Вячик оставил в покое импровизированный якорь и тоже схватился за весло. Несколько минут ребята сосредоточенно работали и благополучно достигли кромки прибрежных зарослей тростника, куда и загнали лодку.
- Ну что?
- Так тут поворот реки - ничего не видно.
Просидели ещё час - не первый раз промышляют в этих диких местах. Вот, вроде бы по жизни оба нетерпеливы и порывисты. Но, отправляясь за добычей, оба превращаются в воплощение выдержки и спокойствия.
***
- Мамонты, - хмыкнул вожак. - Тогда в ту сторону лучше пока не соваться. А вы поглядывайте хотя бы через день - они же не всё время будут через нас кочевать.
- Если у них где-то здесь конец ежегодного маршрута, а в мероприятии участвует тысяча-другая особей, то кто-нибудь из этой братии будет тут постоянно топтаться, - засомневался Саня. - Отстающие будут долго тянуться, мамки с детёнышами, любители пикников на обочине. Это шествие может затянуться на несколько дней.
- Ой! А у древнего племени лагерь разбит, считай, на этой самой обочине, - вспомнила Галочка и тревожно захлопала ресницами.
Веник зашнуровал кеды, взял копьё и вышел из дома. Вячик, Саня и Димка почти не отстали. Ленка чуть задержалась и тормознула Петю с Ваней: - меня будете охранять, сказала она, укладывая в колчан стрелы с латунными наконечниками. Все пять. И вместо копья вооружилась луком: - Парни за мной, остальные - на месте, бросила через плечо буквально из двери.
- А чего она раскомандовалась? - возмутилась Наталья.
- Господин назначил её любимой женой, - фыркнула Любаша и помчалась следом с корзинкой, куда только что-то спешно побросала какие-то куски: - Ваня! Погоди! Возьми вот тут перекусить.
Вернувшись через несколько минут, она пояснила: - не успели ведь поужинать.
***
Стоянка "древнего племени" выглядела, как всегда. Недостроенный забор, чуть наметившийся сруб, "шалаш" из брёвен, "куча мусора", в которой между древесных обломков проглядывала слежавшаяся земля. И ни души. Мамонтов на проходящей буквально в двух шагах тропе тоже не видно. Правда, сквозь небольшие щели на боках "муравейника" пробивается свет, над крышей курчавятся струйки нагретого воздуха, заметные в лучах низкого закатного солнца. А вход занавешен шкурой.
- Незнакомая шкура, - шепнул Ваня. - При мне её не было.
- И я не видел, когда провожал Лёху и забирал девочек, - согласился Саня.
- Они что? Научились охотиться? - недоверчиво пробормотала Ленка.
- Но не кожи обрабатывать, - Димка морщится от аромата, издаваемого дверным покрытием.
- Что там? - кинул Вячик вопрос приникшему к одной из щелей Пете.
- Костёр вижу. На нём что-то жарят на вертеле. Точно, Ирка мелькнула. И всё - тут узко, словно в тоннеле.
- Вячик приоткрывает шкуру. Я вхожу первым. Саня и Дима следом и сразу в стороны. - Пошли! - скомандовал вожак.
Занавесь приподнята. Шаг вперёд - и вся картинка, как на ладони:
У жаркого костра в вольных позах расположились три незнакомца в шкурах. Один из них по-хозяйски притиснул к себе Викторию. Ирка со Светкой суетятся около костра, где на вертеле укреплена целая туша кабанчика. Прямо в собственной шкуре. Немного сбоку, почти в тени сидят и тихо переговариваются Лёха, Пашка и Денис. И никто из присутствующих никак особенно не среагировал на появление нового лица. Лиц. Саня с Димкой уже возникли за спиной своего вождя.
Оценив диспозицию, Веник уловил самую главную деталь - никто не дёргается. То есть хозяева - члены "древнего племени" - чувствуют скованность, а то давно бы уже что-нибудь про него съязвили. Их же гости железобетонно уверены, что всё в порядке, все идёт так, как и должно быть. То есть внезапное стремительное появление трёх вооружённых копьями молодцев - это совершенно нормально.
Местные даже не потянулись к копьям, составленным справа от входа. Что же, надо принять это к сведению. Веник поставил своё копьё туда же и сделал ещё один шаг вперёд. Повернулся к старшему, тому, что облапил Витку, ударил себя кулаком в грудь и сказал: Вождь. Мамонт.
Повернулся к старшему из местных, показал на него и добавил: - Вождь, - а потом замолчал, взглядом подчёркивая, что ожидает ответа.
В весёлом и довольном взоре незнакомца что-то блеснуло. Кажется, это была надежда. Хлопнув себя ладонью по ляжке, дикарь уверенно ответил: - Аон. - Помолчал секунду и "объяснил" таким тоном, каким втолковывают ребёнку: - Тан Аон.
"Отлично, - сообразил Веник. - Тан - должность, Аон - имя". Показал на собеседника, произнёс: - Тан Аон, - дождался утвердительного жеста и показал на себя: - Тан Мамонт.
На этот раз жест был отрицательным - чужак не признал мальчика равным. Его ответ прозвучал категорически, словно приговор, и насмешливо, словно шлепок по заднице: - Мам Онт, - кажется, длинные слова этому человеку не нравились.
Облом, однако. Местный держит вождя клана Мамонта за пацана. И что делать? Как ни странно, на выручку пришла Виктория.
- Он воняет и у него вши, - сказала она обиженным голосом и посмотрела с затаённой надеждой.
Сделал ей бровью повелительный знак убираться и уселся на освободившееся место - тут как раз лежало брёвнышко. А перед глазами оказался поросёнок на вертеле.
- Сгорит же всё, - донёсся из-за двери встревоженный Ленкин голос. - Вы что, не слышите, как тянет палёным?
- Саня, Дима! Поднимите тушку. Ваня, Петя! Успокойте костёр - привычно распорядился вожак.
Первая пара ребят приподняла концы вертела. Вторая, проскользнув внутрь, повыхватывала из огня пылающие головни и вынесла их вон из помещения. Разровняв оставшиеся угли, побрызгали сверху водой - точно, туесок был у Пети с собой. После этого вертел вернули обратно.
- Тан Мам Онт, - прокомментировал эти события Аон. Подумал, и добавил: Шён Тан Мам Онт. Потом показал на Викторию и продолжил: - Тун Го, - спихнул Веника с бревна и сделал девушке манящий жест, указывая на освободившееся место.
- Отставить, - запретил Веник.
- Шён, - ругнулся на него Аон и отвесил подзатыльника. Не дотянулся, конечно - Мальчик просто уклонился. Указал пальцем на Витку и добавил: Шён.
Вождь чужаков призадумался. Потом показал на Лёху: - Шён?
- Шён, согласился Веник.
- Шён Тын, - поправил древний человек. Показал на Ирку и добавил: Шён Тун.
"Кажется, я правильно угадал, что Шён, это значит малыш, ребёнок или просто маленький. Тун - баба, а Тын - мужик. Про то, что Тан - это вождь, ясно было с самого начала. Но меня назвали маленьким вождём, хотя ростом я этому чуваку не уступаю".
Веник поднялся с земли и снова уселся на одно бревно с Аоном. Подошёл Ваня, протянул корзинку: - Любаша успела мне в руки сунуть.
Открыл - жареное мясо. Первый кусок протянул Аону.
- Мет, - откусил, прожевал и добавил: - Ту Мет.
Следующие куски Веник предложил спутникам собеседника, но сам с места не вставал - передаточную функцию поручил "подчиненным" - нужно было продолжать разыгрывать начатое представление.
Первому поручение досталось Сане.
- И познакомься с ним. Назови себя.
- Са Ня, - повторил услышанное имя незнакомец. И назвал себя: - Пыт, - отведав угощения, ответил, что оно действительно Ту Мет.
"Мет - еда, возможно - мясо. А Ту - или хорошая, или жареная" - продолжил собирать словарь Веник. В этот момент, ни кем не званая, в помещение вошла Ленка и принялась колдовать над всё той же свиной тушей: брызгать водичкой, поворачивать, помахивать на угли кусочком коры.
- Тун, - указал на неё Аон. И вопросительно посмотрел на Веника.
"А ведь он сознательно ищет пути к взаимопониманию" - озарило вожака Мамонтов. - Тын, - ответил он категорически. Аон натурально заржал. Ну да, когда бабу называют мужиком, это всегда ненормально - над этим не грех и посмеяться. Но тискать Ленку этому дикарю позволять нельзя.
