Невдалеке тюкали топоры, взвизгивала пила. Изредка мимо протаскивали какую-нибудь тяжесть. Лариска прошла от кожевни с парой выделанных кож. Вячик в двух словах рассказал о своём приключении, не особо вдаваясь в детали. Появился Фух:

- Люба распорядилась всех "под Кобецкую", - объяснил он. - Света попросила ещё пирита. С утра поеду.

- Олень-то как? Не болеет? - поинтересовался Веник. - А то мне на севере обещали, что им без тамошнего мха не прожить.

- Ест хорошо, не худеет и помёт у него как обычно. Червяков нет. Поэтому пижму я ему не давал, как ты говорил.

В этот момент в мыльне раздался детский плач. Тоненький и возмущённый.

- Папаша! - Шеф хлопнул товарища по плечу. - Лен, покажи, что там у вас получилось, да я и пойду. И отец тут тоже интересуется.

- Валите оба, - донёсся из-за двери раздражённый голос подруги. - Не до вас пока.

- Так, Фух! Если под Кобецкую, то где им вымыться? Новеньким то есть.

- Тепло, однако, Шеф. Река рядом. Мальчики на запад, девочки - на восток. Люба службу знает, - ухмыльнулся "дикий" подросток.

Самой хлопотной частью строительных работ оказалось начало - возведение каркасов кровель на вкопанных в землю столбах. Саман для их утепления делали тут же из вынутого грунта, когда "опускали" пол в постройке. А в замес пошёл заготовленный с осени камыш. Заранее сложенные под навесами листы коры укрепляли сверху сразу после высыхания утепления крыши. Стены, как и раньше, возводили позднее, когда в лугах достаточно выросла трава - её замешали с глиной и сформовали кирпичи, которые подвозили уже сухими.

Видимо, сказались полученный опыт и заранее созданные запасы материалов - уже к концу июля "ломовые" объёмы работ были завершены. А отделкой и удобствами можно заниматься хоть всю жизнь, даже зимами, если помещения уже закрыты и отапливаются. Основные силы переместили на осушенное болото, которое пока не стало настоящим лугом - потому что не успело. Тут, как и обещал Петя, имелся хороший слой торфа. Его прессовали в брикеты, сушили и в тут же возведённой печи переводили в торфяной уголь - он терял при этом около половины веса, но не издавал при горении настолько неприятного запаха - то есть годился и для отопления помещений, и для кухонных плит, и даже в кузнечный горн, на худой конец.

Сразу две проблемы глобального характера оказались решены не только для настоящего момента, но и на ближнюю перспективу. Заготовляемые же дрова, преимущественно берёзовые, тоже в специально построенной печи прокаливали, извлекая из них уксус. Оставшийся уголь так и использовали в качестве угля, а уксус, дав оттуда испариться ацетону и древесному спирту, сливали в большие сосуды - он ждал привоза с севера жира, чтобы сделать из него стеарин для свеч и солидол для смазки.

До начала больших заготовительных работ оставалось еще около месяца, когда пришедшая на лодке Ленка поставила перед Любой полную корзину желудей. Спелых, когда в это время они были ещё далеко не готовыми к сбору. И не гнилых, тогда, когда все контрольные партии из погребов или корзин, висящих в сухих местах, давно и надёжно пропали.

- Помните, осенью уронили часть груза по пути от дубравы? - напомнила она. - Так вот, в проточной воде они пролежали до средины лета, почти до нового урожая, и ничего им не сделалось.

- А почему их не унесло? - удивился Саня. - Нет, я понимаю, что крышка удержалась, но саму-то корзину должно было просто укатить течением.

- Половодья в этом году не было, - напомнила Люба. - Или корзина за что-то зацепилась?

- Было немного. Как раз ветка упавшего дерева её и задержала, а я сквозь воду увидела и достала.

Жёлуди высушили, размололи в муку и проверили выпеченный хлеб на вкус. Вполне прилично. А потом был объявлен конкурс на проект лучшего подводно-проточного желудехранилища. Такого, чтобы и подо льдом можно было найти место, где сделать прорубь, чтобы до них добраться, и весной в случае ледохода не потерять сделанные запасы. А то год на год не приходится - на реке всякое может случиться.

В это же время с юга вернулась лодка, отправленная за солью. Большая лодка - привезла она около тонны груза за один рейс. Но сам поход продлился три месяца - возвращение вверх по течению на вёслах стоило огромных трудов. Гребцы выматывались, преодолевая встречное течение, вычитавшее свою скорость из и без того невысокой скорости отяжелевшего от груза кораблика - медлительность тяжелой лодки вышла боком.

Снова из забытья поднялся вопрос о моторе. Но у Сани так ничего с болтами и не получилось - куча стараний, множество хитростей, а на выходе только жалкие уродцы. Была бы хоть медь, он бы отлил хоть что-то работоспособное, но имелось только железо.

Прозвучавшее в процессе коллективных воспоминаний слово "метчик" ни капельки не помогло. То есть, даже представление о том, что этим устройством нарезают резьбу в отверстиях и как оно выглядит, оказалось бессильным перед суровой реальностью. "Знаю что нужно, но не знаю как это сделать" - сработало в очередной раз со всё той же неуклонной несгибаемостью.

Ещё одно волшебное слово "токарно-винторезный" помогло ещё меньше - от него Ваня окончательно ушел в себя и в мысли о том, как решить задачу нарезки резьбы при помощи токарного станка. Для начала, хотя бы наружной - на цилиндрической поверхности. Тем временем Веник вернулся ко всё так и не собранным деталям для большого образца - два тонких четырёхмиллиметровой толщины стальных диска диаметром по полметра так и не удалось надёжно скрепить на заданном расстоянии друг от друга, сдавив через толстое, десятисантиметровой толщины кольцо - давить было нечем. Учитывая, что внутри должно попеременно создаваться то, давление, то разрежение - "вприкладку" к опоре задача тоже не решалась. Лучше всего выходило сложить элементы один на другой и просто прижать сверху грузом.

По этому пути и пошёл, водрузив основание на кованый треножник и нагромоздив сверху рычагов с грузами - плотничать он умел, и нехитрые поковки ему вполне удавались. Заслонку, похожую на поршень, сделал для простоты всё из того же дерева, как и шток. То есть поначалу повторил основные идеи игрушечного макета. Только второй, маленький цилиндр сделал из керамики. Поршень, как и у насоса, снабдил кожаной прокладкой. И большая машина заработала точно так же, как и маленькая.

Надетое на ось колесо с лопатками крутила, даже когда то опустили в воду. Медленно, но уверенно - совершенно не спотыкалась. Если не считать того, что останавливалась, стоило чуточку придержать это колесо рукой. Явно не хватало давления в котле. Подогревать его сильнее было опасно - заслонка, всё-таки деревянная, может просто сгореть. Но вот остудить водой верхнюю крышку никто не запрещает - заметно, что при работе она заметно нагревается.

Вскоре эта крышка превратилась в кастрюлю с весьма непрочно прикреплённым дном, прикрепленным к берестяной стенке на смолу, смешанную с углем.

Ситуация улучшилась - вал стал преодолевать большее усилие. Вот тут и пришло время провести измерения. Пусть и не слишком точный термометр уже имелся. Набор гирь - тоже. И достигнутые характеристики стали заметно превышать чувствительность применяемых средств измерения. Насколько они близки к своим аналогам из прошлой жизни - кто его знает? Наверно, близки, потому что Светка делала их, следуя классическим инструкциям.

А когда появились цифры - пришла пора заглянуть в справочник по физике, где куча формул, над которыми стоит напрячь мозги. Освежить в памяти основные законы и навыки в алгебраических преобразованиях.

Веник засел за расчёты. Вспомнил, что нельзя забывать о необходимости отсчитывать температуру от абсолютного нуля, что давление связано с температурой газа линейным соотношением, что... он неплохо сёк в этом в школе, а чтобы наложить сведения из учебника на данные из справочника - просто нужно напрячь мозги. И, что очень здорово - в его распоряжении действующая установка, которую легко разбирать и что-то в ней изменять - июль и август ушли на теорию работы этой самой машины и проверки предсказанных результатов. Для машины именно этой конструкции.