Не склонный к философским разговорам Владимир Петрович, немного утомился. Старика он посчитал завравшимся сумасшедшим, и его интересовала больше практическая сторона дела.

- А поживем мы у Вас денька два, уважаемый?

- Живите. Я завтра на рыбалку. Пошли со мной.

- Не давний наш знакомый, считает данное занятие делом глупым и не нужным.

- Дурак, Ваш знакомый. И еда, и удовольствие, и релаксация.

Все согласились составить старику компанию. Рано утром, дружной командой отправились к близлежащему озеру. По пути зашли к местной самогонщице, и по настоянию Поликарпыча, купили три литра народного пойла.

- Без этого дела рыбалка и не рыбалка. - Кладя две пластиковые бутылки в сумку, резюмировал он.

Старик повел всех подальше. Через полтора километра рыбаки обнаружили стоящий среди деревьев шалаш.

- Мое летнее пристанище. - Моисей был доволен наличием летней резиденции.

Освоившись с местом, закинули удочки. Тихон остался на берегу, следить за поплавками, Сергей Сергеевич отправился за дровами, Поликарпыч начал колдовать над костром, майор устроился под деревом.

- А гости не заглядывают? - поинтересовался он у шалашевладельца.

- Нет. Я со всеми испортил отношения, до степени спокойного существования.

- Это как?

- Да городок маленький. Если кто какую гадость сделает, вредить начинаю, но так, что бы в пределах мельчайшего хулиганства. Года три назад - котелок умыкнули. Кто своровал, сразу было ясно. Я тому гаду дверь дерьмом измазал, ходил по городу, кого ни встречу, всем про утрату, да про того кто до чужого добра охочий и плел. Вот со мной и не связываются. Как говорится: "Говно не трогай, оно и не воняет".

- А не скучно одному?

- Почему одному? Нас таких говнистых много в городе. Мы друг к другу в гости ходим, как приспичит. Вот к бабке за самогоном заходили - ее то же ни кто не любит, особенно бабы. Мы частенько с ней чаек попиваем.

- Нас, почему приветил?

- Гордыня. Иногда вспомнить хочется - кто ты есть на самом деле. С местными не пооткровенничаешь. А с Вами можно. Сегодня Вы есть, завтра и нет уже.

К вечеру начался клев. Место было хорошо прикормлено и рыба, склонная к игре в русскую рулетку, охотно шла в казино смерти. Когда большой котелок наполнился уловом, Поликарпыч приказал сматывать удочки. Сваренную рыбу выпростал в большую чашку, в уху положил пшена, лука, укропа. Приправил перчиком. На импровизированный стол из газет порезал прихваченное из дома сало, соленых огурцов, хлеба. Выставил стаканы и бутыль с самогоном. Солнце клонилось к закату. Сели ужинать.

- Будем пить и молчать. В этом и есть самый смысл рыбалки. Пейте, ешьте если хотите, но это не обязательно и смотрите на воду, на небо. Главное тишина и самогон.

- Почему? - Сергей Сергеевич решил набраться мудрости у старца.

- Главный смысл рыбной ловли - стать частью всего, или мертвой рыбой. Я много где бывал. Одни - монахи в Тибете, например, слушают как растут горы, медитируют, другие - молятся, как наши. Так лет десять, двадцать помучаются и балдеть начинают. А здесь просто, выпил, чтоб только не до упаду, чтоб еще соображение работало, но только чуть-чуть, и с первого раза накрывает.

Из тирады старца, Сергей Сергеевич сделал вывод, что истинными Буддами были бывшие приятели детства, нашедшие себя в этом не легком деле потребления алкоголя.

В его дворе, где он провел, лучшие для многих, дни беззаботного детства, каждый день собиралась компания пропойц. По большей части это были мелкие уголовники, совершавшие свои мелкие проступки по пьяной лавочке, и по причине без конечного пьянства ставшие мелкими рецидивистами. Как на работу, ранними утрами, они выходили на дорогу, ведущую к местному нефтяному офису, и принимались клянчить у знакомых и не знакомых на выпивку. Собрав необходимую для опохмелки сумму, шли ко всем знакомой самогонщице, что бы купить паленого спиртного. Не останавливаясь на достигнутом, вновь и вновь искали средства, что бы к концу дня дойти до состояния просветления и перестав думать, заснуть без мыслей в голове.

При этом все говорили о пагубности своего пристрастия, о необходимости прекращения такого образа жизни, но переставали пить только после вмешательства работников наркодиспансера, которые приходили на помощь при крайних обстоятельствах, доведенным до белой горячки.

Случалось, что по утрам офисные служащие могли пройти к своим рабочим местам не встретив просящих. В эти дни у алкоголиков был праздник. Один из них, вдруг разбогатев, поил всю компанию дармовой водкой, что бы отправиться потом отсиживать свой срок в колонии общего режима.

Часто их ряды редели по причине безвременной кончины одного из товарищей. В эти дни они также не выходили на свои рабочие места, занимаясь пристраиванием ушедшего на покой, если у того были родственники, и труд мог бы быть вознагражден той же выпивкой. На место ушедшего, приходил другой, более молодой, не нашедший себя в этом мире, искатель пьяной Нирваны.

Пили втроем. Тихон, дабы не мешать товарищам, бродил вдоль берега, любуясь закатом. Тишина обволакивала. На вечерней зорьке, рыба ходила у поверхности, порой выскакивала из воды. Птицы замолчали.

Дошедшие до нужной кондиции, выпивохи приближались к растворению в пространстве. Они смотрели на воду. Вода, тихо шептала слова покоя, забирала остатки мыслей, звала в себя. Первым ушел в небытие Табуреткин. В глазах стало темнеть, голова закружилась и он упал навзничь. Бескрайняя глубина небес, втягивала в себя все его существо. Звезды в бешеном хороводе образовали бездонную воронку, стремящуюся вобрать в себя все его существо без остатка. Все померкло. Мир перестал существовать, став темной бесконечностью. Сергей Сергеевич перестал воспринимать что-либо. Ни чем не ограниченная свобода небытия заполнила все его существо. Он нашел Нирвану...

На утро троица страдала с похмелья. Насколько вчера было хорошо, настолько же сегодня было плохо. От одного запаха самогона тошнило.

- Эта твоя подруга, ни чего в самогонку не добавляет, для крепости? - Владимир Петрович был зол.

- Добавляет. Как не добавлять. Без добавки и самогон не самогон.

- Селитру?

- Зачем. Натуральные продукты. Птичий помет кладет.

- Дайте мне ружье. Я пойду и убью эту стерву.

- Нельзя. Посадят.

Весь день, искатели счастья пролежали под высокими кронами деревьев, приходя в себя.

- Ну и гад же ты дед. - Майор не смог успокоиться, даже когда ему полегчало. - Зачем напоил?

- Зря Вы так. Я как лучше хотел. А за все надо расплачиваться. Вчера хорошо было?

Андреев молчал.

- Вот вчера хорошо - сегодня плохо. Всегда так. А что бы не болеть, тренироваться надо.

- Как долго?

- Как у монахов, так и у нас. Те двадцать лет тренируются что бы в Нирвану войти, а мы столько же, что бы из нее без последствий выйти.

Обиднее всего, что весь кайф от вчерашнего совершенно стерся из головы. Тело помнило безмятежность и легкость, в голове было пусто и темно. И хотя метод был действенным и легким, Сергей Сергеевич склонялся в пользу буддистских практик. Пока троица отходила, Тихон наловил рыбы и приготовил уху. К вечеру, похмелье стало ослабевать и все поужинали. В трезвом виде сидеть у воды было так же хорошо и покойно. Только комары, вчера избегавшие встречи с растворенным в крови ядом, сегодня спешили насытиться.

- А далеко путь держите? - от философии бытия, Поликарпыч перешел к обыденности.

- В Туву.

- Зачем?

- Тебе же сказали. Это - Табу Ре Ткни - новый учитель.

- Это я помню. Я подумал - учитель истории или географии. А Вы чему учите.

- Он сам пока не знает. Дойдем до места, там просветлится и узнает кого и чему учить. - Отвечал Владимир Петрович за Табуреткина.

- Я думаю счастью. - Подал реплику Учитель.

- Это хорошо. Только таких учителей много было. Каждый приходил со счастьем, и приносил горе.

- Это Вы про кого?

- Да все. Сначала я. Когда пришли на Землю Обетованную, там уже жители были. Это Вы читали, наверное. И Земля то - тьфу. Так и то воевать пришлось. До сих пор воюют. Потом Христос - историю учили? В советских школах очень хорошо о крестовых походах и инквизиции преподавали, о крещении Руси. Магомед - война. Марат, Дантон - гильотиной кончили, Наполеона породили. Маркс, Ленин - опять кровь. Нет, не будет такого, что бы без горя счастье получалось.