, но болят зверски. До сих пор ей везло ни разу не получить серьезную травму на тренировках, - синяки, ссадины и растяжения не в счет, - и Лима надеялась, так будет и сейчас.

- Встань и победи его, - потребовала Таис.