Илот улыбнулся.

- Ты могла бы согласиться, так сказать, авансом.

- Идея? Если ты серьезно.

- Да. Послушай. Мы не сможем друг другу писать и даже вообще связывать каким-либо способом, - сказал Клеон. - Если я вернусь, ты можешь передумать.

- А если нет? И скорее всего, нет?

Лима знала, как жестоки эти слова, и жалела, что произнесла их. Илот держался отлично.

- Тогда поступи как считаешь нужным. И не испытывай угрызений совести.

- Если я обнадежу тебя и не буду ничего чувствовать, это будет обманом, - сказала Лима.

- Разве? - Она дала ему приблизиться. - Ты ничего не чувствуешь?

- Не буду отрицать. Сложно.

- Я не прошу тебя ждать моего возращения, - объяснил Клеон. - Просто оставь у меня здесь что-то, что будет давать мне надежду на лучший исход. - Он приложил ладонь к своей груди, накрыв сердце.

- Хорошо.

Лима собрала в кулак всю волю. Она хотела, она стремилась к нему каждой клеточкой, она страдала от невозможности враз разрушить невидимые барьеры. И самым крепким из них был страх. Страх привязаться, а потом потерять?

- Хорошо, - повторила Лима слабым голосом. - Пусть это будет аванс? Когда я буду готова? Когда ты вернешься?

Клеон хмыкнул.

- Не думал, что ты такая оптимистка.

- Прекрати, иначе я передумаю.

У нее перехватывало дыхание. Слезы накатывали, душили.

- Ты мог сказать, предупредить о своих планах, - прошептала Лима, - чтобы не сваливать на меня это разом.

Он был рядом с ней, напротив нее, их разделяло не больше десяти сантиметров. Лима чувствовала его запах.

- Прости. Я не мог.

- Хорошо, теперь все равно ничего не изменить. Так? Нет никакого шанса, что ты останешься?

- У каждого свой фронт, Лима. Мы ведь на войне, помнишь?

Она бросила взгляд в сторону Олимпии. Не было таких слов, которые способны описать ее ненависть к этому месту.

- Пора, - произнес Клеон, - я не люблю долгие прощания.

Лима подняла на него глаза, не боясь, что он прочитает в них все.

И он прочитал.

- Я еще не мертв, Лима. Я иду туда не для того, чтобы умереть. Особенно теперь.

Она кивнула.

Но как же все это несправедливо!

Ей удалось сдержать слезы.

- Я думала, мы побудем дольше, - произнесла она. - Таис разрешила мне.

- Прости, - хмурится Клеон. Его руки поднимаются и сжимают ее плечи. От них идет мощный электрический разряд. Лима дышит с трудом. - Будь моя воля, я бы остался?

Дальше он делает то, чего она боялась и о чем одновременно страстно мечтала, что часто видела во снах. Клеон наклоняется и целует Лиму в губы. Этот поцелуй, жадный, стремительный, горячий, как лава, она запомнила на всю жизнь. Самый первый. Не похожий на все другие, будущие.

Миг? и Клеон резко отстранился. Лима машинально схватила его за куртку и притянула к себе, прижалась лицом к груди. Илот снова обнял ее, замыкая руки в жесткое кольцо.

Так Лима могла бы провести всю жизни. Не сходя с места, не отрываясь от него, не дыша.

Но они дошли до конца отмеренной им дистанции - пора было прощаться.

Почувствовав момент, Лима и Клеон разорвали объятия одновременно. Оба выглядели ошеломленными, точно пережили самое ужасное потрясение в жизни.

- Не все потеряно. Мы победим. Помни меня.

- Любишь ты пафосные речи, - улыбнулась она, ощущая себя растерянной и виноватой. Но лишь чуть-чуть. На самом деле, Лима была счастлива - именно так, вероятно, впервые в жизни. Даже нотки горечи в этом ощущении не могли ничего испортить.

- Такой уже есть.

Его руки стиснули ее пальцы, до боли, а затем разжались.

- Мне пора.

- Будь осторожен. Ты обещал вернуться.

- Клянусь, мы еще увидимся.

На прощанье он подарил ей свою знаменитую бесшабашную улыбку. Лима оцепенело наблюдала за его бегом по крыше цеха. Что-то крикнуть? Остановить? Броситься следом?

Не имеет смысла. Так можно лишь все испортить. Лима облизнула губы, прокручивая в памяти тот безумный поцелуй.

Ты и не подозревала, как это бывает на самом деле, верно, спросила Мятежница.

Точно. Не подозревала.

Клеон исчез. Лима подошла к краю крыши и посмотрела вниз, испытывая сильное желание прыгнуть.

- Поговорить не хочешь?

Карри появился перед ней неожиданно, загородив проход. Лима недоуменно посмотрела на него.

- Поговорить о чем?

- О границах и власти. - Блондин считал себя ловкачом, не лезущим за словом в карман. Его усмешка выглядела отвратительно. Сам он был отвратительным.

Тренировка закончилась не так давно, и Лима не чувствовала в себе сил препираться и выяснять отношения. Она возвращалась с ужина, на который группа отправилась после вечернего душа, и отстала. Получилось как-то само собой. Мысли ее всецело занимал Клеон, и воспоминания о том коротком мучительном свидании еще не потеряли свою яркость.

В проходе, соединяющем столовую и казарму, Карри и подстерег Лиму. Видимо, прячась в тени, ждал за углом бокового ответвления.

Смешно, но они действительно были здесь одни. Девушка слышала голоса, эхом отдающиеся от бетонных стен, но самих новобранцев не видела. Казалось, это говорят призраки.

- Никого, только мы, - сказал Карри, стоя перед ней.

- Чего тебе нужно?

- Хочу попросить тебя по-хорошему. Откажись от них, пусть перейдут ко мне. - Блондин прищурился. - Неужели ты не понимаешь, что в группе может быть только один лидер? А кто подходит на эту роль больше, чем я?

- Уверен?

- Конечно.

- Слушай, я не собираюсь играть в эти игры, - сказала Лима. - Лидеры, подчиненные? мне наплевать? Мы проходим начальный этап обучения, только и всего.

- Но именно здесь закладываются основы! - воскликнул Карри. - Думаешь, за нами не наблюдают, не делают выводы?

- Что с того, если так?

Блондин осклабился.

- Командование выявляет потенциальных лидеров. Мне нужно показать себя.

- Так вот в чем дело. Тебе хочется командовать?

- Я стану сержантом, - сказал Карри, громко скрипнув зубами, - и это будет лишь начало, поверь. Я пойду дальше, дослужусь до генерала. Грядет война!

Лима молчала. Она злилась, с каждой секундой все больше.

Карри не унимался:

- У меня план, но ты мешаешь мне его осуществить. Скажи, ты нарочно это делаешь, да?

- Делаю что?

- Ты расколола группу как раз тогда, когда я собирался взять ее под контроль.

- Ты много на себя берешь, Карри. Остынь. Мы здесь не для того, чтобы устраивать грызню. Мы не олимпийцы.

Блондин пренебрежительно скривился.

- Ты меня не слышала?

- Слышала. Я сказала, что не играю в эти игры. Ребята пришли ко мне сами, я никого не агитировала. Мне не нужны власть и контроль.

- Так я тебе и поверил. Ты просто плетешь заговор против меня. - Карри едва не лопался от осознания собственной важности.

- Думай, что хочешь.

- Скажи им, чтобы перешли ко мне!

- Нет. И не подумаю.

Карри сжал кулаки. Ему было трудно сохранять контроль, и от одной этой мысли Лима почему-то сама начинала вскипать.

Она уже не чувствовала усталости, адреналин снова заставлял ее мышцы прийти в тонус.

- Ты сказала? {нет}, - заметил Карри с таким видом, словно пораженный ее крайней тупостью.

- Правильно. Если тебе так хочется заполучить их себе, просто поговори с ними. Объясни, что под твоим руководством им будет хорошо. Как тебе такое? Лидер должен уметь убеждать.

- Не мели чепухи! - прошипел Карри, дрожа от злости.

- Ой, бедный мальчик, похоже, не знает элементарного. И ты еще планируешь стать командиром? Мне тебя жаль. Ты пытаешься быть значительнее, чем есть, набиваешь себе цену, но у тебя за душой пусто. Тебе нечем заинтересовать людей.

- Значит, хочешь открытой войны?..

Лима вздохнула. Очевидно, с этим типом будет непросто.

- Не хочу.

- Тогда пусть твои люди перейдут под мое начало.