– Может сработать, – хрипло сказал он, сжимая в ладони ее лобок. – Только не смей надо мной шутить. Мое чувство юмора ушло в самоволку.

– А ты не подставляйся, – парировала Лив. – Тупица.

Ее пронзила вспышка возбуждения, оставив влажный след на его ладони. Из груди Шона вырвалось рычание, эхом отдавшееся во всем ее теле, а через секунду его пальцы оказались внутри.

– Ладно, детка. – Его дыхание обжигало кожу на шее Лив. Шон расстегнул джинсы и приподнял ее, сильнее прижав к стене. – Не приходи потом плакаться, если тебе не понравится. Ты сама об этом умоляла. Сама меня завела.

– Я буду умолять. Буду делать то, что должна. И приму все, что должна принять.

Мгновение спустя Шон вошел в нее. Лив знала, что он хотел ее наказать, но его тело ему не позволит. Они были слишком точно настроены друг на друга, каждым прикосновением, каждым отчаянным стискиванием, каждой вспышкой растущего наслаждения. Он не мог выполнить свои угрозы. Ничего не мог с ней сделать, кроме как подарить ей невероятное удовольствие.

Лив крепко обняла его, и в этот миг ад и рай сорвались с цепи и смешались друг с другом.

Она цеплялась за Шона, царапая ему плечи. Выбранный им ритм мог бы показаться жестоким, если бы именно этого не жаждало ее тело. Лив мчалась на всех парах к тому волшебному месту, где стираются границы и ложь становится бессмысленной. Она чувствовала его желание, отчаяние и страх, как свои собственные. Она хотела его успокоить, исцелить, но могла лишь держаться за него, предлагая всю себя целиком.

Его оргазм потряс их обоих. Лив не могла понять, когда ее настиг собственный экстаз, не могла отличить один от другого. В бешеном потоке наслаждения она растаяла. Каким-то чудом ей удалось понять, что Шон заметил ее слезы. И что неверно понял их причину.

Он вышел из нее и отступил. Лив сползла по стене и рухнула на задницу. Смутно осознав, что ее ноги широко разведены, она согнула колени и подтянула их к груди.

Чувство оказалось настолько сильным, что разбило ее на осколки. По сравнению с этим чувством, Лив казалась себе просто крошечной. Все ее счастье висело на тоненьком волоске.

Шон поднял ее лицо.

– Когда я доберусь до этих гадов и вырву им кишки, ты сможешь уйти, когда захочешь. А до тех пор ты останешься там, где я скажу. Кивни, если поняла.

Она кивнула. Шон поднялся на ноги и направился к двери.

– Я не ф-фарфоровая кукла, Шон, – с трудом выдавила Лив дрожащим голосом.

Он остановился:

– Это не значит, что тебя нельзя сломать.

Дверь закрылась. Его шаги постепенно стихли на лестнице.

– Повтори все это мне еще раз, – сказал Шон, постукивая пальцами по подлокотнику в неистовом стаккато.

– Будь внимательнее. Я тебе не чертов попугай, – прорычал Дэви. – И прекрати барабанить пальцами. Меня это бесит.

– Он поругался со своей подружкой, – коротко объяснил Майлс.

– Должно быть, он уже больше суток без секса, – добавил Кон. – Разве она не прислушалась к совету Tэм и не показала тебе прошлой ночью свои прелести?

Шон мгновенно схватил Кона за горло и со всей силы ударил брата головой о стекло машины.

– Ай! Господи, Шон!

– Будешь так о ней говорить – сломаю тебе больную ногу. Снова.

У Кона глаза на лоб полезли.

– Ты поступишь так с беспомощным инвалидом, который всю ночь провел за рулем, разъезжая по Сиэтлу в поисках глупой сестренки Эрин?

– А ты попробуй, – безжалостно сказал Шон.

Он убрал руку, не обращая внимания на то, как братья присвистнули и обменялись взглядами. Потом потер шею, ноющую из-за того, что эту ночь он провел на дешевом гостиничном матрасе. Классное дополнение к синякам и ушибам.

– Ну прости, – сказал Кон совсем не извиняющимся тоном. – Это просто шок. Раньше ты никогда не возражал, чтобы я подшучивал над бесконечной чередой твоих крошек, поэтому я…

– Она не моя очередная крошка. И я не хочу обсуждать проблемы, связанные с моей женщиной. Я хочу поговорить об этом расследовании. Если вы не против.

– Ха. Ты начинаешь говорить, прямо как папа. Юмористически-вызывающе.

– Прикуси язык, – рявкнул Шон. – Расскажите мне о Чарльзе Пэррише.

– Все, что я смог узнать прошлой ночью, – сказал Майлс, – это что он за несколько лет поднялся по служебной лестнице во «Флаксон Индастриз», затем ушел и сформировал «Хеликс Гроуп». Фармацевтика, биотехнологии, нанотехнологии и все такое.

– Штаб-квартира компании находится в Олимпии. Мы прижмем Бека, а затем съездим туда, – сказал Дэви. – Встреча назначена на полдень.

– Встреча? – поразился Шон. – Значит, ты уже обо всем договорился, сукин ты сын. И кто мы сегодня? Богачи с кучей денег, которые нам не терпится инвестировать?

Дэви улыбнулся:

– Я богач. А вы, ребята, просто прихвостни. Нам нужно будет принарядиться после того, как съездим к Беку. Я попросил Майлса съездить к тебе домой и взять для вас, парни, парочку сутенерских костюмчиков из твоего шкафа.

– Кстати об этом, – заговорил Майлс. – Кто-то наведался к тебе домой. Забрали твой жесткий диск.

Дэви обернулся и посмотрел на Шона.

– У тебя был пароль?

– Э-э… да, – ответил Шон.

Глаза Дэви сузились.

– Не говори мне. Дай угадаю. Это было что-то глупое и очевидное. Например, «Оливия». Так?

Шон смущенно промолчал. За него ответил Майлс:

– Верно.

– Что бы там ни было, прямо сейчас это наименьшая из наших забот, – сказал Коннор.

– Кстати о заботах, кто охраняет дам? – спросил Шон.

– Сет, – ответил Дэви. – Он возит их всех сегодня по Сиэтлу и тонет в жалости к себе.

– Они должны были быть на Каменном острове, – нахмурился Шон.

– Да, но Синди сбежала, и Эрин не хотела уезжать из города без нее, – объяснил Кон. – Кроме того, Марго пришлось отказаться от какого-то заманчивого предложения, а у Рейн была встреча с советом директоров «Лазар».

– Приехали, – сказал Дэви, останавливаясь на красивой окаймленной деревьями улице.

Все вышли из машины и уставились на дом.

– Богомерзкое уродство, – прокомментировал Кон.

– Должно быть, стоит хренову кучу денег, – сказал Дэви. – Кто бы мог подумать, что быть академиком так выгодно?

Открывшая дверь латиноамериканка в униформе подозрительно нахмурилась.

– Чем могу помочь?

– Мы хотели бы поговорить с профессором Беком, – отозвался Шон.

Она сузила темные глаза.

– А вы кто?

Дэви открыл рот, чтобы ответить, но Шон его опередил:

– Призрак из прошлого. Так ему и передайте.

Дверь захлопнулась. Дэви, Кон и Майлс уставились на него с открытыми ртами.

– Так нам в дом не попасть, – заметил Дэви.

Шон взглянул на чудовищно огромную дверь с резьбой.

– О, я попаду, – тихо сказал он. – Даже если мне придется прострелить петли.

Кон грозно на него взглянул.

– День только начался, тебе еще рано поддаваться одному из своих срывов. Держи себя в руках.

Дверь слегка приоткрылась, оставляя лишь небольшую щель, через которую виднелась закрытая цепочка. В щели показалось лицо женщины.

– Мне очень жаль, но профессора не интересует разговор с призраками. Всего доброго.

– Отойдите на шаг от двери, мэм, – сказал Шон.

Резкий тон заставил ее отпрянуть. Шон с разворота выбил дверь ногой. Цепь слетела, а дверь с грохотом врезалась в стену.

Женщина взвизгнула и съежилась у противоположной стены. Дэви и Кон в отчаянии посмотрели друг на друга и последовали за Шоном внутрь.

– Что это значит? – В конце коридора появился тучный лысеющий мужчина с красным от ярости лицом.

Шон направился к нему, разведя руки, будто собирался заключить его в медвежьи объятия.

– Приветик, профессор. Помнишь меня?

Мужчина отшатнулся и прижал руку к горлу. Его лицо стало пепельно-серым. На лбу выступил пот.

– Как… кто…

– Что? – Шон сделал издевательски удивленное выражение лица. – Не нравится встречаться с обитателями загробного мира? Ты не рад меня видеть?